Ещё немного времени ушло на обучение перемещению в заданном направлении, но это оказалось совсем несложно, поскольку сам генеральный принцип был уже понят. Ну и зачем, спрашивается, человеку крылья, если есть такой замечательный способ летать? Я со всей тщательностью обследовал окрестности: нашёл четыре секрета нежити вокруг лагеря и даже притаившегося совсем рядом Уаддра! Хе-хе, уж теперь-то из меня шпион получится покруче, чем он. А кстати, почему бы не попробовать поискать и отряд Харата, вдруг и Магистр сотоварищи бродит где-то поблизости? Следуют они за нами или ушли сразу к морю? Вопрос-то в прямом смысле шкурный…

Харат обнаружился достаточно легко — сверху яркий огонь костра заметно было издалека. Досадно, что я даже приблизительно не мог оценить расстояние от стоянки Магистра до нашего лагеря, а виной всему оказался всё тот же стремительный способ передвижения и траектория пути, весьма далёкая от прямой. Хотя внутри почему-то зрела уверенность, что преследователи расположились совсем рядом. Может, конечно, всё дело в подсознательном страхе перед возможной атакой Харата, а может так оно и есть. В любом случае обратный путь стоит проделать небольшими отрезками — тогда появится хоть какая-то определённость. Надеюсь, три года занятий в секции спортивного ориентирования помогут разобраться в этом вопросе без особых проблем.

Рядом с Магистром сидел, судя по описаниям испанца, Карр — человек в одеянии, сильно смахивающем на рясу. Однако, разглядеть его так и не удалось, поскольку лицо загадочного ученика Харата полностью скрывал широкий капюшон. По другую сторону костра расположился Серхио и невозмутимые следопыты Агриэля. Я присмотрелся внимательней — было что-то знакомое в облике спутников мечника, где-то мы определённо встречались. И тут возникло чувство, будто бы меня по рукам и ногам опутывает липкая холодная паутина, сковывает движения и не даёт дышать. Не знаю, чем бы всё закончилось, но мгновенно появившийся страх буквально выдрал тело из цепких объятий и меня с устрашающей скоростью унесло прочь. Последнее, что я запомнил, были сияющие фиолетовым светом глаза Магистра…

Огу недовольно поморщился — очередная крупная капля сорвалась с ветки и упала прямо за шиворот. Вроде и небольшой дождик прошумел ночью, а столько теперь неприятностей. Вождь прислушался к разноголосью просыпающегося леса: первые, ещё робкие трели птиц, дробный стук дятла, возня мелких грызунов в кустах да редкие глухие удары капели — ничего подозрительного. Орки терпеливо ждали возвращения двух разведчиков, отправленных ещё затемно на поиски эльфийского дозора. Огу уже был не рад, что сам вызвался совершить далёкий рейд на территорию стремительного и опасного противника — случись что и остроухие перебьют всех без сожаления. А с другой стороны, оставаться рядом с непредсказуемым Тху намного опасней.

Наконец, когда, казалось, вышли все сроки, между стволами показались торопливо приближающиеся фигуры.

— Мы нашли их, вождь, — не дожидаясь вопроса сообщил один из вернувшихся. — Трое. Совсем недалеко.

Отряд продвинулся дальше в лесную чащу, пока тот же разведчик не приказал остановиться.

— Дальше нельзя, — шепотом сказал он командиру. — Заметят.

— Запускай приманку, — Огу ткнул в бок устроившегося рядом шамана.

Приманкой оказался орк в изодранной одежде и огромной свежей ссадиной на лбу. Он недобро сверкнул на Лау-Гора подбитым глазом и обречённо поплёлся дальше в лес, стараясь как можно громче шуметь. Неприязнь бомжевидного хряка можно было легко понять — именно шаман настоял на том, чтобы так разукрасить "живца". Зато теперь побитый боров производил полное впечатление побывавшего в какой-то передряге заблудившегося орка.

Ловушка сработала: из-за кустов медленно вышли два эльфа и принялись с интересом разглядывать невесть откуда объявившееся чудо. Третий остался на месте, настороженно посматривая по сторонам. Хряк очень натурально дрожал и всем видом показывал, что очень сильно напуган. Чуть слышно просвистели стрелы и беспечные дозорные рухнули на землю, так и не успев понять, откуда прилетела смерть.

Дальше орки действовали быстро и без суеты — выдернули стрелы и на двух телах короткими палашами оставили глубокие раны, маскируя истинную причину гибели. Огу неторопливо подошёл к трупу в кустах, с усмешкой заглянул в широко открытые глаза эльфа и натянул тетиву лука, заряженного тем самым ненавистным жалом из колчана Дегара. Стрела точно вошла в сочащееся кровью отверстие на груди дозорного.

— Уходим! — негромко скомандовал вождь.

Упрашивать разведчиков было не нужно — никто не желал задерживаться здесь хотя бы на миг. На месте остался только Лау-Гор — ему ещё предстояло оставить "нужные", человеческие следы, а уж в таких делах равных шаману попросту не было…

— Что это значит? — хан протянул колдуну слабо мерцающий талисман-указатель.

Чародей задумчиво посмотрел на вождя кара-маулей.

— Спящий сейчас очень далеко отсюда. То, что огонь не угас вовсе, говорит о том, что Спящий жив… — колдун вновь взглянул на хана и добавил как можно спокойней. — Но он сейчас очень далеко, несколько дней пути верхом. Мне кажется, что он продолжает уходить всё дальше — вчера талисман светился ярче…

— Ты говоришь правду? После бегства Гаты я перестал доверять тебе! — в глазах вождя загорелся недобрый огонёк. — Смотри, колдун, если ты соврал, твой род исчезнет навсегда!

Чародей промолчал. Да и что можно было сказать, если старый колдун нисколько не сомневался в том, что как бы ни закончился поход кара-маулей в чужие земли, его судьба уже предрешена. Хан всё равно не простит ослушания, а пока что степным воинам нужен маг — кто ещё сможет наложить заклятие на "чёрные молнии"?

Если Спящий действительно ушёл из приграничья, битва будет тяжёлой. Много прольётся крови, многие воины никогда не закончат свой долгий путь в земли предков, а их души навсегда останутся пленниками суровых горных вершин. Силён Чужак, страшна мощь гаурского мага, да только сможет ли даже он остановить тысячи всадников, которые с детства презирают саму смерть? Колдун надеялся, что известие об исчезновении Спящего заставит хана повернуть назад, но, как оказалось, напрасно… Слишком уверен он в своих воинах, слишком слепа его ярость и жажда крови. А если гауры захотят отомстить? Вот тогда жди беды — хоть и велика степь, но и у ней есть пределы…

Земля гудела от ударов тысяч копыт. Насколько хватало взгляда, тянулись к едва приметным тропам у подножия гор конные отряды. Мелькали возбуждённые лица, звенела сталь кривых клинков, со всех сторон неслись торжествующие крики — кара-маули верили в удачу. Но колдун видел совсем другое. С грустью смотрел, как сминается ковыль, чтобы уже никогда не подняться… Как меркнут краски разнотравья, как неумолимо пустеет степь… К чему ты приведёшь воинов, хан? К славе или забвению? Какая судьба ждёт самого чародея, знают только духи. Одно чародей знал точно — что бы ни случилось, он не покинет свой народ…

Десятник вытер пот со лба и быстро заговорил, стараясь рассказать хану всё, пока колдун о чём-то думает в стороне. Не хотел командир разведчиков, чтобы его услышал маг. На то была серьёзная причина.

— Гауры спешно достраивают крепость примерно в дне пути от перевала. Мы можем их легко обойти стороной…

— Нет, — резко выкрикнул хан, — я не хочу, чтобы нам ударили в спину. Сколько в крепости гауров?

— Пять-шесть сотен, не больше. Но воинов только три. Со стороны Города стены ещё не достроили, так что можно напасть сзади… Если, конечно, это не ловушка — гауры коварны.

— Ничего, — хан усмехнулся, — две тысячи всадников справятся. Ты покажешь им дорогу.

— Повелитель, я видел возле крепости Чужака… — десятник на мгновение замялся. — Вместе с ним была Гата…