Всё-таки я правильно сделал, что поговорил с Ксюшей.

– Проверяй почту! Твой проект согласовали! Мне, правда, пришлось немного умаслить начальство и пообещать, что всё будет сделано на высшем уровне!

– Только так и никак иначе! – крикнул я ей, забирая вещи.

В субботу я проснулся рано. С самого момента возникновения чувств к Ксюше каждое утро я открывал глаза в районе шести часов и уже не мог заставить себя снова заснуть. Нервная система мгновенно возбуждалась, пульс учащался и только переход к какому-нибудь увлекающему делу мог переключить меня хоть ненадолго.

Я сел за компьютер, но у меня не было идей о том, что я хочу за ним сегодня сделать. Я открыл браузер, и на экране показалась моя страница из социальной сети. Несмотря на то, что виртуальные сообщества набирали обороты, и я всячески стремился использовать этот инструмент в своих профессиональных интересах, сам же я проводил здесь время редко.

Новых сообщений не было, и я решил пробежаться по новостной ленте. Некоторое время назад я добавил к себе в друзья кого-то из коллег, так что теперь программный алгоритм предлагал мне дружбу с ещё несколькими людьми из нашей компании.

И тут я подумал, что у Ксюши тоже должна быть страница. Я кликнул на портрет коллеги из финансового отдела и, затаив дыхание, просканировал глазами список её друзей. Взгляд моментально выхватил её фотографию среди других.

Открыв страницу Ксюши, я тут же принялся изучать всё, что находил. Меня охватило волнение. Я не знал ничего о её жизни, а сейчас мог прикоснуться к каким-то деталям её прошлого и настоящего.

«Вдруг я разочаруюсь или напротив – буду ещё больше очарован тем, что увижу? Что, если там будут фотографии с отцом ребёнка? Испытаю ли я ревность?» – размышлял я.

Она почти не писала о себе, так что ничего нового узнать мне не удалось, но зато в её фотоальбомах было несколько десятков снимков. Я стал просматривать их, с трудом сдерживая себя от желания нажать на сердечко под каждой. Она не должна знать, что я изучаю её данные.

Из спальни донесся шорох, который мог означать, что Настя встала с постели. Я подумал, что она может застать меня за внимательным изучением фотографий Ксюши, так что сердце быстро забилось. Я удостоверился, что жена всё ещё спала.

Я словно делал что-то незаконное, что-то страшное, одно осознание чего заставляло меня и трепетать в предвкушении, и ужасаться. Мне открывалась личность Ксюши. Теперь она не была только тем, кем я привык видеть её на работе. Я видел её среди друзей и родственников, видел фотографии с прошлых мест работы, видел комментарии к этим снимкам, и всё это погружало меня в её жизнь.

И везде она была безупречной. Её улыбка будто светилась ослепляя. Я смотрел на снимки семейного праздника. Ксюша как-то очень естественно и при этом грациозно позировала перед камерой, фотографии будто звучали звонким смехом. Её глаза блестели.

На другой фотографии она была запечатлена в профиль на фоне моря. Закрытые глаза и поднятый подбородок, лицо направлено влево. Она будто наслаждалась солнцем, а правой рукой опиралась в пояс. В этом было что-то очень женственное.

Переходя от фотографии к фотографии, я замирал, боясь увидеть её в объятиях отца ребёнка или с каким-то другим мужчиной из её прошлого. Демон ревности был наготове и мог вырваться в любое мгновение. Но Андрея я так и не увидел. Это одновременно успокаивало меня, но и пробуждало любопытство.

Я не знал, как он выглядит, не знал его фамилию, не знал его возраст. Нашёл нескольких людей с именем Андрей в списке её друзей, но они были сильно старше её и женаты. Я перебрал сообщения на стене Ксюши, но не смог найти комментариев и даже отметок «Мне нравится» от кого-то, кто мог быть тем самым Андреем.

Я заключил, что он не присутствовал в сети, а это значило, что он не увидит комментарии от меня, если я решусь их оставить.

Я открыл другую социальную сеть и тем же способом, используя общих знакомых среди коллег, нашёл её. Ситуация в точности повторилась. Те же фотографии, а отца ребёнка нет. Для ревнивого человека это было слишком странно – не присутствовать в виртуальной среде, где твоя любимая женщина выкладывает фотографии.

«Что, если добавить её в друзья?» – задумался я. С одной стороны, это была сущая мелочь: мы уже общались и у нас был откровенный разговор накануне, так почему бы мне просто не добавить её в список своих приятелей? В нем и так полно тех, с кем я пересекался только раз в жизни или даже не пересекался вовсе.

С другой стороны, такой поступок подтверждал мой интерес к дальнейшему общению с ней за пределами офиса, что могло навести её на мысль, что я был не совсем честен, когда уверял, что ей не о чем волноваться. Я мог её отпугнуть, но альтернативный вариант предполагал полную потерю контакта между нами.

Шорох из спальни заставил меня непроизвольно переключиться на другую вкладку браузера.

Ложная тревога.

И потом, продолжал я размышлять, если я установлю с ней дружбу в социальной сети, она тоже увидит мою анкету. А мои анкеты здорово устарели, в них даже не было актуальных фотографий. А мне хотелось бы произвести на неё впечатление. Зачем? Я не мог ответить на этот вопрос.

Я решил действовать. Около часа ушло на то, чтобы мои страницы стали достаточно презентабельными и получили право знакомить Ксюшу со мной. Если, конечно, ей будет интересно, и она вообще заглянет ко мне.

И вдруг я подумал вот о чем. Войдя в мою анкету, она увидит надпись «Женат на…» со ссылкой на страницу Насти. Конечно, Ксюша и так знала, что я женат, но одно дело – знать это обстоятельство, другое – видеть лицо человека, для которого ты вдруг становишься персоной «нон грата» одним только фактом существования.

Например, для меня отец её ребёнка был в каком-то смысле соперником, потому что так работала психология мужчины, влюблённого в несвободную женщину. Даже если он не планирует или не имеет права пытаться завоевать эту женщину.

Для Ксюши, не влюбленной в меня и уже набившей шишки в таких треугольниках, это была другая проблема: она не захочет вносить разлад в семью. В ещё одну семью.

Но я хотел узнать о ней больше, к тому же дни продолжали ускользать: через месяц она уйдет в декрет. Это знание всё сильнее меня тревожило, так что я точно знал: мне нужно сохранить с ней связь. Любой ценой.

Я навёл курсор мыши на кнопку «Добавить в друзья». Нужно было всего лишь приложить небольшие усилия и продавить обычно податливый пластик на пару миллиметров вниз, что для современного человека стало таким же обычным движением, как вдох и выдох.

Однако сейчас мой палец не слушался, словно сопротивление клавиши было слишком большим. Я увеличил усилие и после секундной задержки раздался щелчок. «Ваша заявка отправлена».

Я переключился в другую социальную сеть и быстро, не дав себе возможности задуматься, нажал на аналогичную кнопку там. На этот раз мне потребовалось всего три секунды.

Я закрыл браузер. Пришло время готовить завтрак.

– Привет! – открылось сообщение на экране моего смартфона.

Ксюша подтвердила заявки на дружбу в социальных сетях в воскресенье. Я стоял с коляской, охраняя дневной сон дочки, в ожидании возвращения Насти с Тимошкой из магазина, когда услышал сигнал и почувствовал вибрацию в кармане.

– Если ты не против, я пополню список твоих контактов! – ответил я.

С этого момента между нами началась осторожная приятельская переписка. Несколько раз мы обменялись дежурными вопросами. Новые сообщения всплывали на экране смартфона и замирали на несколько секунд. Чтобы проверить их и ответить, я должен был воспользоваться моментами, когда рядом не было Насти.

Это было очень странное чувство, оно вызывало тревогу, но и дарило какой-то азарт. Что, если ответ придёт, когда мой телефон будет на виду у жены? Я мог установить телефон в машине в режиме навигатора перед её глазами, мы вместе могли что-то искать в интернете или она могла попросить позвонить с моего телефона, потому что её телефон, к примеру, разрядился.