– Да я вас раздавлю. Вот эльфов перережу и вернусь, чтобы с вами разобраться.

– Мы будем ждать тебя, отец, – рассмеялась Панелис.

Зодон не мог больше терпеть насмешки своих собратьев, и, опрокинув скамью, на которой восседал посреди избы с кружкой вина, удалился. Он вышел на улицу и поежился. На него пахнуло сыростью и пронизывающим ветром. Орк запахнул тулуп, позаимствованный в крестьянской избе, подвязал пояс, и удивился тому, что сильно похудел. Изгнанный вожак прошлепал совсем немного, всего лишь до соседнего дома. Злость уже улеглась и осталась обида. Ему хотелось остаться с собратьями, но мешала гордость. Ведь он предал свою дочь, обещая ей вернуться с золотом, и мужем, продав пленного эльфа людям. А что получилось в итоге? Он просто проспал пленника. И того похитили у него из-под носа. Стыд и позор перед соплеменниками. Теперь делом чести было для него истребить весь эльфийский народ, который своим существованием напоминает ему о провале.

Пока Зодон бродил по холоду вокруг домов, его дочь разговаривала с соплеменниками.

– Я не в силах его остановить, – произнесла она.

– Он жаждет крови и войны. Только один, он вряд ли выстоит.

– А дворфы? – удивился Сюйт. – Они же договорились действовать совместно.

– Я не верю им, – проговорила Панелис. – Им-то, зачем воевать с эльфами?

– Ну, не знаю.

Со стороны, если взглянуть на этих существ, никогда бы не подумали, что это воители – орки. Когда-то убивающие, и поедающие сырое мясо дикари, сейчас превратились в чистых и честных домочадцев. Они вымыли избу после страшной драки, где переломали мебель и побили стекла на окнах. Две уцелевших в битве девушки, Панелис и Ори, не ожидая от себя способностей к домашним делам и заботам, с головой погрузились в эти интересные дела.

Месяц назад к ним в дверь постучал незнакомый здоровяк, бродяга. Он был больше похож на человека, нежели на орка, некая смесь двух рас. Высокого роста и крепкий в плечах, он твердо держался на мускулистых ногах в широких холщовых штанах. В мозолистых руках мужчина держал маленькую котомку. Худые башмаки намокли и хлюпали при каждом шаге незнакомца. Рубаха не грела, а только хуже раздражала озябшее тело. Обветренное человеческое лицо скрывала густая длинная борода, свисающая на грудь. Нос у мужчины был крупноват, и из широких ноздрей торчали жесткие мелкие волоски. Покатый лоб с кустистыми бровями, облепили курчавые темные волосы. Вот лицом незнакомец больше походил на орка. Мясистые большие губы подрагивали от стужи, и от этого крупные почерневшие зубы отбивали ритмичную дробь. На улице, который день лил ливень, и бедняге негде было укрыться. Панелис пустила мужчину в дом, и как оказалось, в свое сердце.

В те дни она была счастлива, и отдала Сапата, которого женщины пользовали как мужчину, по очереди, Ори.

И именно тогда Зодон следовал за группой эльфов, во главе которых шествовал Аркял. Посреди мокрой степи он убил вождя эльфов и бежал от преследовавших его стрел, летящих в спину. Раны тогда ему были нанесены большие и глубокие, но орк сумел добраться до деревни, придумав отговорку, что эльфы напали на него, отобрали пленника и изранили его самого. Дочь выходила отца, и когда тот встал на ноги, первым делом поспешил на встречу с вождем дворфов.

– Пуотс, орк пришел, – крикнул Жилос приятелю.

Вождь клана дворфов, снаряженный до зубов и позвякивающий металлическими доспехами, медленно приближался к главным воротам города Асаджун.

– Ну что, готов, – пророкотал Зодон, вместо приветствия.

– Как видишь, – ответил Громовой голос.

– Когда наступаем?

– Вечером. Так все эльфы будут в лагере, им особого подвоха не ожидается со стороны. Я только что-то не вижу твоего отряда.

– Я один,– ответил орк. – И уже вроде вечер.

– Не понял, как это один? – возмутился Пуотс. – Я свой народ веду на гибель, а ты своих орков приберег.

– Не горячись. Нет у меня отряда. Пока я ходил в город людей, Лунфэль, они перебили друг друга. Остались только моя дочь и еще одна баба.

– Вот как. А чего сразу не сказал.

– Не захотел.

– Значит так, – произнес Пуотс, – будешь со мной в ногу шагать. Я не потерплю измены с твоей стороны, и заколю тебя на месте.

– Не голоси, – спокойно ответил Зодон. – Я никогда не прятался за чужие спины, и всегда шел с открытым забралом.

Выслушав орка, вождь дворфов повернулся в сторону своего отряда, оглядел боевых товарищей, подбросил вверх рукоятку топора, что означало начало боевого похода. Дворфы – воины, выстроенные все в ряд, подобрались, приосанились, зазвенев нестройным, заунывным скрежетом разнообразного оружия. Пуотс повернулся к ним спиной и вышел первым через распахнутые ворота своего города. За ним шагнул Зодон. И уже после, потянулась вереница воинов в составе пятисот двадцати пяти дворфов мужчин. Они шли медленно и осторожно, стараясь не наделать особого шума. Лес будто вымер, до того было тихо и спокойно вокруг. Медленно кружил снег, хватал морозец, и скрипел под ногами хрусткий наст. Зодон тяжело шлепал рядом с Пуотсом, рука об руку.

– Ты в разведку кого послал? – спросил орк.

– Да. Воины пришли утром, и сообщили, что новый вождь эльфов еще не вернулся.

– Новый? – удивился орк.

– Ты что, не знал?

– Почему? – смутился Зодон. – Знал.

Ему не хотелось раскрывать дворфу тайну, от чьей руки погиб старый вождь эльфийского народа.

– Новый у них править теперь будет, прощелыга. Этот отросток дочь мою увел за собой. Отнял у меня, – повысил голос Пуотс.

– Чего голосишь? – осадил того Зодон. – Кто же таков этот смельчак?

– Ирим, – ответил вождь.

– Не знаю такого, – прогнусавил орк.

– Ой, ли. А поговаривают, что твои бездельники его похитили. Как тогда могло такое произойти, что он цел и невредим?

– Чего? – заорал Зодон.

Орк остолбенел от услышанной новости. Он стоял, чесал затылок и вспоминал тот момент, когда пробудился в степи, а пленника рядом не было. Дикарь до сих пор так и не понял, как эльф пропал. Именно с того момента и начали преследовать зеленого монстра неудачи.

– Пошли, – проворчал Пуотс, подталкивая орка в спину рукояткой топора. – Не время репу чесать. А чтобы вшей не было, нужно хоть иногда, но мыться. Вроде как в деревне поселился. Там что, не хватает воды?

– Не твое дело, – огрызнулся Зодон и припустил вперед.

Тропа обледенела и сделалась скользкой, что создавало существенные проблемы при спуске с горы приземистым и неповоротливым мужчинам. Обрыв рядом с тропой зиял своей щербатой пастью, дышал сыростью, поднимая вверх туманное облако. Воины падали. Хватаясь друг за друга, они съезжали к краю скалы. Кого-то успевали схватить и вытащить. А некоторые, даже не поняв, что случилось, мгновенно падали с уступа и разбивались. Снег обагрился красными брызгами, будто раздавленные гроздья рябины под ногами. Пуотс разозлился не на шутку. Переход становился все труднее, отряд редел. Много воинов бесславно погибли. Просто так пали, даже не начав бой. А все по прихоти их вождя, ради не нужной никому войны. Среди мужчин назревала вражда. Они зло поглядывали в сторону Громового голоса. Тот же упрямо шлепал вперед. Орк следовал рядом, пыхтя и отдуваясь. Четыре дня шли дворфы из своего города, чтобы напасть на эльфов. Они рассчитывали устроить нападение вечером, но ввиду сложившихся обстоятельств, подоспели только к утру.

В поселке «Теней леса» царил мир и спокойствие. Эльфийки носили ведра с талой водой к чанам, составленным у амбара. Женщины затеяли стирку.

Малыши бегали по двору с радостными воплями и изображали бой своими деревянными мечами. Как они сейчас были близки к истине.

Мужчины занимались погрузкой угля в маленькие тележки. Никто и подумать не мог, что ожидает эту идиллию через каких-то двадцать минут. И только когда с диким воплем на их территорию ворвутся воины в доспехах и начнут убивать любого, кто попадется на их пути, даже не объяснив причину своего поступка, они испугаются. А пока эльфы занимались своими делами, а дворфы медленно подступали все ближе и ближе.