Надо признать, что грандиозное побоище я наблюдал со стороны, позорно спрятавшись за ствол дерева. Поэтому, наверно, единственный и заметил приближавшуюся новую навалу воинов Тху, только было их уже несколько сотен голов, а самое неприятное, что бежали боровы, размахивая самым что ни на есть настоящим оружием. Всё, приплыли: как говорил Василий Иваныч, — "голыми пятками против сабли долго не повоюешь". Однако, совершенно неожиданно в драку вмешался новый персонаж… Мессир Грох собственной персоной!

Его появление выглядело более чем эффектным — через кучу-малу орков пробежала могучая ударная волна (даже я под прикрытием дерева ощутил упругий толчок воздуха), разбросавшая бойцов в разные стороны. Секунда, и на площадке не осталось никого, только туча медленно оседающей пыли постепенно окрашивала недавних соперников в одинаковый серый цвет.

— Что здесь произошло?! — кровосос, похоже, решил во всём разобраться и наказать кого попало.

Оркам, правда, было глубоко фиолетово: они сейчас и десяток свирепых Чуо-Хо вряд ли заметили бы — сидели и ошалело трясли головами. Многочисленная вооружённая подмога клана Тху остановилась в отдалении — с чёрным магом связываться никто не хотел. Пришлось мне покинуть убежище и самому объясняться с Грохом.

— Да вот, хозяева таким оригинальным способом решили проявить гостеприимство.

— Ясно, — кровосос тяжёлым взглядом окинул меня с ног до головы. — Я так и думал, что без твоего участия тут никак не обошлось. Что опять натворил?

— Я-то тут причём?! Сидел, отдыхал молча, никого не трогал. Потом подошёл… — попытка обнаружить среди слабо шевелящихся тел зачинщика драки не удалось, — какой-то пьяный вдупель орк и стал задираться. Не знаю, но почему-то каждый встречный считает своим долгом начать выяснять отношения именно со мной, будто тут мёдом намазано! Ну, а наши заступились…

Если я и соврал, то самую малость, а суть от этого не пострадала. Грох вновь внимательно посмотрел на меня и, в конце концов, кивнул.

— Ладно, верю. Идите к шатру вождя, а я объясню этим тупоголовым, чтобы оставили вас в покое, — маг, не дожидаясь ответа, направился в сторону изрядно струхнуших чужаков.

Сзади неслышно подобралась Хельга и взяла меня за руку, а с другой стороны тут же "приклеился" рыжий уах, неотступной тенью всюду бегавший за девушкой.

— Подождите минутку, — попросил я и подошёл к собравшимся вместе "нашим" оркам.

Они стояли плотной группой и хмуро разглядывали полученные раны, ушибы и ссадины. Досталось крепко практически всем — не минула чаша сия даже вождя Унка, который осторожно ощупывал заплывший глаз. Шаман сокрушённо вертел в руках обломки одной из своих баночек, а лучший боец племени пытался остановить кровь, сочившуюся из глубокой рваной раны на бедре — в общем, всем было чем "гордиться".

— Спасибо, — на спокойном лице великана не дрогнул ни один мускул, но почему-то я был абсолютно уверен, что он понял.

Орк осторожно положил руку мне на плечо, хотя ощущение было такое, что там теперь покоится увесистое бревно, и едва заметно кивнул. Хельга взирала на сцену благодарности злейшим врагам рода человеческого с нескрываемым ужасом, а мне было, честно говоря, наплевать, что она сейчас подумает. Я просто не мог вот так просто уйти, не сказав того, что считаю нужным и не выплеснув переполнявших душу чувств — кто за меня решил, что надо вести себя так, будто ничего не произошло? Надоело бояться сделать что-то не так! Самый сильный страх, испытываемый человеком — безусловно, страх смерти. Но есть менее заметный, но несравнимо более коварный страх — боязнь искренности. Люди опасаются "раскрывать душу"… Часто справедливо полагая, что всегда найдётся достаточно желающих щедро её удобрить или просто с удовольствием туда плюнуть. Но, пожалуй, гораздо сильнее многие боятся искренности чужой, поскольку не знают, что с ней вообще делать — далеко не каждый привык на неё отвечать. Может, именно так исчезает естественность и рождается лицемерие?

— И правильно, — подал голос молчавший до сих пор Серхио, — главное, не рефлексируй понапрасну. Ты поступил по совести, а это главное. Как-то один человек сказал, — "…неважно, какой путь ты выбираешь, главное, чтобы у этого пути было сердце…" А задача идущего, твоя задача — пройти его до конца, спокойно и честно, без показушного геройства и фатальной обречённости, с открытыми глазами и без слепой веры в награду, ибо цель — зачастую только короткая остановка на длинной дороге. Его нужно только пройти, не убоявшись трудностей и не предавая себя, не обращая внимание на насмешки праздных зрителей, злой шёпот врагов и скепсис обывателей. Только пройти. Если есть сердце…

Я не успел до конца обдумать непривычную для испанца длинную тираду, как он вновь обратился ко мне:

— Сергей, кажется, теперь я смогу вернуться в своё тело. По крайней мере, попробую. Если не получится, придётся тебе потерпеть еще немного, но, думаю, всё пройдет нормально. Найдёшь потом меня в астрале — в последний раз ты справился с поисками легко. Зато в случае успеха у нас будет огромное преимущество: мы сможем черпать информацию с двух сторон… Не забывай про тренировки! Удачи!

И он исчез. Я испытал огромное облегчение — что ни говори, но постоянно сдерживать мысли и чувства крайне утомительно. И в то же время, где-то в глубине затаилась тревога — как же теперь обходиться без помощи и подсказок мудрого уравновешенного товарища?

Возвращение было похоже на внезапное пробуждение, при котором чувствуешь себя словно парализованным — Серхио не мог пошевелиться. Прошло немало времени, прежде чем удалось вновь обрести контроль над телом. Испанец открыл глаза — он лежал на широкой кровати в небольшой, погружённой в полумрак комнатке, а на него с надеждой смотрел Мадук. Маг облегченно вздохнул:

— Хвала небесам, ты очнулся…

— Да, Магистр, я вернулся. Нам нужно очень многое обсудить и у нас очень мало времени. Мы сейчас в Дастароге?

Мадук молча кивнул.

— Тогда лучше всего отправиться в Хоредон немедленно, — сказал Серхио, — а поговорить успеем по дороге…

— Это и есть твой Входящий? — из-за спины Мадука вышел высокий человек и с интересом посмотрел на испанца.

Серхио почувствовал, как по телу пробежала лёгкая дрожь, как будто его неожиданно коснулась чья-то невидимая рука.

— Ну что же, он определённо хорош! — продолжил незнакомец и повернулся к ничего не понимавшему испанцу. — Ты можешь видеть потоки Силы или мне кажется?

— Кто это, Магистр? — Серхио проигнорировал вопрос высокого.

— Мой бывший ученик, Халит, — неуверенно представил Мадук своего спутника. — Ты можешь рассказать ему всё, он на нашей стороне.

— Уж не его ли видел Сергей в компании чёрного мага?

— Меня, — усмехнулся Халит. — Я тоже запомнил второго Входящего. Из него может получиться отличный маг, очень необычный — я могу ему помочь, если он перестанет на меня злиться… Так что, ты можешь видеть потоки?

Серхио кивнул, всё ещё с подозрением разглядывая ученика Мадука. Чёрт разберёт этих местных магов, совершенно непредсказуемы! По крайней мере все, с кем пришлось встретиться в этом мире, ведут себя так, что можно ожидать чего угодно в любую секунду. Терпимость в отношении чужих законов хороша в том случае, если понятна и обоснована их природа, а, значит, прогнозируемы и последствия, а тут…

— Интересно было бы понять, как ты это делаешь, — сказал Халит. — Никто из магов этого мира не умеет видеть потоки Силы!

— Не сейчас! — испанец нетерпеливо посмотрел на Мадука. — Магистр, нам нужно обязательно догнать Харата, он сейчас вместе с Агриэлем преследует лича в Лесах Орков!

— Кого?! — оба мага вскрикнули одновременно.

Серхио смутился — совсем забыл, что для всех людей Харат давно мёртв. Видно, пребывание в чужом теле повлияло на него и теперь эмоциональность Сергея проявляется не в самый подходящий момент. Придётся заново учиться сдержанности и хладнокровию. Испанец вдруг улыбнулся: а что если и для нового товарища их близкое соседство не прошло бесследно? Тогда в методике обучения Сергея появляются новые возможности, что совсем неплохо.