Тёрнер, улыбаясь, спросил о человеке, с которым был Картер и в ту же минуту «раскрыл» бедняжке глаза.

Посмотрите, милая, у вас ничего не пропало? — Барбара, не веря в его россказни, поспешила к туалетному столику, и, открыв ящик, с ужасом обнаружила, что шкатулка с драгоценностями пуста.

— Ну, теперь вы готовы сотрудничать?

Тёрнер наслаждался успешно проведенной операцией. Как хорошо он все придумал. Тобиас, по его словам, проник в квартиру Барбары, пока ее обольщал Картер и похитил фамильные драгоценности, которые достались Барбаре еще от бабушки. Конечно, не трудно догадаться, что это он сам пробрался в жилище девушки и ограбил ее самым бесстыдным образом. Он понимал, что с драгоценностями ему не выбраться из страны, по этому тут же продал их в антикварной лавке в Кобленце. Тёрнер знал, что его никто не заподозрит, девушка не заявляла в полицию, и Скотт упивался своей безнаказанностью. Его радовало то, что, несмотря на хороший гонорар да Силвы, он смог по ходу дела кое-что заработать.

Опустошенная и разбитая, девушка села на стул и дрожащим голосом начала рассказывать все, что ей было известно о Генри и о его планах.

Саша сидела на берегу пруда и рисовала. Последнее время ей часто хотелось рисовать, почему, она и сама не могла понять. Раньше она рисовала не плохо, но у нее ни когда не было желания заняться этим всерьез. Теперь же ее преследовало неимоверное желание изображать во всех красотах лес, пруд около бабушкиного домика и образы своих снов. Казалось, что когда она переносит на бумагу свой вчерашний сон, ей становится очень легко. Она знала, что Барбара связалась с тем человеком, с которым она должна была встретиться. Не зная почему, Саша была уверенна, что этот самый Генри Картер и есть «ключ» к загадке ее таинственных снов и видений. Она чувствовала, что не далек тот день, когда, наконец, наступит облегчение. Ей хотелось нормальной жизни, и все бы ни чего, если бы не эти сны. Порой Саша совсем не высыпалась, так они ее тяготили, но она не считала себя бедной — несчастной, она знала, что избранна для какой-то пока неведомой ей цели. Одно было наверняка, это то, что скоро должно было все разрешиться.

Ее радовало, что наладились отношения с сестрой и родителями. Однако Саша не хотела возвращаться в Москву. Отпуск заканчивался через две недели, и это время она хотела побыть с бабулей и наедине со своими мыслями. За это время она помогла бабушке Наташе с ремонтом в доме, а так же разобралась с огородными делами.

— Ну, бабуля, теперь твой самогон цел, — выдала она после того, как навела в огороде порядок. — Давно я так не работала, но так хорошо, она потянулась и, расправив плечи, сняла с рук перчатки. — Хорошо-то как!

— А я пойду, натоплю баньку. Жаль, что только мы с тобой вкусили всю прелесть копания, — бабушка, засмеявшись, потрепала Сашу по взъерошенным волосам. — Ты такая лохматая, тебе стричься давно уже надо, Сань.

— Может, пострижешь меня, ба?

— Не знаю, заинька, теперь совсем не так стригутся, как бывало раньше. Ну, сейчас передохнем, а к вечеру видно будет.

— Да ладно, бабуля, может завтра.

— Пойду, затоплю печку и попарю тебя березовым веничком, — бабушка Наташа, ласково посмотрев на внучку, направилась в дом. Саша, глубоко вздохнув, уселась на пенек, который остался здесь еще с незапамятных времен.

Много лет назад, когда бабушка и дедушка получили участок земли, здесь рос старый дуб. По началу его совсем не хотели срубать, но дерево начало сохнуть и дедушка распилил его на дрова. Бабушка до сих пор вспоминает, сколько было много дров. А пенек так и остался.

— Сяду, бывало на пенечке, — вспоминала Наталья Сергеевна. — Вспомню, как хорошо мы здесь собирались с друзьями. И Сережа еще был со мной. Так что, Сашенька, этот пенечек для меня напоминание о твоем дедушке.

«Ничего», — думала про себя Саша: «Я обязательно найду эту экспедицию. И больше не будет ни каких страшных тайн».

Пока она еще не знала, как сумеет найти ответы на все вопросы, но одно она знала наверняка, скоро, очень скоро это произойдет.

Картер немного устал от длительного перелета, Тоб, так тот вообще всю дорогу клевал носом. Они вышли из такси и направились к гостинице, которую им посоветовало агентство, оформляющее визы.

— Никогда не был в России, — Тобиас, оглядевшись по сторонам, довольно улыбаясь, кивнул головой. — А тут ничего.

— Так ведь это Москва.

— Сейчас, наверное, уже поздно, — Генри посмотрел на часы. — Если я правильно перевел время, сейчас около восьми часов.

— А у меня такое впечатление, что за эту ночь, я так и не выспался, — вздохнул Альмадеро. — Ну, что теперь будем делать?

— Пока мы обоснуемся в гостинице, выспимся, а завтра я отправлюсь к Тумановым.

Все так и случилось. За ночь измученный Тобиас, наконец, выспался, а Генри собрался с мыслями. В номере было чисто и уютно, они решили оставить окна открытыми, так как на улице стояла чудесная погода.

Утром, пока Тобиас еще спал, Картер решил немного прогуляться. Он зашел в одно из множества кафе и, заказав себе кофе, сел за столик на улице. Когда официант принес заказ, Генри отпил немного из чашки и начал листать свежую газету. Он хорошо знал русский язык, по этому ему не составляло большого труда прочитать все местные новости. Вдруг его как — будто что-то кольнуло, он поднял глаза и увидел девушку, которая сидела за соседним столиком. Ей было не больше двадцати трех — двадцати пяти лет, она то же пила кофе и была вся поглощена какими-то, известными только ей мыслями. Почему-то она показалась ему знакомой, в ней что-то было такое, что Генри не мог объяснить. Он не мог назвать ее красавицей, но в ней что-то было. Девушка подняла непропорционально большие глаза, которые казались огромными, по сравнению с худеньким лицом и удивленно посмотрела на Генри. Ему вдруг показалось, что он узнал ее. Ну, конечно, это была она, девушка из его снов. Только волосы были немного короче, от чего она была похожа на подростка. На ней были синие потертые джинсы и такого же цвета рубашка, а небольшой рюкзачок висел на спинке стула. Девушка была такая юная, гораздо моложе, чем себе представлял Картер. Сначала Генри хотел подойти к ней и спросить кто она, но потом решил, что так делать не следует. Ну, не мог же он ей сказать: «Простите, я постоянно вижу Вас во сне. Почему вы мне снитесь?»

Девушка как-то странно посмотрела на него и, достав телефон из кармана, набрала номер.

— Катя, — она старалась говорить как можно тише, но Генри все хорошо слышал.

— Катюша, ты не поверишь. Сейчас сижу в кафе. А тут находится человек, который мне напоминает,… да брось ты. Я запомнила его лицо, так как видела его сотни раз. Ты думаешь? Хорошо.

Девушка положила телефон на стол и, улыбаясь, посмотрела в сторону Картера. Затем она встала и, подойдя к стойке, расплатилась с барменом. Генри до последней минуты был уверен, что она подойдет к нему, но этого не случилось.

— Девушка! — он вышел из-за стола и попытался задержать ее, но она словно исчезла. — Что за чертовщина.

Быстро допив кофе и расплатившись, Картер кинулся в гостиницу. Он хотел по скорее найти адрес Тумановых и, наконец, поставить в этих поисках точку.

— Тоби, как хорошо, что ты ни куда не ушел!

— А что случилось? — недоумевал Альмадеро. — На тебе лица нет, Генри.

Картер залпом выпил стакан холодной воды и, громко выдохнув, достал носовой платок. Тобиас с удивлением смотрел на друга, который вернулся таким растерянным и взбудораженным.

Понимаешь, я видел ее.

Кого ее? — не понимающе спросил Тоб.

Девушка из моих снов, — Генри обессиленный рухнул в кресло и, закрыв лицо руками, пробормотал. — Я видел ее так же близко, как тебя, Тоб, не мог же я ошибиться. Все это время, как ко мне в руки попала карта, эта девушка не вылезала из моих снов.

Тобиас покачав головой, завязал галстук и, допив уже остывший чай, сказал, что пора позвонить Тумановым и договориться о встрече.