– Аааааааа… – вырвалось из груди.

Стараясь держать ноги ближе к поверхности, Арина мощными гребками устремилась к берегу, наращивая темп.

Мама стояла на мостике и только собиралась захо- дить в воду.

– Что-то случилось? – удивлённо спросила она.

Арине не хотелось говорить правду. Тем более что выглядела эта правда достаточно странно.

– В водорослях запуталась, – соврала она, – ты сама смотри там, осторожнее, – быстро вылезла на мостики побежала к машине.

Девушка боялась, что её начнут расспрашивать. Но никто ничего не спросил, и причина была очевидной: большая стая слепней, сразу набросившаяся на мокрое обнажённое тело.

Уже позже, сидя у костра и попивая ароматный лесной чай, она мысленно вернулась к своим ощущениям: «Может, это действительно были водоросли? Или вооб- ще просто показалось?».

Хозяйка лесного костра Алёна посматривала в её сторону, улыбаясь.

– Может, булочку? – спросила, открывая пакет с домашней сдобой, которую пекла специально для туристов и гостей Шайтан-озера.

– Давай, – Арина протянула руку.

Алёна подала ей мягкую булочку в сахаре, а потом тихо добавила:

– Ты такая странная после купания в озере вернулась. Видно, и тебя шайтан в гости приглашал…

– Что? – Арина не ожидала такого поворота.

Она покрутила головой, убеждаясь, что их никто не слышит: Валера спал в машине, мама и Мира плавали, Стас стоял далеко на берегу, с головой укрывшись полотенцем.

– Шайтан звал к себе? – повторила вопрос Алена.

– Что за глу…, – хотела возразить девушка, но не успела.

– Он не всех зовёт, только избранных. Очень редко такое бывает, чтобы схватил за ногу да и потянул к себе. Редко. Потом отпускает, правда, но метки своим ставит. Вот! – Алёна задрала штанину вверх.

На правой лодыжке Арина увидела родимое пятно, похожее на бабочку.

– И почему ты решила… – попыталась продолжить Арина.

Но Алёна лишь молча указала на её ногу. Арина опустила глаза: на правой лодыжке было точно такое же розовое пятно.

– Но его же не было! – изумлению девушки не было предела.

– Да. Это шайтан тебе метку поставил, – продолжала спокойно Алёна.

– Что за чушь? Зачем?

– Пометил тебя. Есть, значит, в тебе что-то особенное. Так мне папка сказал, когда я свою метку получила.

– И что делать?

– Ничего. Ждать. Рано или поздно всё поймешь.

– Это тебе тоже папка сказал?

– Да, он. Он всё про это озеро знает, с детства здесь живёт. Его у нас в деревне многие так и зовут – хранитель Шайтан-озера. Вот он и говорит, что метку шайтан ставит тем, кому может покориться огонь.

– Правда?

– Да.

– Ну и как? Покорился тебе огонь?

– А то! Как думаешь, многие могут здесь, на берегу, спокойно костёр жечь?

– Думаю, да. А что в этом особенного?

– Ничего. Да вот только обычно это пожаром заканчивалось. Вот посмотри туда, – и показала рукой в сторону. – Видишь?

– Что там? Дом какой-то. Обгоревший.

– В том-то и дело. Там баня была раньше. Сгорела. Потому что рядом костёр жгли люди непосвящённые.

– Ерунда! Просто случайность.

– Не скажи…

На этом беседа девушек прервалась – мама с Мирой и Стасом пришли пить чай. Арине очень хотелось продолжить интересный разговор, но остаться наедине с Алёной больше не получилось. После того, как все напились чаю, мама вдруг скомандовала:

– Пора! У нас сегодня ещё три озера впереди!

На прощанье Алёна помахала им рукой, а потом наклонилась и коснулась пальцами правой лодыжки. Арина приняла этот жест, как тайный знак, понятный только им двоим, улыбнувшись в ответ. Она не заметила понимающего взгляда Валеры и лёгкой улыбки на губах у мамы. А если бы даже заметила, никогда не связала бы эти события в единую цепочку, решив, что это просто случайное совпадение.

О смерти я знаю давно, с самого своего рождения. Может, поэтому никогда не испытывала страха перед этим великим актом Вечности. Так было всегда. До того момента, пока не погиб Родион.

Я не винила себя в его смерти: знала, что это неизбежно и когда-то обязательно случится. Но я могла оттянуть, отсрочить это событие. Могла. Но не сделала. Почему?

Возвращаясь в мыслях к течению того дня и проживая его снова и снова, я задавала себе этот вопрос.

Какой была наша совместная жизнь? Отличной, счастливой и радостной. Так думаю я сейчас. А как думала я тогда? Что я ждала от него? Что он ждал от меня? Как часто мы могли поговорить откровенно?

Да и, честно говоря, что он знал обо мне? Нет, конечно, он знал всё о моём прошлом, о моей жизни, деятельности, о моих близких людях и моих интересах. Но он не знал, вернее, не верил в мои способности. Он никогда и мысли не допускал, что я могу сделать нечто такое, чему не найдётся объяснения в его логичной умной милицейской голове.

Накануне того дня мы немного поссорились. Нет, это не была громкая ссора с криками и руганью, мы вообще никогда так не ругались.

Он пришёл уставший, я тоже была не в лучшей форме. Может, поэтому утром, когда он уходил, не остановила. Хотя смутное беспокойство уже поднялось в груди. Почему? Почему я не сделала это? Как же я не удержала над ним свой оберег, если случилась беда?

И почему даже сейчас у меня на душе нет ощущения утраты? Не знаю. Не могу ответить.

Я знаю, что мне осталось немного. Вот передам Арине эстафету через несколько месяцев и… Тогда там мы и встретимся. Я точно знаю, что встретимся. И я задам ему эти вопросы. Может, тогда мне станет понятнее? Может, тогда мне станет легче?

Я помню, как впервые увидела смерть. Мне было тогда пять. Мы приехали в деревню, где жили моя бабушка и моя прабабушка.

Прабабушку звали Мария, и я очень её любила. Невысокого роста, с рыжими, без единой седой ниточки вьющимися волосами, которые прятала под простым белым платком, с ямочками на красных щёчках, она всегда выглядела очень молодо. В деревне ей завидовали. Уже намного позже я узнала, что про неё рассказывали разные страшные небылицы. Про то, что она пьёт кровь младенцев и сводит с ума молодых парней.

Прабабушка была единственным человеком, который называл меня полным именем.

– Златодарочка, красавица моя, я так рада видеть тебя снова! – гладила она меня по голове и ласково улыбалась.

Кстати, своим необычным именем я также была обязана именно прабабушке. Говорят, когда я родилась, у меня на голове высился, как ореол, милый золотисто-рыжий пушок.

– Золотая, золотая девочка родилась! Чистый подарок! Давайте её так и назовём! – озвучила как-то прабабушка нахлынувшие эмоции.

Эти слова потом часто повторяла мама:

– Злата, Златочка, ты же у нас золотая девочка… Девочка-подарок, девочка-оберег…

Но нет. Я не смогла быть оберегом, и Родион погиб.

Так случилось впервые. До тех пор мне это удавалось.

Второй раз я не удержала оберег, когда погиб Григорий. Кто такой Григорий? Просто человек. Клиент, который регулярно приходил ко мне в бытность моей работы в «Зодиаке». И потом, когда я уже стала «мужней женой», он тоже продолжал ко мне заходить. Уже домой. Так продолжалось много лет.

Родион даже немного ревновал меня по этому поводу:

– Злата, что ему опять от тебя нужно? – спрашивал он сурово.

– Оберег, – спокойно отвечала я.

– Но ведь ты этим уже давно не занимаешься. Или я не прав?

– Прав. Не занимаюсь, но ему отказать не могу.

Родион обычно после таких слов замолкал и надолго замыкался в себе, в своих мыслях. Наверное, все эти годы он ждал, что я однажды его послушаю и укажу Григорию на дверь. Но я этого не делала. Почему? Сама не знаю. Ну не могла же я предать человека, который так свято верил в мою силу, не могла.

Григорий пережил Родиона всего на полгода. Как- то, в самом начале дня, требовательным и настойчивым звонком разразился телефон:

– Здравствуйте Злата, извините за беспокойство! Мне нужен новый оберег, сегодня утром рано старый порвался. И вообще, у меня такая просьба: не могли бы вы поработать со мной несколько дней? Подержать меня в своём поле.