— Защита восьми триграмм шестьдесят четыре ладони! — раздался голос Хинаты.

Саске резко обернулся, не забывая рассечь ещё одного увальня. Что эта дура задумала? Для чего полезла в схватку? Враги без чакры и без внутренних органов — отвратительный противник для любого Хьюга, Джукен против них бесполезен! Открывшееся зрелище едва не заставило его замереть: Хината стояла среди врагов, а её руки, за которыми мог уследить лишь активированный Шаринган, летали в воздухе, оставляя за собой тонкие нити чакры, сплетающиеся в густую сеть. Две булавы, обрушившиеся на эту сеть, рассыпались, разрезанные на мелкие кубики, вместе с удерживающими их руками. Хината выскользнула из окружения и занесла ладонь. К изумлению Саске, на ладони завертелась очень знакомая голубая сфера.

— Разенган!

Хината впечатала ладонь в грудь громиле, увернулась от меча предводителя, после чего ударила ещё одним Разенганом следующего.

Раздался новый взрыв, Саске рассёк предпоследнего моба, а Хината добила последнего.

Учиха повесил один из мечей на бедро и потянулся в подсумок. Несколько кунаев полетели в предводителя, но тот вскинул руку и на его предплечье веером разложился щит. Кунаи ударились об щит и, отскочив, упали на землю. Саске помчался на врага. Тот взмахнул мечом, и клинок удлинился — короткий меч разложился и превратился в длинный. Новый взмах — и лезвие окуталось сиянием и с него сорвалась волна бирюзового света. Саске снова выхватил второй меч и принял удар на скрещённые клинки, окутанные разрядами молний.

Несмотря на то, что удар не попал по Саске, сила была такова, что того отбросило назад. В полёте он закинул мечи на бёдра и, удерживая их у тела чакрой, оттолкнулся от земли, перекувыркнулся и превратил полёт в длинное скольжение.

— Теневой захват успешен! — раздался голос Шикамару.

— Ну наконец-то! — ответил Саске.

Убить этого говнюка ничего не стоило, но он был нужен живым — следовало задать парочку вопросов. И теперь он стоял, раскинув руки в стороны, повторяя каждый жест Шикамару.

Саске подошёл к пленнику, вытаскивая кунай. Не было времени разбираться с пряжками и ремнями, поэтому он снимал доспехи самым быстрым образом. Сначала на землю полетел шлем, затем меч, а потом один за другим элементы брони. Шикамару, управлявший пленником, всеми силами помогал — подставлял то один бок, то другой и заблаговременно подымал ноги, чтобы Саске мог снять бронированные ботинки.

— Хината, Разенган? — не отвлекаясь от процесса, спросил Учиха. — Неожиданно.

Защитно-атакующая техника была гораздо интересней, но, очевидно, это было клановое дзюцу Хьюга и её наличие у наследницы клана было само собой разумеющимся.

— У меня никак не получается Кайтен, — мягко ответила Хината. — И Наруто-кун сказал, что Разенган должен помочь.

— Понятно, — ответил Саске.

Было бы удивительно, если бы Узумаки не стал обучать Разенгану своих подружек — как-то Саске видел, что Наруто показывал это дзюцу даже сопляку Конохамару.

— Наруто-кун сказал, что и там вращение, и тут вращение, так что это должно пригодиться.

Саске скривился. Нет, безусловно, Разенган очень хорошо дополнял техники Хинаты и помогал оттачивать контроль, так что косвенно помог бы и с остальными дзюцу. Но Хината создавала дзюцу одной рукой — это значило, что с контролем у неё и так всё в порядке, а значит проблема в чём-то другом.

Тем временем пленник остался босиком и в одном чёрном обтягивающем трико. Он сложил руки за спиной, Саске их туго связал нин-проволокой, обмотал проволокой всё тело, завершив композицию своей шипастой цепью. Пленник гордо молчал, но весь эффект гордой непреклонности пропал зря — ни Саске, ни команде не было дела до разговоров, а допрос следовало начинать в месте, куда не заявятся вражеские подкрепления.

Саске вновь призвал свиток Инвентаря, запечатал в него трофеи, взвалил пленника на плечо и скомандовал отступление.

Не успели они добраться до деревни, как раздался оглушительный грохот. Саске обернулся и удивлённо выпучил глаз: между двух высоких скал, ломая деревья и вызывая обвалы, выплывала огромная металлическая крепость, схожая с сухопутным кораблём.

* * *

Саске спокойно шёл по переходам металлического самоходного монстра. Он не скрывался, его шаг был твёрд, а взгляд открыт, если, конечно, можно так сказать при глухом шлеме, закрывающем голову. В это время он с теплом вспоминал Страну Снега и… да, и Наруто, который подсказал настолько прекрасную, пусть и очевидную идею. Проблема всех гениев — они слишком уж склонны усложнять планы, в то время, когда простой способ сработает не хуже.

Ноги Саске тяжело ступали, повторяя шаги таких же мобов, как и тот, чей образ он принял с помощью Хенге. Иногда, пользуясь тем, что глаза тварей очень удобно светятся красным, он активировал Шаринган и, убедившись, что вокруг нет посторонних глаз или каких-нибудь камер видеонаблюдения, забирался в просторные вентиляционные трубы. Таким образом он мог попасть в любое помещение передвижной крепости, время от времени оставляя подарки, которыми когда-то его в изобилии снабдил Наруто.

За это время он увидел множество странных, иногда отвратительных, а иногда просто противоестественных вещей. И если непривычные механизмы и непонятная электроника его не особо трогали, то процесс рождения (или, скорее, производства) мобов откровенно вызывал тошноту. Гигантский механизм, представляющей собой гроздь стеклянных сфер, в которых находились живые люди, поглощал их жизненную силу и с помощью сложного процесса превращал с бесформенные комки серой массы, которая впоследствии трансформировалась в новых воинов. То, что люди в сферах были фактически детьми, Саске не особо тронуло — в этом возрасте шиноби как раз заканчивают Академию, но какого-нибудь взрослого гражданского подобное бы привело в ужас.

Среди бесчисленного множества мобов Саске встретил лишь троих людей — все они были женщинами в разноцветных доспехах. Однажды ему даже удалось подслушать разговор двух из них. Те, абсолютно не стесняясь его присутствия, обсуждали цель вторжения. После достижения цели всех этих «детей» предполагалось уничтожить. Что же, судя по измождённому виду, жить им и так оставалось недолго. Так Саске услышал о некоем «Камне Гелель».

Дальше он изучал крепость, искал особо важные и уязвимые узлы, и постепенно продвигался к командной рубке, которая находилась на самом верху крепости. К сожалению, такой уязвимости, как удобно расположенные гигантские воздуховоды, там не было. Зато были две лифтовые шахты, попасть в которые оказалось несложно — достаточно лишь прорезать пятимиллиметровый стальной лист стенки. Дальше просто — Саске добрался до самого верха, вновь сделал кунаем, наполненным чакрой Молнии, большое отверстие и проник на технический этаж. Там пришлось передвигаться ползком среди кабелей, воздуховодов и ещё каких-то труб. Добравшись до центра помещения, Саске отрезал воздуховод и заглянул внутрь сквозь решётку вентиляции.

Если бы Саске не знал, что находится на военной машине, ему бы показалось, что он попал во дворец даймё. И даже там строители проявили бы большую сдержанность. Командная рубка больше напоминала тронный зал — помещение было отделано полированным камнем, изукрашено колоннами и барельефами. Центром композиции являлся высокий помост, на котором стояло то, что можно назвать только троном.

На этом троне сидел пожилой мужчина. Рыжие волосы, грузное тело, странный конический колпак, в одном глазу зажат монокль, а на руках, вернее, почему-то на одной правой руке — белая перчатка. Он читал книгу — на вид очень архаичную, с окованными медью углами и кожаной обложкой. Саске посчитал внешность мужчины отталкивающей, но не был уверен, насколько эта оценка продиктована объективными факторами, а насколько — заведомой неприязнью к лидеру вражеских войск.

Внезапно ожил интерком. К удивлению Саске, им оказался не обычный электрический громкоговоритель, а допотопная переговорная труба.

— Господин Хайдо! У нас проблема! — донёсся искажённый женский голос.