— Как ты себя чувствовать? — спросила Милагресс Сашу, — извини, я плохо говорить русский.

— Ничего, скоро я научусь, — Саша начала вытаскивать из пакета продукты, — врач не хотел меня выписывать, но потом, он даже удивился, как быстро я иду на поправку.

— Это есть хорошо, Генри очень сильно волноваться.

— А он сказал, что ты готовишь просто великолепно.

— Да, он так говорить? С аппетитом моего Майкла, — всплеснула руками Милли, — он такой гурман, вырос на французской кухне, бабушка, as it to say?…француз, — Милагресс была просто очарованна Сашей, — давай я помочь тебе убирать, — предложила она Саше свою помощь в наведении порядок в квартире, после нашествия Тёрнера и приготовлении ужина.

— Бедная девочка, как ты все это трудно, — Милли ласково обняла Сашу и, прижав ее к груди, провела рукой по ее жестким, торчащим в разные стороны волосам. — Генри меняться, повстречав тебя. Я думаю, он, наконец, любить по настоящему.

По-русски хорошо говорил только Картер, Тобиас немного хуже, а вот остальные, не всегда могли понять русскую девушку Сашу. Они понимали друг друга на уровне глаз, жестов и Саша, зная английский только по школе, старалась лучше понять своих новых друзей. Скажу, со временем ей это удалось, потому что она всей душой любила Генри и хотела знать так же его язык, как он русский. А пока Саша не всегда понимала, что ей говорили Милли или Майкл, Картер выступал в роли переводчика.

В этот вечер, когда все собрались за одним столом, впервые за эти суматошные дни, все вздохнула с облегчением. Только Майкл сказал, что рано радоваться, наверняка Тёрнер и Таня уже в Каире.

— Не беспокойся, Майкл, мне жаль их, если они надумают пойти ТУДА, — грустно сказала Саша.

— А кто тебе сказал, что они отправятся ТУДА сразу, как только прибудут в Египет? — едко заметил Тобиас, — я уверен, что они смылись так быстро только из-за полиции, и ждут, когда в Египте появятся Саша или Картер.

— Почему это? — удивилась Саша.

— Саша, уж ты-то должен знать, что Тёрнер и да Силва нужен ты, Генри, а не карта. Тёрнер мог ее запомнить, — Майкл сочувственно посмотрел на Сашу, — It is very a pity to me, что все так вышло… — его прервал звонок, от которого все вздрогнули. Саша вскочив, подбежала к двери и, распахнув ее, увидела на пороге маму.

— Мама! — Полина Сергеевна крепко сжала дочь в своих объятиях. Григорий Петрович поднялся следом и тоже кинулся к своей дочери. Днем раньше к ним ездил Картер и осторожно, чтобы не потревожить немолодые сердца и здоровье родителей Саши, рассказал, как обстояло дело. Григорий Петрович возмущался, почему раньше ему ни о чем не рассказали, может тогда он смог бы удержать Татьяну от необдуманных поступков. Картер же сказал, что Таня находилась под сильным гипнозом Тёрнера, который полностью подавил ее личность за время их общения.

Саша не могла нарадоваться приезду своих родителей, и Генри пришлось расцеплять их горячие объятия, чтобы завести Тумановых старших в квартиру.

Милагресс тут же поставила на стол приборы, а Саша стала наполнять тарелки родителей всякими вкусностями.

— Боже мой, Таня нам сказала, что ты уехала, — Полина Сергеевна не выпускала руку дочери из своей ладони, — я не могла поверить, что ты могла уехать, не попрощавшись с нами. Я чувствовала, что с тобой и с Танечкой что-то случилось.

— Ладно, Поля, успокойся, — Григорий Петрович протянул ей платок, — что сделано, то сделано. Я, честно говоря, тоже не ожидал от Татьяны такого, даже представить себе не мог, что она на такое способна.

— Знаете, Григорий Петрович, — осторожно начал Картер, — может, я повторяюсь, но Тёрнер хороший психолог, и гипнотизер, он многому научился в Перу, а Татьяна в тот момент была сильно взволнованна. Тем более, она завидовала сестре и пыталась уговорить меня взять ее с собой в Египет, а не Сашу. Она не понимала, что нас с Сашей связывает нечто большее, чем просто чувства. Мы как половинки одного целого. Я думаю, по этому мы и смогли найти друг друга.

— Ты понимаешь, папа, возможно Таня влюбилась в Генри, — осторожно вставила Саша, — может, потому все и случилось, но я уверена, что сейчас Таня горько сожалеет обо всем, и мне жаль ее.

Тобиас переглянулся с Картером и что-то сказав, Милли, сообщил Тумановым, что Генри хочет поговорить с Григорием Петровичем.

— Мы не будем вам мешать, — добавил Альмадеро, потянув за собой Милли, которая, не совсем поняла, его.

— Кажется, я догадываюсь, о чем вы хотите поговорить, — выдавил Григорий Петрович. — Конечно, в другой ситуации, я сказал бы нет, но…

— Гриша, — мягко прервала его Полина Сергеевна, — все равно все будет так, как решит Саша. Она уже давно выросла и к тому же раскрыть эту тайну, всегда было ее мечтой.

— Я знаю, — Григорий Петрович ласково посмотрел на дочь. — Но мне бы хотелось, что бы вы вернулись, и чтобы все было в порядке, — он перевел взгляд на Генри, — я уверен, что моя дочь в надежных руках.

— Можете не сомневаться, Григорий Петрович, — Генри нежно обнял Сашу и улыбнулся. — Все, что будет зависеть от меня, я сделаю, но если нам вновь будет что-то угрожать… понимаете, о чем я? — Генри вдруг стал серьезным. — Я не гадалка и не могу знать наверняка будущее, не свое, не чье либо.

— Я понимаю, вас, Генри, — Полина Сергеевна, взяла его и Сашу за руки. — Отправляйтесь с Богом, и пусть вам сопутствует удача во всем.

Картер и Саша, переглянувшись, улыбнулись и обняли родителей. Григорий Петрович, еле сдерживал слезы, понимая, что сегодняшняя встреча может быть последней. Полина Сергеевна, не стесняясь, плакала, целуя и дочь и ее избранника.

— Мама, папа… мы же вернемся, — попыталась успокоить их Саша.

— Не волнуйся за нас, дочка, — Полина Сергеевна вытерла слезы. — Меня больше волнует то, как вы доберетесь до места, если теперь у вас нет карты.

— Я надеюсь, что моя память не подведет меня, начал Картер, но Григорий Петрович, улыбнувшись, остановил его.

— Посмотрите-ка вот сюда, молодой человек.

Генри не понимающе взглянул на отца Саши, который, сунув руку во внутренний карман пиджака, вытащил потертый и пожелтевший от времени листок, сложенный в несколько раз. Саша, радостно кивнув, узнала копию карты, которую сделал ее дед, Сергей Кочетко.

— Папка! — она бросилась к отцу на шею, — как здорово, что ты подумал об этой карте. Генри, это же точная копия той карты.

— Я вижу, — Картер взял карту из рук Сашиного отца и удовлетворенно кивнул головой, — спасибо, Григорий Петрович. Это нам поможет.

— Но откуда, ты узнал о ее существовании? — удивилась Саша, — хотя, постой, дай угадаю, бабушка, тебе сказала бабушка? — Григорий Петрович кивнув, ответил, что именно бабушка привезла эту карту еще тогда, когда узнала о невероятных способностях Саши.

— Но почему, ты раньше не сказал, ведь именно я тогда нашла ее, черт, я совсем забыла об этой карте? — ошеломленно спросила Саша, на что отец ответил:

— Дело в том, мы боялись, что ты сорвешься. Ты такая не предсказуемая, что тебя не смутило бы даже отсутствие денег, для поиска пропавшей экспедиции.

— Мы опасались за тебя, Санька, — Полина Сергеевна погладила дочку по волосам, — с твоим характером не каждый мог справиться, и мы решили ни чего тебе не говорить, пока не придет время.

— Хорошо, что это время пришло, — отец протянул руку Картеру. — Пойдем на площадку, покурим.

— Ладно, — Генри понимал, что отец Саши хочет поговорить с ним. Полина Сергеевна и Саша занялись уборкой посуды, а Милли с Майклом и Тобиасом отправились в кондитерскую за тортом.

— Знаешь, Санька, конечно, я боюсь за тебя, если тут такие страсти творились, что может случиться в Египте? Только я тут подумала, что… с Генри тебе нечего бояться, мы с папой доверяем ему.

— А ты знаешь, мама, мне кажется, я влюбилась, — Саша почувствовала, как краска залила лицо. — Знаешь, в первый же день нашего знакомства, Генри сказал, что это судьба и нам суждено быть вместе, представляешь, он сразу сказал, что я нравлюсь ему.