При этой мысли кровь быстрее заструилась в жилах — даже жарко стало. А еще — не по себе, ведь ни одна его дуэль до сих пор не приводила к смерти противника. Но показывать свое волнение другу не обязательно.

Филип ответил не сразу. В черных глазах заплясал такой знакомый темный огонек. — Ты сделал бы это для меня? -

— Конечно. Да тут нет ничего сложного. Вызвал бы его и убил бы на честной дуэли. Он паршиво фехтует.

— Я тронут, — Филип снова отвернулся. — Но это немного не тот способ, каким я желал бы избавляться от соперников. В его вздохе сочетались юмор и меланхолия.

— Зачем ты вообще позвал этого Делиона? — Кевин не мог этого понять. — На кой он тебе понадобился? Что здесь, что в Академии. — Последние дни Филип не раз садился рядом с наглым выскочкой и болтал с ним в перерывах так, словно это доставляло ему удовольствие.

— Как, а порадовать мою суженую?.. И вообще, мне понравилось, как он тогда держался. А тебе нет?

Кевин поджал губы. Он едва успел обменяться с Делионом парой слов, а уже видеть его не мог.

— И потом, хотя бы что-то новенькое, — Филип раздраженно передернул плечами. — Это же ужасно — не успеваете вы раскрыть рот, а я уже знаю, что каждый из вас скажет. Делион, конечно, провинциал, зато не похож на задавак, подлиз и тупиц, из которых состоит наша Академия.

Интересно, к какой категории Картмор относил его самого. Тупиц, не иначе.

— …Достойного соперника тоже надо ценить — только с ним поймешь, чего на самом деле стоишь, — Филип замолчал и смотрел на Кевина, словно ожидая от него чего-то. — Ну, что ты молчишь, как каменный истукан?! — спросил он наконец.

Кевин велел себе набраться терпения. На друга накатило одно из тех беспокойных настроений, когда он становился особенно язвительным и мучил его немилосердно. — А что я должен сказать?

— Не знаю — что-нибудь умное, интересное, оригинальное! Удиви меня!

Кевин молчал. Сейчас он точно должен выглядеть совсем тупым… Процедил: — Ничего в голову не приходит.

— Ну, вот видишь! Тогда не спрашивай, зачем мне нужны новые собеседники. Ладно, иди гуляй, и постарайся немного развлечься, — Филип хлопнул его по плечу и направился туда, где ждали его появления, чтобы начать веселиться по-настоящему.

Кевин остался один. Он проводил Филипа взглядом, а затем начал выглядывать в толпе Фрэнка Делиона. А когда увидел его в глубине двора рядом с фонтаном, на лице Кевина Грасса впервые за долгое время появилась улыбка.

III.

Он вышел в фиолетово-синий вечер. Небо было полно звезд, воздух — шелеста шагов, шепота и девичьего смеха, тихого и все же звонкого, — нежной музыки, новой для него, от которой у Фрэнка быстрее билось сердце.

Хорошенькая девушка в голубом мимолетно улыбнулась ему, проходя мимо. Полли, стоявший в компании других кавалеров, кивнул издалека. Из учеников Академии он единственный поздоровался сегодня с Фрэнком, но того это не беспокоило нисколько. Фрэнк чувствовал себя счастливым уже потому, что оказался в этом прекрасном саду и дышит сладким летним воздухом, в котором слилась сотня будоражащих ароматов. Наверно, он мог бы гулять здесь часами, просто наблюдая, как веселятся другие, и думать о Денизе.

Он то и дело ловил себя на том, что ищет ее в цветнике юных леди, но когда девушка, наконец, появилась, то в компании Филипа и Грасса. Было странно смотреть на нее, такую близкую и такую далекую. Неужели эта гордая красавица целовала его в губы? Он слишком хорошо помнил их поцелуй, жаркий и пронзительный, и все же иногда казалось, что то был лишь сон.

Что она скажет ему при встрече? Ждет ли его еще поцелуй, или она сделает вид, что ничего не помнит? Наверху, в комнатах, она даже не смотрела в его сторону. Воображение рисовало случайное столкновение в укромном уголке сада, а потом… Не думать об этом было выше его сил.

Он отошел к фонтану, хрустальным цветком трепетавшему в мраморной чаше, подставил лицо под прохладные брызги.

Картмор пригласил меня сюда, напомнил он себе, дружеский жест. На что память услужливо напомнила, как Филип говорит в комнате для переодевания, что не возражает, когда его приятели ухаживают за Денизой. Фрэнк был не в силах это понять, но сейчас его интересовал лишь сам факт. И потом, Дениза сказала, что официально они не помолвлены…

Когда он обернулся, все, включая Денизу, уже собрались в кружок в центре двора и внимали словам Филипа. Фрэнк поспешил приблизиться. Он был настороже — ему уже приходило в голову, что Филип мог пригласить его не с лучшими намерениями и готовить какую-то подлянку. В некотором смысле, так было бы проще.

Оказалось, Картмор излагал правила игры в жмурки. Особенность заключалась в том, что юноши должны были ловить девушек, девушки — юношей, а поймав — поцеловать. Случайно изловив особу своего пола, вы выбывали из игры. Когда вас ловили во второй раз — тоже.

Грасс нарисовал на песке широкий круг, в который зашли все, кроме самого Кевина. Девушки поглядывали на Фрэнка с любопытством — еще бы, ведь он был новеньким. Взгляды соучеников, куда менее дружелюбные, смягчились после того, как Филип хлопнул Фрэнка по плечу и перекинулся с ним парой слов.

Водить первым вызвался Гидеон Берот. Было очевидно, что шелковый шарф, неплотно завязанный вокруг глаз, мешал обзору лишь отчасти, и Гидеон петлял меж играющими, преследуя Денизу с упорством, становившимся уже неприличным. Девушка и не думала даваться ему в руки, уворачиваясь от поклонника с не меньшим пылом.

Фрэнку надоело на это смотреть. Он выскочил прямо перед Беротом, и тот налетел на него с проклятьем, схватив за руку, чтобы удержаться на ногах.

Фрэнк просто не хотел, чтобы бедняга и дальше выставлял себя на посмешище, но благодарности ждать, естественно, не приходилось. Взгляд Гидеона, сорвавшего с себя повязку, был полон смертельной ненависти. Он швырнул платок Фрэнку и вышел из круга.

— Это было жестоко, — Фрэнк покосился назад и увидел Филипа. Картмор широко ухмылялся.

Настала очередь Фрэнка водить. Вскоре он изловил хорошенькую блондиночку, и с удовольствием прикоснулся к губам, пахнувшим розовым маслом.

Как и следовало предполагать, игра оказалась лишь предлогом для поцелуев. Водившие безбожно подглядывали; их жертвы давали себя поймать. Фрэнк уже чувствовал себя своим — еще только что соученики обдавали его холодом, а сейчас все они уже смеялись вместе, толкались и налетали друг на друга, будто были знакомы лет сто.

Дениза вскоре вышла из игры — ее многие были не прочь поймать. Фрэнк почувствовал болезненный укол при виде поцелуя, которым она наградила зардевшегося юношу с лицом, испрещенным веснушками. Ему было неприятно даже тогда, когда Дениза поймала другую девушку, и, прежде чем выйти из круга, поцеловала ее в рот под жадными взглядами молодых людей. А ведь он понимал, что для нее это то же самое, что чмокнуть сестру. Или нет?.. Губы девушек слились надолго. А еще неприятнее была мысль, что она делает это, чтобы поддразнить Филипа, и что его самого поцеловала с той же целью — и только.

Ты был предупрежден с самого начала, напомнил он себе жестко. Человек, ухаживающий за предметом воздыханий другого, не имеет права жаловаться на последствия.

Эта мысль слегка испортила ему настроение, и он дал себя изловить девице с блестящими черными глазками и почти мальчишеской стрижкой, едва прикрывавшей круглые щеки. Девица притянула его к себе, впилась губами в губы, и Фрэнк почувствовал во рту ее язык. Кто-то присвистнул.

Когда его отпустили на свободу, он заморгал, слегка растерянно, и сделал глубокий вздох, восстанавливая дыхание. Круглощекая девица насмешливо улыбалась, глядя на него. Да уж, она умела целоваться!

Выбыв из игры таким приятным образом, Фрэнк отошел в сторонку, довольный, и начал наблюдать за остальными.

Круглощекая девица выбрала водой Филипа, передав ему эстафету поцелуем. Филип поймал девушку, по чести сказать, довольно невзрачную — во время игры она держалась в сторонке, и залилась краской еще до того, как Филип ее поцеловал. Эта леди, в свою очередь, скромно поймала другую, миленькую шатенку. А та налетела на молодого человека с копной рыжих волос, и, похоже, случайно: оказавшись лицом к лицу, они уставились друг на друга в смущении, как будто неуверенные, что делать дальше. Робко поцеловались — и замерли в поцелуе, который продлился немного дольше, чем другие.