========== Глава 1. Проверка склонностей. ==========

Я не хочу быть кем-то одним.

Я хочу быть смелым, самоотверженным,

умным, честным и добрым.

- Сегодня проверка склонностей, - говорит мне с плохо скрываемым беспокойством Алекс, когда мы заходим в школу.

В ответ я лишь киваю.

Атмосфера в учебном заведении сегодня пропитана новой энергией и ажиотажем, ведь каждый восемнадцатилетний пытается выжать всё возможное из своего последнего школьного дня. После Церемонии выбора нам больше не придётся ходить по этим коридорам: как только мы примем решение, нашим образованием займутся фракции.

Уроки сегодня урезаны вдвое, чтобы мы успели посетить их до проверки склонностей, которая начнётся после обеда.

- Тебя ничуть не волнует, что покажет проверка?, - спрашиваю я.

Мы останавливаемся на развилке, откуда мой друг пойдёт в одну сторону, на курс математики, а я в другую, на историю фракций.

- А тебя?

Я могла бы сказать ему, что много недель переживаю из-за этого. Я боюсь, что тест не подтвердит мою принадлежность к Дружелюбию, ведь тогда мне придётся расстаться со своей семьёй. Но ещё больше я боюсь, что мне велят остаться. Но вместо всего этого улыбаюсь и говорю:

- Не очень.

Он улыбается в ответ.

- Что ж… приятного дня. Увидимся позже.

Покусываю нижнюю губу, когда понимаю, что он так и не ответил на мой вопрос.

По дороге в нужный мне кабинет, я останавливаюсь у одного из окон и жду, когда прибудут ученики из фракции Бесстрашия. Я и мой лучший друг Алекс, ещё детьми любили наблюдать за ними, мечтая, что когда-то тоже станем одними из них.

Вот уже виден фонарь, приделанный спереди к паровозу. Он включается и выключается, когда поезд проносится, визжа на железных рельсах. Куча молодых парней и девчонок в чёрной одежде высыпается из мчащихся вагонов: кто-то падает и катится, а кто-то уже сразу обретает равновесие.

Я ни разу не ездила на поезде, хотя они никогда не переставали ходить, а рельсы, казалось, были проложены повсюду. Но на этом виде транспорта ездят только приверженцы фракции Бесстрашия.

Когда вагоны уже полностью отъехали, я отворачиваюсь от окна и пробираюсь сквозь толпу в класс.

***

Мы сидим в столовой, и распорядители называют по десять имён за раз, по одному для каждой проверочной комнаты. Я сижу рядом с Алексом, напротив нашей соседки Сьюзан.

Распорядители - добровольцы, которыми могут стать приверженцы любой фракции старше двадцати лет. Единственное, правила запрещают проверку членами собственной фракции. В правилах также говорится, что мы не можем подготовиться к тесту, поэтому никто из учеников не знает, чего ожидать.

Члены моей фракции Дружелюбия в жёлтом, оранжевом и красном сидят кружком на полу и играют в ладушки, читая стишок. Каждые несколько минут раздаётся взрыв смеха, когда кто-то из них выбывает и садится в середину круга.

Я перевожу взгляд с них на столы Бесстрашия в другой стороне комнаты. Её члены смеются, кричат и играют в карты.

За группой столов Эрудиции ребята в синих костюмах щебечут над книгами и газетами в вечном поиске знаний.

За столом рядом с ними размахивают руками члены фракции Искренности, одетые во всё белое. Кажется, они спорят о чём-то, но вряд ли всерьёз, ведь некоторые из них продолжают улыбаться.

Лишь за столом Отречения сидят очень тихо. Людям этой фракции разрешено носить только серое.

Традиции фракций регулируют даже наше праздное поведение и подавляют личные предпочтения. Никто не может пренебречь обычаями.

Имя Алекса называют в следующей группе. У меня сжимается желудок. Я закрываю глаза и открываю их только через минут двадцать, когда мой друг садится на место. Он весь белый как мел, его пальцы дрожат. Я открываю рот, чтобы о чём-то спросить, но слова так и не вылетают.

Доброволец из Отречения называет имена следующего круга. Двое из Бесстрашия, двое из Эрудиции, двое из Отречения, двое из Искренности, и наконец: «Из Дружелюбия - Сьюзан Блэк и Лили Коллинз».

Я иду за Сьюзан к выходу. Рядом со столовой выстроились в ряд десять комнат. Они используются только для проверки склонностей, так что я ни разу не бывала в них прежде.

Захожу в комнату под номером шесть. Там находилась бесстрашная. Когда она поворачивается, чтобы закрыть дверь, я вижу татуировку на её шее - чёрного ястреба с красным глазом. Если бы у меня в горле не стоял ком, я спросила бы, что это значит. Это наверняка что-то значит.

Внутренние стены комнаты покрыты зеркалами. Я вижу своё отражение со всех ракурсов: жёлтое длинное платье, скрывающее очертания худощавой фигуры, резко бросается в глаза, контрастируя с тёмными волосами и бледной кожей.

Посередине комнаты стоит откидывающееся кресло, как у стоматолога, а рядом с ним что-то похожее на компьютер, но проводов слишком много.

- Не бойся, это не больно. Устраивайся поудобнее. Меня зовут Тори.

Я неуклюже опускаюсь в кресло и пытаюсь сосредоточиться на бесстрашной, а не на проводах в её руках.

- Почему ястреб?, - выпаливаю я, когда она прикрепляет электрод к моему лбу.

- В некоторых частях древнего мира ястреб символизировал солнце. В своё время я решила, что если на мне всегда будет солнце, я перестану бояться темноты.

Я пытаюсь удержаться от очередного вопроса, но тщетно.

- Вы боитесь темноты?

- Я боялась темноты.

Она прижимает следующий электрод к своему собственному лбу.

- Теперь он напоминает мне о страхе, который я преодолела.

Она передаёт мне пробирку с прозрачной жидкостью.

- Выпей.

- Что это?

- Я не могу тебе сказать. Просто доверься мне.

Я опрокидываю содержимое пробирки в рот и через несколько секунд чувствую, как мои глаза слипаются.

Я снова стою в школьной столовой, но все столы пусты, а за стеклянными стенами идёт снег. На столе передо мной стоят две корзины. В одной лежит кусок сыра, в другой нож. Вдруг женский голос за спиной произносит:

- Выбирай.

Я оборачиваюсь, но там никого нет. Без лишних раздумий хватаю нож.

- Что мне с этим делать?

Я оборачиваюсь на скрип двери и вижу в нескольких ярдах от себя огромного пса с острым носом. Он припадает к земле и крадётся ко мне, скаля белые зубы. Животное рычит, и я почти чувствую, как этот звук вибрирует в моём черепе. Он приближается ко мне, царапая когтями пол. Я моргаю, а когда открываю глаза, на другой стороне комнаты стоит маленькая девочка в белом платьице. Она протягивает руки ко псу и визжит:

- Щеночек!

Зверь поворачивается в её сторону. Он лает и щёлкает пастью. Вот-вот прыгнет. Не теряя времени, я бросаюсь на него; наваливаюсь на пса всем телом, обхватив руками толстую шею и уже готова применить нож, как ударяюсь головой об пол. Животное исчезло, как и девочка.

Я снова в проверочной комнате, на этот раз пустой. Медленно поворачиваюсь вокруг и не вижу себя ни в одном зеркале. Толкаю дверь ведущую в коридор, но оказываюсь в автобусе.

Я стою в проходе и держусь за поручень. Рядом со мной сидит мужчина с газетой, которая заслоняет его лицо. Но я вижу его руки. Они все в шрамах и слишком сильно сжимают бумагу.

- Знаешь этого парня?, - спрашивает меня этот незнакомец и постукивает по фотографии на первой странице газеты.

Заголовок гласит: «Жестокий убийца наконец задержан!». На фотографии достаточно молодой мужчина с бородой. Вроде, я его где-то видела, только не помню где. Но почему-то мне кажется, что не стоит говорить об этом.

- Ну так что? Знаешь его?

- Нет. Понятия не имею, кто это.

Мужчина встаёт, и я наконец вижу его лицо. Его щёки тоже оказываются покрыты шрамами, а рот искривлён злобой. Он наклоняется ко мне, его дыхание воняет сигаретами.

- Ты лжёшь! Я вижу это по твоим глазам! Если ты его знаешь, то сможешь меня спасти!

- Я его не знаю.

Я просыпаюсь с потными ладонями и ощущением вины.

Я снова лежу в кресле в зеркальной комнате. Откинув голову назад, вижу за спиной Тори. Она снимает электроды с наших голов.