Наконец, на глаза попалась большая палка, и Фрэнк сполз вниз по крутому склону, к воде, пахнущей немногим лучше нужника. Волнение сдавливало горло — он не был уверен, что готов увидеть это.

Когда Фрэнк вгляделся в бледное пятно, то различил немногое: что-то бесформенное, размером где-то с полруки. Если там — мертвый ребенок, то совсем еще маленький.

Зажимая нос рукавом, он попытался подцепить предмет палкой, но что бы это ни было, оно застряло между торчащей из дна корягой и чем-то вроде барабанного обода. Только бы не пришлось лезть в воду… Наконец, вонючий суп, заполнявший канал, громко булькнул, и белесое нечто начало подниматься к поверхности.

Фрэнк перестал дышать.

Труп всплыл наверх, раздувшийся от газов, гротескный, облысевший: к рыхлой коже липли остатки светлой шерсти. На глазах у Фрэнка от тела отошел кусок бледной плоти.

— Это всего лишь пес! — прогнусавил Фрэнк, сражаясь с позывом к рвоте. — Дохлый пес.

Кевин не выглядел удивленным. Ну разумеется.

Фрэнк взлетел наверх по склону. Желудок бунтовал, в ноздрях — вонь. Согнулся, уперевшись руками в колени, делая глубокие вдохи.

— Вы слегка позеленели, мой лорд, — заметил чертов Грасс, и даже Красавчик, вышедший из закоулка, прятал в усах улыбку.

— Пусто, — сказал этот последний, отряхивая рукава. Понюхал сперва один, потом второй, и недовольно поморщился.

— Ничего, привыкну, — заявил Фрэнк с уверенностью, которой не ощущал. Но нельзя же оставаться таким неженкой!

Красавчик подошел ближе. — Нам всем поначалу приходилось непросто, — подбодрил он, исподтишка показывая средний палец спине Грасса. — Помню, когда изловили Кровавую Кормилицу, мы вылавливали из каналов тела младенцев, которых прикончила эта тварь, трупики, куски маленьких скелетов. Та еще была работенка, я вам скажу. Ничего, управились. Но тоже, случалось, выворачивало наизнанку, хоть мы и не лорды какие-нибудь.

Это звучало ужасно. Фрэнк снова почувствовал приступ тошноты и поспешно заговорил: — Она приносила их в жертву Темнейшему? До него доносились отголоски этой мрачной истории, наделавшей в свое время много шума.

Ему ответил Кевин. — Да нет, это потом придумали досужие языки. Просто хотела подзаработать. Давала объявление, что, мол, принимает детишек на воспитание в деревне, брала деньги, а вместо того, чтобы возиться, бросала их в воду.

— Но ведь она должна была знать, что ее поймают!

Холодные серые глаза Грасса смотрели прямо на него. — Ей сдавали младенцев, которые были никому не нужны, от которых родители хотели избавиться. В основном, всяких, знаете, ублюдков.

Фрэнк проигнорировал очередной укол. — Ясно.

— Все шло хорошо, и не один год, пока какая-то мамаша не возжелала забрать младенца назад… По мне, так эта баба, кормилица, поступала честнее, чем другие ей подобные. Не морила воспитанников голодом и не ждала, пока их сожрет гуляющая по двору свинья, а сразу отправляла туда, куда в итоге отправляются дети без родителей. Я тогда только попал к Ищейкам… — в голосе появились задумчивые ноты. — Мы и сейчас их, бывает, находим. Мамаши не перестали избавляться от неудобных детишек. Кто в воду швырнет, кто удушит, а кто бросит на помойке. А там их живо чуют крысы…

Фрэнка передернуло. — Боги, почему?! Я имею в виду, почему они это делают так?

— Кажется, это считается меньшим грехом, — неуверенно произнес Красавчик. — Хотя вздернут за такое все равно. Но все-ж не совсем убийство. Пресветлый может вмешаться и послать спасение младенцу, ежели будет на то воля его.

— Вот только ждать ангелов Божьих не стоит, — усмехнулся Кевин. Усилившийся ветер трепал его багровый плащ, гнал рябь по темной воде канавы. — Крысы — дело иное. Крысы приходят всегда.

— Даже не знаю, научусь ли справляться с чем-то таким, — признался Фрэнк негромко.

— Человек ко всему привыкает, — Этот взгляд пронзал насквозь, острый, как лезвие грассова клинка. — Скоро будете смотреть на все словно со стороны, будто это происходит с кем-то другим. Что ж, теперь вы представляете себе суть нашей службы — копаться в дерьме в поисках еще худшего дерьма.

Фрэнк пожал плечами. — Что ж… Кто-то должен этим заниматься. Надо наводить порядок в этом городе.

— Порядок… — снова кривая усмешка. — Вижу, вам не терпится приступить к делу.

— Именно.

— Ну так вперед. Там, за углом, на пустыре, еще одна мусорная куча. Поройтесь в ней, туда, случается, зарывают трупы. Да хорошенько — их стараются засунуть в самую глубину.

Фрэнк вздохнул и побрел знакомиться с содержимым помойки.

Кевин старался вести их компанию тихими улочками, но и сюда долетал шум с улиц пошире, такой неистовый, словно там разворачивалось ожесточенное сражение. Впрочем, до Фрэнка уже начинало доходить, что жизнь в столице и была разновидностью битвы.

Шли долго, то спускаясь вниз по склонам, то взбираясь вверх — и тогда впереди можно было различить золотые шпили, купола и верхушки мачт.

Красавчик скрашивал им путь непристойными анекдотами, указывал, где найти жилища сводней и хорошие бордели. Похоже, в Сюляпарре эти заведения встречались не реже, чем мелочные лавки.

— Дойдем до храма, а потом, может, заскочим? Отметим ваш первый день с нами, командир! Я знаю у реки отличное местечко. Там есть одна горячая шлюшка, говорят, она до ужаса похожа на леди Денизу Картмор, знаете, женуш… — то ли он увидел что-то на лице Фрэнка, то ли просто сообразил, с кем говорит, но Красавчик запнулся на полуслове.

— Повернулся же язык упомянуть леди Денизу в такой манере! — воскликнул Грасс с искусно разыгранным возмущением. — И ты, верно, совсем спятил, коли думаешь, что лорд Делион будет спать с женщиной, похожей на жену его лучшего друга! Что за отвратительная мысль, достойная порочного ума!

Фрэнк с удовольствием врезал бы ему.

— Я и не помышлял оскорбить… Мало ли кто на кого похож! — лепетал второй Ищейка, струхнувший не на шутку.

— Забудем, — Фрэнк ускорил шаг, и несколько минут прошли в молчании.

— Простите, командир, и правда взболтнул, не подумав, — сказал Красавчик, немного придя в себя. — Ничего они не похожи, конечно, это просто цену накручивают. Я знаю другое отличное местечко, им заправляет толстая старая потаскуха, так ту на лицо и впрямь не отличишь…

— От леди Денизы? — подсказал Кевин.

— Ты что несешь, заткни пасть! — взвился Красавчик. — От Великого Пастыря. Тут я сам могу подтвердить — похожи. Я Его Светлейшество видел во время славословия в Черепушке — так один в один Большая Берта.

Это было настолько абсурдно, что Фрэнк едва не расхохотался.

Когда впереди показался очередной храм, изящное строение из светлого камня, с куполом, медь которого еще не покрылась зеленью патины, Фрэнк вопросительно взглянул на Грасса.

— Уже скоро, — буркнул тот, мотнув головой.

…Храм Святого Сердца притаился в переплетении сонных улочек. Соседские дома близко подступали к небольшой каменной полусфере, выраставшей из земли, к ограде храмового садика. Казалось почти невероятным, что такого мирного места могла коснуться скверна.

Узкий прямоугольник перед строением заполнили торговцы, поэтому Ищейкам пришлось протискиваться меж хлипких прилавков со съестным и разложенного на земле барахла. Торговля шла и на ступенях, что вели вниз, а у самых дверей в святое место устроился круглощекий попрошайка.

Внутри храм оказался просторнее, чем выглядел снаружи — купол здания был совсем невысок, но, как и большинство старых храмов, этот уходил глубоко под землю. Молитвенный зал походил на небольшую пещеру. Сакральный мрак немного рассеивали вечный огонь в чаше у алтаря, свечи в нишах и светильники, свисавшие с потолка на цепях. Густо, душно пахло миррой и ладаном.

На ближайшей ко входу скамье сидел, поклевывая носом, старичок. Должно быть, сторож, иначе почему на коленях его лежала алебарда? Конечно, даже сторожу едва ли полагалось сидеть в храме с оружием наголо, но Фрэнк догадывался, в чем тут причина.