Плохое исчезает,

но что-то заменяет ушедшее

и встаёт на его место.

День посещений.

Мы все знаем, что можем спуститься на дно Ямы, весь день вглядываться в лица, но так и не увидеть родного.

Когда я заправляю кровать, в спальню входит Эрик.

- Внимание, я хочу дать вам совет на сегодня. Если каким-то чудом ваши семьи придут навестить вас…

Он изучает наши лица.

- …в чём я лично сомневаюсь, лучше не выказывать особой привязанности. Так будет проще для вас и для них. Кроме того, у нас принято крайне серьёзно относиться к лозунгу «Фракция превыше крови». Привязанность к семье означает, что вы не вполне довольны своей фракцией, а это постыдно. Все поняли?

Последняя часть его речи - единственная, которую он произнес всерьёз: мы бесстрашные и должны поступать соответственно.

Я выскальзываю из спальни. Когда мои глаза привыкают к полумраку коридора, я вижу впереди Кристину и Уилла. Уилл смеётся, наверное, над шуткой Кристины. Я не пытаюсь их догнать. Почему-то кажется, что мешать им будет ошибкой. Ал куда-то пропал. Я не видела его в спальне, и он не идёт к Яме сейчас. Возможно, он уже там. Я провожу пальцами по волосам и убираю их в пучок. Перед самым концом коридора я останавливаюсь.

Стоит ли утруждаться искать в толпе своих родителей? Может, просто вернуться в спальню?

А потом я вижу её. Моя мать в жёлтом платье стоит одна у перил, сжимая руки у груди. Я бегу к ней. На глаза наворачиваются слёзы. Она пришла. Она пришла ко мне.

- Лили, - шепчет она и гладит меня по волосам.

«Не плачь», - приказываю я себе.

Я обнимаю её, смаргивая влагу с глаз, после чего отстраняюсь, чтобы ещё раз взглянуть на маму.

- Где папа?

- Отцу нужно было на работу.

Я опускаю глаза.

- Скажи прямо, что он не захотел прийти.

- Милая, не надо…

Недалеко от нас у перил в одиночестве стоит Эрик. Хотя он уже далеко не неофит, большинство бесстрашных встречаются в этот день со своими семьями. Но видимо его не особо любит собираться вместе.

- Это один из моих лидеров.

Я наклоняюсь ближе к матери и добавляю:

- Немного пугающий, правда?

- Красивый, - поправляет она.

Я машинально киваю. Она смеётся и убирает руку с моих плеч. Я хочу увести её от Эрика, но когда я собираюсь предложить маме отправиться в другое место, он оборачивается.

- Здравствуйте. Меня зовут Натали. Я мать Лили.

Она протягивает ему руку.

В этот момент я молилась, чтобы лидер не выдал, чего-нибудь в своём стиле. Но он лишь неловко берет её ладонь в свою и дважды встряхивает.

- Эрик.

- Мне кое-что известно об инициации Бесстрашия. Я очень переживаю за дочь.

Он внимательно смотрит на меня, а затем произносит:

- Вам не о чем волноваться.

Я против воли заливаюсь краской. Надеюсь, это незаметно. Он просто успокаивает её, потому что она моя мать, или действительно верит, что я способна пройти инициацию?

- Не буду мешать вашему воссоединению.

Мы с матерью смотрим ему вслед.

- Он всегда такой?, - спрашивает она.

- Хуже.

Вдруг невысокая, кругленькая женщина в чёрно-белой полосатой блузке касается моего плеча.

- Прошу прощения. Вы не знаете моего сына? Альберта?

- Альберта? А… вы имеете в виду Ала? Да, я его знаю.

- Вы не в курсе, где мы можем его найти?

- Извините, но нет.

- Как на самом деле твои дела, Лили? Как прошли бои? Какой у тебя ранг?, - накидывается на мена моя мама, как только искренняя пропала с поля нашего зрения.

- Ранг? Ты знаешь, что я дерусь?

- Механизм инициации Бесстрашия вовсе не тайна за семью печатями.

- Я почти в конце списка, мама, - медленно говорю я.

Она качает головой.

- Я так и думала.

Эти слова больно впиваются в самое сердце.

- Мне пора. Ты будешь лучше выглядеть, если мы не проявим особой привязанности.

- Плевать мне, как я выгляжу.

- Напрасно, - возражает она и уходит, оставляя меня там одну.

***

Я возвращаюсь в спальню, пока остальные проводят время с семьями, и вижу Ала. Он сидит на своей кровати и смотрит на пустое место на стене, где прежде висела доска. Четыре снял её вчера, чтобы рассчитать наши ранги первой ступени.

- Вот ты где!, - восклицаю я, - Родители тебя искали. Нашли?

Он качает головой.

- Не хотел их видеть?

- Не хотел, чтобы они спрашивали, как у меня дела. Пришлось бы ответить, а они почувствовали бы ложь. Я проиграл все схватки, кроме первой с тобой. Я плохо справляюсь.

- Но ты проиграл их намеренно. Вот и сказал бы им об этом.

- Родители всегда хотели, чтобы я оказался здесь. Они всегда восхищались бесстрашными и не поняли бы моих объяснений.

- Так вот почему ты выбрал эту фракцию? Из-за родителей?

Ал молча кивает.

- А что показала проверка склонностей?

- Дружелюбие.

Если честно, я не удивлена.

- Возможно, после инициации станет легче.

- К сожалению, я могу оказаться последним в списке, - отвечает Ал.

Некоторое время мы просто сидим рядом. Лучше быть здесь в тишине, чем в Яме, наблюдая, как все смеются со своими семьями.

Отец говорил, что иногда лучший способ кому-то помочь - просто быть рядом. Приятно совершать поступки, которыми он мог бы гордиться, как будто это искупает все мои поступки, которыми он гордиться не мог бы.

- Знаешь, рядом с тобой я становлюсь храбрее, - говорит Ал, - Словно действительно могу здесь прижиться, как ты.

Я собираюсь ответить, но тут он обнимает меня за плечи. Внезапно я замираю, мои щеки вспыхивают. Я надеялась, что неправильно поняла чувства Ала. Но я не ошиблась. Я не склоняюсь к нему. Напротив, подаюсь вперёд, так что его рука падает. Затем я стискиваю руки на коленях.

- Лили, я…

Его голос напряжен. Я смотрю на него. Его лицо такое же красное, как и моё.

- Гм… извини. Я не пытался… Извини.

Я заставляю себя улыбнуться.

- За что извинить?

Мой голос звучит достаточно небрежно. Я смахиваю с джинсов несуществующие соринки и встаю.

- Мне пора. Увидимся позже.

Ал кивает и не смотрит на меня. Я стараюсь не слишком торопиться. Когда дверь спальни закрывается за мной, я прикладываю ладонь ко лбу и слегка усмехаюсь.

***

Единственная тема вечерних разговоров - наши окончательные ранги первой ступени, которые должны скоро объявить.

Мой ранг должен был немного повыситься, после избиения Молли, да и Эрик несколько раз присваивал мне дополнительные баллы, но всё равно может не хватить.

После ужина мы возвращаемся в спальню, и я с трудом не перехожу на бег, сознавая, что ранги ждут нас. Хочется поскорее покончить с этим.

У двери в спальню Дрю отпихивает меня в сторону, чтобы пройти. Я задеваю стену плечом, но не останавливаюсь. При моём росте трудно что-либо разглядеть поверх голов неофитов, столпившихся в глубине комнаты, но когда я нахожу просвет, то вижу, что классная доска стоит на земле, тыльной стороной к нам, прислоненная к коленям Четыре. Инструктор держит в руке кусок мела.

- Я объясню, как определяются ранги, - произносит он, - Количество полученных баллов зависело от вашего уровня мастерства и уровня мастерства поверженного вами противника. Дополнительные очки начислялись за рост мастерства и победу над тем, кто сильнее. Я не награждаю за издевательство над слабыми. Это трусость.

Кажется, при последних словах взгляд Четыре задержался на Питере, но совсем мимолетно, так что я не уверена.

- Если у вас был высокий ранг, вы теряли очки, проигрывая противнику с низким рангом. Вторая ступень обучения весит больше, чем первая, поскольку более тесно связана с преодолением трусости. Тем не менее крайне сложно стоять высоко в конце инициации, если вы стояли низко в конце первой ступени. Завтра мы объявим имена отсеявшихся. То, что вы - переходники, а неофиты из бесстрашия нет, не будет принято во внимание. Возможно, четверо из вас станут бесфракционниками и ни один из них. Или четверо из них станут бесфракционниками и ни один из вас. Или любой промежуточный вариант. Тем не менее вот ваши ранги.