Тем временем, миссия продолжалась. Самым трагичным и неприятным инцидентом всего этого похода стал последний онигири, подло похищенный длинным языком Орочимару прямо из рук Саске. Змеиному Саннину было скучновато. Впрочем, его скука быстро развеялась, как только Нагато и Конан вышли на финального босса.

Саске интересовало, может ли старый инвалид хоть что-то противопоставить двум S-ранговым шиноби? Данзо смог. Когда пришло время сражения, он продемонстрировал, что у него есть сюрпризы для любого противника. Оказалось, что под бинтами на его голове прятался Шаринган, а рука, скрытая под массивным металлическим кожухом, была просто усеяна додзюцу клана Учиха.

Саске не имел ни малейшего понятия, для чего Данзо столько глаз, но его это особо и не интересовало. У предателя было кое-что, ему не принадлежащее. И собственность клана Учиха следовало изъять.

Началось скоротечное сражение, в котором Данзо продемонстрировал впечатляющий арсенал дзюцу Ветра. Против обладателя Глаз Бога они помогали меньше, чем сюрикены против Гаары.

Нагато, способный закончить бой в любую секунду, не торопился. И Саске понимал его, как никто другой. Бой, завершённый после первого же удара, особенно с врагом, чьей смерти ты желал много лет, стал бы величайшим разочарованием жизни. Нагато и так не был образцом психической целостности, так что усугублять состояние явно не стоило.

Наконец, Нагато надоело. Его вытянутая рука раскрылась, явив металлические внутренности со сложными механизмами, из неё выскользнуло несколько ракет и ударило в Данзо. Предатель сумел уцелеть, отбив ракеты техниками Ветра, но его настиг целый вихрь бумажных листиков Конан. Каждый лист оказался кибакафуда. Прозвучал мощный взрыв, тело Данзо отбросило прочь, и тут его настигло дзюцу Риннегана, с огромной силой ударившее в грудь, заставив покатиться по земле изломанной куклой.

Нагато сделал шаг к трупу Данзо, но тут его тело мигнуло и появилось неподалёку. Все повреждения исчезли, словно стёртые ластиком, оставив единственное изменение: один из глаз, усыпавших странную руку, остался закрытым.

Изанаги. Саске знал эту технику, он не только читал её описание, но и даже однажды увидал в действии. Разумеется, допустить, чтобы Данзо бессмысленно растрачивал столь ценные Шаринганы, Саске не мог.

Учиха вскочил на ноги, дал знак Сакуре, и та активировала додзюцу. Дальнейшее произошло быстро и буднично. Саске в открытую подошёл к Данзо, вырвал у него глаз, одновременно отрубая мечом странную белёсую руку с человеческим лицом на плече, после чего вернулся к наблюдению.

Шимура Данзо был старым и опытным шиноби. Потеря глаза и руки его хоть и ошарашила, но не выбила из колеи. Он дал Нагато достойный, пусть и не очень длительный бой. Данзо снова использовал дзюцу Ветра, некоторые из них Саске не знал, поэтому с удовольствием скопировал. Он призвал какую-то странную тварь, похожую на смесь тигра, слона и пылесоса. Благодаря этому он продержался лишние тридцать девять секунд, после чего затих, пришпиленный к стене подземелья несколькими чёрными стержнями.

Нагато медленно подошёл к Данзо, положил руку ему на голову, а затем вырвал у него душу, точно так же, как когда-то делал с Обито. На этом история Шимура Данзо подошла к концу, а вместе с ней закончился важный этап жизни Саске. На этот раз окончательно.

* * *

Саске многократно задавался вопросом: знал ли сенсей о Данзо? Позволил ли ему безнаказанно жить из сентиментальных или практических соображений, или же просто был подло обманут? Оба предположения имели право на существование, и оба ничего не меняли.

С одной стороны, сенсей не был всеведущ. Данзо являлся главой подразделения Анбу, он знал как возможности Хокаге, так и пределы его сил и влияния. Если бы он решил остаться незамеченным, шансы на раскрытие были исчезающе малы. Учиха читал рапорты и секретные документы, знал, что Корень Анбу был распущен сразу же после резни его клана, помнил список оперативников Корня, которые в полном составе перешли в штат Анбу и в Регулярные Силы. Участие Данзо и Корня в резне Учиха не было доказано, поэтому Хокаге, связанный обязательствами своей должности, лишь отправил старого товарища в отставку. И предполагать, что тот не образумился, повода не имел.

С другой, даже если Сарутоби Хирузен знал о подпольном существовании Корня, руки его были связаны. Силовое решение проблемы повлекло бы за собой множество смертей шиноби деревни, на радость затаившимся врагам. Поэтому Хокаге дождался подходящего момента, переложив эту нужную операцию на плечи третьих лиц и поставив жёсткие условия исполнения. Решение было изящным и выполняло сразу несколько задач, включая проверку способностей новых шиноби.

Несколько минут Саске выделил размышлению над третьим вариантом. Хокаге мог быть в сговоре с Данзо, ликвидировав Корень просто для виду. Фыркнув от абсурдности предположения, Саске выбросил эту ерунду из головы. И так секретный Корень от такого секретней бы не стал, зато возникло бы множество сопутствующих проблем — от сложностей взаимодействия подразделений, до банальной выдачи жалования. И в этом случае Хокаге ничего бы не приобрёл, зато многое терял. Нет, разумеется, Саске считал себя центром мироздания, но даже у его эго имелись пределы. И картина, в которой Хокаге устраивал подобный нелепо сложный маскарад, чтобы показаться невинной овечкой перед Саске, далеко за эти пределы выходила.

После первой миссии Нагато в деревне произошло несколько незаметных, но важных перемен. В Госпиталь Конохи оказался переполнен, пришлось задействовать несколько законсервированных помещений. Оперативникам Корня был дан статус «шиноби, вернувшихся из плена», что означало психиатрическое освидетельствование, психологическую реабилитацию и проверку лояльности.

Нагато и Конан, наконец, стали шиноби Конохи. Деревня ответственно относилась к продвижениям в звании, поэтому им пришлось пройти через стандартный экзамен (который, как подозревал Саске, включал небезызвестный тест с колокольчиками), а затем получить звание генинов. Разумеется, их джонин-сенсеем стал Джирайя.

Генины с силами каге-уровня стали бы живым анекдотом, если бы в Конохе не существовало одной старой традиции. Когда-то «вечный генин» Майто Дай, отец Майто Гая, сразился сразу со всеми семью Мечниками Тумана, уничтожив четырёх из них. Другой «вечный генин» Марубоши Косуке, дедушка с огромной сковородой на спине, был записан в Книге Бинго, как А-ранговая угроза. Ну и не следовало забывать об Харуно Сакуре и Узумаки Наруто, которые до ближайших чунинских экзаменов в Суне тоже оставались генинами, при этом являясь шиноби каге-уровня.

* * *

— Эй, Саске! — послышался знакомый голос, и Учиха обернулся. — Мы еле тебя нашли!

На голову Сандайме, словно прочитав его мысли, приземлились напарники. Увидев их Саске вздохнул. И причиной вздоха была отнюдь не Харуно.

— Я пыталась его задержать, Саске-кун, — поймав его взгляд, сказала Сакура. — Но когда Наруто что-то задумал… Ты сам знаешь.

Саске понимающе кивнул. Остановить Наруто, что-то вбившего в голову, не мог никто.

— Как ты себя чувствуешь, Саске-кун? — спросила Харуно.

— Немного странно, — признался Саске. — Даже более странно, чем с дополнительными руками.

— Ничего, чтобы привыкнуть, нужно время.

Операция, обещанная Сакурой, состоялась, правда не так, как планировалось изначально. Змеиный Саннин всегда знал, когда в деревне происходит что-то интересное, а о его навязчивости можно было слагать легенды, так что он настоял на своём участии. Чтобы хоть как-то взять его под контроль, Сакура попросила помощи своего сенсея. В итоге имплантацию производили сразу трое — Орочимару, Сакура и Цунаде.

Теперь Саске с полным правом мог считать себя монстром. Пространство печати стало напоминать результат особо психоделического гендзюцу — из комка белой плоти с алым бьющимся сердцем росло не только раскидистое дерево, но и усеянная глазами рука. То, что среди плоти торчало ещё несколько глаз, картину ни капли не улучшало.