Погода стояла чудесная, и лучики солнца играли в кудрявых волосах Татьяны. Она отогнала от себя жужжащую пчелу и, откусив кусочек от яблока, повернулась к сестре.
— А ты знаешь, Саша, мне так нравится здесь у бабушки. — Таня, окинув взглядом, светлую комнату, всплеснула руками, — завтра же у нее день рождение! Сань, а что случилось? Ты такая грустная.
— Да ничего, — Саша запустила пальцы в коротко подстриженные волосы и закрыла глаза, — если я тебе скажу, ты обещаешь, что не скажешь родителям?
— Что так серьезно?
— Да, и я не хочу, чтобы бабушка расстраивалась.
— Говори, — Таня поближе села к сестре и внимательно посмотрела на нее, — обещаю все между нами. Ты что с Андреем поругалась или того хуже… — она терялась в догадках и с нетерпением ждала ответа от сестры, которая казалась, была такой спокойной.
— На днях, перед самым отъездом, я искала книги о древнем Египте. Мне нужно было для работы узнать кое-что, но это неважно. Я вспомнила, что дедушка, мамин папа, был, как и я, египтологом и решила посмотреть в его записи. Все-таки интересно. Я спросила об этом маму, но она как-то странно переглянувшись с папой, сказала, что мне делать больше нечего, и вообще никаких записей нет. Я…мне ужасно стыдно, но я не могла найти себе места, пока не ушли родители, да и ты где-то играла на каком-то концерте. В общем, — Саша опустила глаза, и ее щеки покрылись густым румянцем, — я залезла в дедушкин стол, в тот самый ящик, который был закрыт на ключ, я была уверена, что родители что-то скрывают от нас. Они никогда не говорили о том, как дедушка Сережа и папины родители пропали в Египте много лет назад.
— Ты говори, что ты нашла, говори! — Таня от нетерпения кусала ноготь на большом пальце, но Саша вдруг замолчала, в комнату вошла мама.
— А вы секретничаете все, девочки? — улыбаясь, она, протянула им по пирожку, — вот, бабуля напекла, а вы тут сидите сиднем, пойдемте на кухню, я уже чай всем налила.
Девушки пошли следом за матерью, а Таню так и распирало любопытство, она посмотрела на Сашу и шутливо показала ей кулак. Улыбнувшись, ее сестра кивнула и показала ей знаком, что скажет все потом.
— Что это вы там гримасничаете? Полина Сергеевна потрепала Сашу по густым каштановым волосам, но та ни чего не ответив, села за стол рядом с бабушкой.
— Я умираю с голода, — Таня с блаженным лицом откусила один из пирожков, — с капустой! Мои любимые!
— Вот сметанки возьмите, — бабушка пододвинула большую чашку с густой деревенской сметаной.
Так незаметно пролетел день и к вечеру, когда сестры легли в свои кровати и выключили, свет, Татьяна повернулась к Саше.
— Санька? Ты слышишь? — Саша, повернувшись, прыснула в подушку.
— У тебя такое взбудораженное лицо, Танюшка.
— Чем тебе мое лицо не нравится, — нарочито обиделась старшая сестра, и, убрав с лица непослушные завитки, поудобнее улеглась на животе, подперев руками круглое лицо, — ну, не мучай меня, рассказывай, что там у тебя случилось?
— Ладно. — Саше самой не терпелось обо всем рассказать сестре, — Я нашла копию карты сокровищ какого-то фараона. Наши дедушки и бабушка в 1957-м году отправились в Египет, а дедушка Сережа, сделал копию той самой карты. Там же он оставил письмо бабушке, приедем домой, я прочитаю тебе его. Там вообще какая-то мистика. Я…хотела бы поехать туда и узнать причину исчезновения наших предков.
— Это так просто, Санька, покупай билет, и — в Каир. — Татьяна, сжав губы, покачала головой. — У тебя так все просто решается…
— Да нет же, Тань, что я сейчас могу, но мне бы так хотелось, — она мечтательно посмотрела сквозь сестру.
— Ты где-то витаешь? Ну, все, я буду спать. А как приедем в Москву, покажешь мне все это и карту, и письмо. — Татьяна, потянувшись, перевернулась на другой бок и начала засыпать. Саша же не могла уснуть, она помнила это письмо почти наизусть, так как читала его несколько раз. Почему, почему мама и отец ни когда и ни чего не говорили об этой экспедиции? Почему их ни кто не искал? Пусть не сейчас, но хоть через много лет, я обязательно найду эту гробницу, что на дедушкиной карте. Санька долго еще ворочалась, а перед глазами плыли строчки четкого почерка из письма ее деда, обращенного к бабуле Наташе.
«Если ты читаешь это письмо, значит со мной что-то не так и, скорее всего меня больше нет в живых, как не больно мне об этом говорить. Я попросил Екатерину Дмитриевну, мою коллегу из университета сохранить это письмо и если, я не созвонюсь к сентябрю с ней, то она передаст тебе его. Возможно, я просто задержался, но… ты, пожалуйста, позаботься о Грише, ему нужно идти в школу, Аня просила меня сказать тебе об этом. Очень хочу поехать в Египет, но меня пугают странные телефонные звонки, которые начались с того момента, как у меня появилась эта карта. Петр и Анна, тоже жаловались на это настораживающее молчание в трубке. Я чувствую, что оставляю тебя и Полю, не хотелось бы, чтобы навсегда, но… такие мысли стали чаще появляться. Но я не могу все отложить, так как уже все готово. Проведай Гришу, если сможешь, и если мы не вернемся до сентября, забери его на время к нам. Я ни о чем тебе не говорил, чтобы не расстраивать, обо всех наших страхах. Вчера звонил Петр, они выехали в Москву, но за Анной следил какой-то тип, он так напугал ее. Если бы не все эти странности, все бы ничего, но из-за этих неприятных мелочей, я опасаюсь за срыв экспедиции. Не прощаюсь с тобой. И если меня нет с тобой рядом, знай, я люблю тебя и Полечку всем сердцем. Поверь, когда я буду там, мне будет очень не хватать вас.
Об одном прошу тебя, Наташенька, если что случится с нами, никому не говори о копии карты, которую я положил в верхний ящик моего стола. Пусть это останется тайной нашей семьи. Все, я заканчиваю, береги себя и дочку, позаботься о Грише, вот адрес его бабушки, матери Анны. Крепко целую вас мои родные.
Сергей, любящий муж и папа».
Глава 2. В погоне за картой
Как ни пытался Картер найти Флеминга, тот словно сквозь землю провалился. Бобби из бара «пиковая дама», тоже давненько не видел его, но, наконец, Генри улыбнулась удача.
Как-то под рождество, он выбирал подарок для Майкла и Милли Бенсон. Они вместе учились в Стенфордском университете, и чета Бенсонов пригласила теперешнего холостяка Картера к себе на рождество.
Генри долго ходил по магазинам, выбирая подарок для друзей, и тут опешил, увидев в стекле витрины отражение… Ллойда. Он был так же скромно одет, как и в тот вечер. Только немного похудел и осунулся.
Обернувшись, Генри подошел к нему и протянул руку:
— Добрый день, Ллойд, как у вас дела? — весело спросил Картер. Флеминг, скупо улыбнувшись, что-то пробормотал себе под нос. — Вы неважно выглядите, что-нибудь случилось? Если что, вы можете рассчитывать на меня.
— Зачем ты заговорил со мной? — неожиданно грубо спросил Ллойд. — Разве тебя интересует моя жизнь? Я знаю, что тебе от меня надо.
— Зачем же так, мистер Флеминг. — Картер не хотел обижать старика, но ему не понравился тот тон, с которым он начал разговаривать. — Вы оставили свою шляпу в баре, и я хотел вернуть ее вам, я искал вас.
— Не лучше бы сказать сразу, что ты хочешь заполучить мою карту, о которой я невзначай, по глупости, проболтался.
— Нет, — усмехнулся Генри, — не буду вас обманывать, мне было бы интересно не только посмотреть на нее, но и приобрести ее у вас, но, когда я увидел вас такого одинокого и расстроенного чем-то, я подумал совсем не о карте.
— Рассказывай, — махнул рукой Флеминг.
— Думайте о чем хотите, но тогда мы не договорили, и… вы заплатили не только за себя, но и за меня. Теперь я перед вами в долгу и хотел бы пригласить на обед или ужин. Сегодня у меня хорошее настроение и я хотел бы поделиться с вами своей радостью…
Флеминг, ничего не говоря, повернул в противоположную сторону и быстрым шагом направился восвояси. Картер хотел, было задержать его, но потом решил, что не стоит этого делать. Ему было не понятно, почему Ллойд так себя ведет. Он позвонил Майклу и сказал, что задержится, потому что у него важная встреча.
