Острая боль обожгла левую ногу и пронзила все тело. Стальные зубы ночного охотника на пару сантиметров вошли в мою плоть. Схватив его шкуру, я оторвала от себя первого нападающего и сплющила его руками, сминая в лепешку. Хищник издал тихое шипение, как сдутый мяч, и обмяк.

Двое подобрались справа. Я услышала приближающийся шорох, и прыгнула на них. Одному не повезло сразу, мое приземление пришлось на его изогнутую спину, которая с треском раздробилась. Второго я схватила за шею, пытаясь свернуть ее, но тварь изо всех сил уворачивалась, скаля зубы, и мешала мне.

Я ощутила жгучую боль в спине. Как минимум трое ночных охотников напали сзади. Они впивались в меня своими острыми как лазеры зубами, стараясь прогрызть жесткую чешую, и доставляли невероятную боль.

Охотник у меня в руках затих на долю секунды, и это стоило ему жизни. Я отшвырнула безжизненное тело твари, и с силой бросилась назад о землю, но твари успели соскочить с моей спины и не получили повреждений.

Все больше хищников нападало на меня. Пока я убивала одного, зубы десятка других рвали мое тело. Я не чувствовала, как из глубоких ран течет горячая кровь, но знала, что теряю ее, потому что силы меня покидали.

Я убила еще семерых, прежде чем темная пелена накрыла меня. Сознание поплыло, и под тяжестью ночных охотников я рухнула на землю.

Сквозь наплывающие волны боли и темноты я услышала незнакомое мне низкое рычание. Драгон! Хищники слетели с меня, и на секунду над поляной воцарилась тишина. Собрав силы, я приоткрыла глаза. Перерожденный, маленький для большого боя, ребенок-дракон, ощетинившись, стоял перед стаей злобных гиен.

Мак… Я закрыла глаза. Он так и не убежал. Чего я ожидала? Он ведь истинный драгон, защитник земли, и он не может уйти, когда ночные охотники угрожают его планете или его семье. Но сейчас все это уже не важно. Мы оба погибнем.

Новоявленный боец не разделял моего пессимизма. Он ринулся в бой, и до меня долетали рычание, жалобный писк гиен и железный лязг ломаемых костей. Я не питала иллюзий – Мака хватит ненадолго. Я вряд ли смогу ему помочь, но стоит попытаться, тем более, что ночные охотники, похоже, забыли обо мне.

Сконцентрировавшись, я остановила кровотечение, раны стали затягиваться. Успокоила дыхание, выровняла ритм сердца. С каждой секундой мои вены наполнялись свежей кровью, организм работал в экстренном режиме. Главное, чтобы никто сейчас не трогал меня, чтобы не нарушить процесс восстановления. Еще несколько минут…

Я встала как раз тогда, когда Мак, сваленный стаей хищников, был на грани удушения. Одним махом преодолев разделяющий нас десяток метров, я разогнала ночных охотников и освободила его. Хищники поняли свою ошибку, и теперь пытались подобраться к неподвижно лежащему Маку, чтобы не дать ему восстановиться, как мне. Я не давала им этого сделать.

Храбрец хорошо поработал. Ночных охотников оставалось всего шестеро. Их боевой дух угасал. Они уже не кидались в бой первыми, только отражали мои атаки, большей частью безуспешно. Когда выживших осталось трое, они вдруг ринулись в разные стороны и исчезли в воздухе. Обессилевшая, но счастливая, я упала рядом с Маком, и мы до рассвета неподвижно лежали на обезображенной поляне с глубокой рваной раной на том месте, где когда-то росла величественная пышная береза.

– Ты понял, что это твоих рук дело? – спросила я Мака утром, когда мы, отдохнувшие и более или менее оправившиеся от схватки, завтракали жареной на углях зайчатиной, запивая ее холодной родниковой водой.

– Чего? – не понял парень.

– Ты позвал сюда ночных охотников. Не знаю, как это у тебя получилось, но они пришли на твой свист.

– Скажешь тоже! Я этих монстров впервые видел. Откуда мне знать, как их звать! – с набитым ртом пробубнил парень.

– И, тем не менее, – улыбнулась я, – ты их позвал.

– Кто эти твари? От одного их вида меня чуть не стошнило. Я их ненавижу.

– Это, – я отхлебнула освежающий глоток воды из большой фляги, – наши враги. Их цель – завоевать землю. Тогда они смогут выращивать здесь своих детей.

– Почему они не нападают на людей?

– Потому что проиграют. У людей есть особенность – они объединяются перед лицом опасности. В общем-то, все существа таковы, они подсознательно защищают свой вид. Ночные охотники сильны, но убив разумных существ на планете, они не выиграют. Безжизненная земля им не нужна. Сами люди… Только они могут передать землю в руки ночных охотников. Через войны, теракты, геноцид… Цель этих тварей – устроить хаос. Горстки разобщенных, сломленных людей, оставшихся в живых после мировых войн – таких охотники легко собирают в резервацию. На корм для себя и своих детенышей.

– А что делаем мы?

– Видишь ли, мой дракончик, люди слепы. И очень внушаемы. Навязанную мысль они наивно принимают за свою собственную. А для ночных охотников нет границ между мирами. Они могут проникнуть в разум любого разумного существа, кроме драгонов, конечно, или в его сны. А если к тому же учесть ограниченность человеческого мышления… Догадаться, что ты марионетка в чужих руках для человека не так то просто. Вот тут-то и появляемся мы, драгоны. Мы должны успеть разгадать замысел ночных охотников и не дать ему реализоваться.

– Кто их придумал, этих мерзких тварей?!

– Ты очень удивишься, но ночные охотники созданы природой, как и все мы. Они нужны миру. Во вселенной ежесекундно происходит куча событий, которые оставляют эмоциональный след. Эмоциональных всплесков великое множество, и кто-то должен их поглощать, иначе мир захлебнется. Я слабо разбираюсь в энергиях. Святозар объяснил бы тебе лучше, но я попробую. Радость, восторг, любовь… Эти энергии созидают наш мир. Ты радуешься теплому солнышку и благодаришь мир за его щедрость, и в результате где-то вырастает дерево или распускаются цветы. Волны негативных эмоций наоборот губительны для живого. Ночные охотники поглощают энергии боли, страха, тоски… В этом их польза. Проблема в том, что они ненасытны. Впрочем, ты не должен бояться ночных охотников. На самом деле, они очень трусливы.

– Я не боюсь, – ответил Мак. На лице его отображалась серьезная задумчивость.

Я собрала объеденные кости в широкий лист лопуха и встала, чтобы отнести их подальше в чащу. Лесные хищники нам здесь ни к чему.

– Знаешь, – услышала я за спиной голос Мака, – до вчерашнего дня я не знал, как мы умеем превращаться. Святозар, конечно, говорил мне об этом, но я даже представить себе не мог, каково это на самом деле. Когда я увидел тебя, сражающуюся с монстрами, в меня будто молния ударила. Ты была такой сильной, быстрой, – парнишка запнулся, подбирая слова, – Ты мне даже понравилась.

Его слова вызвали у меня улыбку. Возможно, мы все-таки сумеем найти общий язык.

Восемь месяцев мы прожили с Маком в лесу. Я старалась научить его всему тому, что сама знала о мире, ночных охотниках и сражениях. И хотя между нами периодически случались трения, мы все лучше понимали друг друга. Для Мака главным авторитетом был он сам. Наверное, сказывалась бродячая жизнь, в которой ему приходилось полагаться на одного себя. Я поняла, что отношения с этим трудным подростком нужно строить не на приказах, а на сотрудничестве. И открыла в нем массу положительных черт.

Талант Мака имитировать зов ночных охотников сыграл мне на руку. Для отработки навыков боевого искусства я могла тренировать его на настоящих хищниках. А иногда, исключительно ради забавы, Мак созывал толпу ошивающихся поблизости тварей, и мы устраивали грандиозную свалку.

Пришло время возвращаться. Я сделала все, что позволяли мои педагогические способности, и вполне могла гордиться своим учеником. Мак научился контролировать силу, мог по желанию превращаться в дракона, в совершенстве овладел астральной проекцией, умел различать энергии, был отважен и ловок в битвах, а разоблачать задумки ночных охотников его научит жизнь и собственная логика.

Нас встретили Марфушка и Зебест, существо внеземного происхождения. Многие сотни лет назад один из драгонов перенес его из другого мира, что, конечно, делать запрещено, и с тех пор малыш жил у мастера. Похожий на страшненького гремлина, но очень милый и добрый, он стал членом нашей семьи. Жаль только, Зебест не умел говорить. Впрочем, мы и без слов понимали его.