"Они устроили шоу, развлекаются за счет жертв! - Virginie Albertine de Guettee догадалась легко, за что себя и похвалила. - На корабле скучно, поэтому придумывают разное.

  Наверно, не я первая попалась на трюк с ложным побегом". - Графиня только сейчас реально почувствовала свою беспомощность и безысходность, ее пронзали взгляды морских разбойников, и сейчас она беззащитна, почти обнаженная, униженная, растоптанная, и кто ее растоптал - не король (и Королю не позволила бы унижать себя), а издеваются над ней, когда она грязная и несчастная, прокаженные пираты и их предводители.

  Не желая дальше веселить неблагодарную публику, Virginie Albertine de Guettee встала в лодке, прикрыла ладонями то, что просвечивалось сквозь прозрачное платье и пошла по палубе под ржанье и обидный свист.

  Но решила не доставлять максимум удовольствия своим мучителям - изверги любят, когда жертва страдает, и тут пригодилось умение превращаться в крестьянку: Virginie Albertine de Guettee подняла подбородок, взмахнула руками-крыльями, распахнула глаза и тоже заржала - по-простому, по-деревенски, как кобыла.

  Только нет в ее смехе веселья, а одна злость.

  Но пираты не докопались до истинных глубин смеха тонкой, красивой, обаятельной девушки.

  С их стороны послышался одобрительный гул.

  "Неужели, они не могут найти мне другое применение, красивой и обаятельной девушке, чем заставлять играть в их дурной пьесе"? - В каюте Virginie Albertine de Guettee с ненавистью сбросила испачканное прозрачное платье - оно, только оно виновато в ее унижениях.

  Прыгнула в бочку с водой, выскочила, быстро высушила тело полотенцем, чтобы Perla не узнала, что она сама, без ее помощи, совершала омовение, и со злорадством раскинулась на кровати, не оставив пиратке ни дюйма свободного пространства для лежания.

  Пиратка пришла через час, по традиции открыла дверь ударом ноги.

  Восемнадцатилетняя Perla покачивалась, как при сильнейшем шторме.

  От нее шел тошнотворный запах дешевых алкогольных напитков с примесью табака.

  Пиратка не стала просить графиню подвинуться на кровати, не предложила разделить ложе по-сестрински, а покачнулась над кроватью, и Virginie поняла - сейчас пиратка упадет.

  В последний миг графиня вжалась спиной в стенку, рядом рухнуло тело Perla и сразу захрапело.

  Virginie оказалась сжатой с двух сторон - в спину упирались теплые доски каюты, спереди вжималась спящая пиратка.

  От досады Virginie Albertine de Guettee закусила нижнюю губу и зарыдала.

  Проснулась она от неясного предчувствия беды, отметила, что раньше у нее не было бед, а сейчас даже появилось предчувствие их появления.

  Virginie распахнула глаза до состояния удивления, и есть чему удивиться.

  Около кровати с подносом стояла помятая Perla.

  Лицо ее после, вчерашнего спектакля с обязательным принятием алкоголя, зеленело.

  - Запомни, госпожа! Аристократкам по утрам подают кофе в постель! - пиратка с трудом ворочала сухим языком, но свою роль Наставницы и камеристки не забыла. - Извольте, кофей выпить! - Но поставить поднос с чашкой дымящегося кофе и булочкой пиратка не смогла.

  Ее опять качнуло, или это корабль качнулся, но поднос и кофе полетели на Virginie Albertine de Guettee.

  Второй ли это акт ночной кошмарной пьесы с издевательством над Virginie, или вышло случайно, но на Virginie Albertine de Guettee летела кипящая беда.

  Графиня, аристократка с удивлением приняла бы кофе на грудь, но Virginie уже вжилась в роль крестьянки, которую переучивают на леди, поэтому с визгом отпрыгнула от падающего снаряда.

  Тело спасла, а на кровати расползлось омерзительное коричневое пятно, его неискушенное пираты могут истолковать в силу своей испорченности.

  На пятно упала Perla и опять заснула - копила силы для предстоящих битв.

  Следующие три недели прошли без спектаклей, и пиратка хвалила ученицу за усердие в учении, как стать леди, и за успехи.

  Virginie Albertine de Guettee тосковала, корабль несся на полных парусах, и каждый миг отдалял его дальше и дальше от ее родного дворца.

  Страшно представить, какое расстояние сейчас их разделяет, учитывая, что на своем корабле Virginie уплыла тогда уже совсем далеко.

  Два капитана не беспокоили девушек, и графиня начала надеяться, что все образумится к лучшему.

  На двадцать второй день пути Virginie без эмоций смотрела в иллюминатор на брачные игры акул и ждала, когда появится Perla с обычным обедом: устрицы и лимон для графини, и мясо моржа или кита для пиратки.

  Дверь тихонько скрипнула, а пиратка распахивала дверь ногой, и от необычного звука по сердцу Virginie Albertine de Guettee царапнули когти лукавого.

  В каюту втиснулся капитан Thomas - предвестник печали, что уже плохо.

  На женственном лице капитана написано то, что порядочным девушкам читать нельзя.

  В правой руке капитан Thomas держал меч, а в правой - щит, больше похожий на толстый железный прут, чем на классический щит.

  Virginie Albertine de Guettee вжалась в стенку, старалась держаться от капитана и его страшных орудий на максимальном для леди расстоянии.

  Культурный мужчина на свидании с девушкой не оголяет свой меч.

  Улыбка мертвеца прилипла к лицу капитана, и он, потому что играл роль злодея, а злодеи, прежде чем совершить ужасное, должны обстоятельно о нем поговорить, раскрыл рот: