Саске закрыл глаза и погрузился в глубины своей обновлённой печати, где посреди бесконечного голубого неба висел комок обнажённой бледной плоти. На поверхности пульсировало алое сердце, вены и артерии которого оплетали овальный бирюзовый кристалл. Из плоти произрастало огромное раскидистое дерево, подставляя свою зелёную крону лучам невидимого солнца.

Все опасения оказались напрасными, Орочимару сдержал своё слово. Очевидно, Змеиный Саннин больше не нуждался в теле Саске, а возможно, его больше интересовал исход эксперимента. Саске ожидал, что придётся ехать в Коноху, ложиться на операционный стол или нырять в один из огромных танков, наполненных булькающей флуоресцентной жидкостью. Но всё оказалось гораздо проще и прозаичней. Орочимару даже не стал кусать Саске. Во время последнего визита он протянул руку, из его пальцев выстрелили древесные побеги, которые ударили Саске в шею, погрузившись в глубины печати. Второй рукой Орочимару вырвал из груди Саске Камень Гелель и тоже засунул его в печать. Затем Учиха потерял сознание, а когда очнулся через пару суток, пространство печати окончательно приняло свою форму.

Сердце, бившееся посреди плоти Шодай Хокаге, принадлежало самому Саске. Сначала отсутствие чувства сердцебиения показалось странным, но Саске быстро привык. Нельзя было не признать, что подобные изменения анатомии серьёзно повышали шансы на выживание. Саске подозревал, что печати Орочимару, которыми он изукрасил Зецу, были гораздо более изощрёнными и могущественными, но требовать себе такие же было бы неприкрытой глупостью.

— Мокутон: Белый Бутон! — воскликнул он, потянувшись к печати и направляя чакру из Древа себе в ладонь.

Дзюцу было бестолковым и бесполезным. Но, к сожалению, на большее Саске пока что способен не был. Он не расстраивался, так как знал, что находился на самом начале пути, а значит, ему требуется лишь время.

К счастью, для Наруто этого было достаточно. Под взглядом вытаращенных фиолетовых глаз, Саске протянул ладонь. Из её центра начал змеиться зелёный побег, на конце которого вырос бутон, тут же распустившийся огромным цветком.

— Сакура, это тебе! — сказал он, отдавая цветок напарнице.

В глазах Харуно зажглись знакомые сердечки, её щёки заалели, и она приложила к ним ладони. Не успел Саске моргнуть, как цветок исчез с его ладони, очутившись в руках у Сакуры.

Наруто вновь злобно фыркнул.

— А ты… а я… Всё равно у меня есть сенмод! — невпопад выпалил он.

Узумаки тут же понял, что нарушил необъявленное правило: хвастаться только новыми достижениями, поэтому тут же опустил голову в знак поражения.

Оставалось нанести завершающий удар. Саске сложил перед собой ладони и закрыл глаза. Он обратился к окружающему миру, охватил деревья, землю и воздух, и вобрал в себя энергию природы, смешивая её с энергиями разума и тела. Когда он открыл глаза, то знал, что лицо его изменило цвет, став сероватым, склеры глаз почернели, а на переносице появилось чёрное пятно в форме сюрикена.

— Как видишь, у меня он есть тоже! — фыркнул Учиха.

Чувствовать свою полную и безоговорочную победу над напарником было приятней, чем услышать о бесславной гибели Итачи. Саске неприкрыто наслаждался, глядя на повесившего нос Наруто. Этим он мог заниматься вечно!

— Ладно, Наруто, не расстраивайся! — снисходительно сказал Саске. — Возможно, ты когда-нибудь сможешь догнать великого Учиха Саске! Погнали в Коноху, я угощу тебя раменом!

Узумаки тут же вскинул голову и уставился на Саске своими пугающими фиолетовыми глазами с концентрическими кругами вокруг зрачков. Внезапно подавленное выражение исчезло с его лица, а губы искривились в самодовольной улыбке.

— Теме, а знаешь, есть кое-что получше, чем рамен. Гора-а-а-а-а-аздо лучше, чем рамен! Но не беспокойся, возможно, ты когда-нибудь повзрослеешь и сможешь догнать великого Узумаки Наруто!

* * *

Саске с подозрением уставился на напарника. Он прекрасно знал, насколько важен был рамен в жизни Наруто, поэтому «лучше чем рамен» означало нечто экстраординарное. Саске сомневался, что за время его отсутствия напарник пристрастился к алкоголю или каким-то наркотикам. И, как бы невероятно это не звучало, оставался единственный вариант, лежащий в области анатомии.

— Сакура, это то, о чём я думаю? — спросил он.

Харуно подскочила к Наруто и отвесила ему тяжёлый подзатыльник.

— Перестань хвастаться, эро-бака! — зашипела она.

В лучшем подтверждении Саске не нуждался.

— Но Сакура-чан, я же… — попытался оправдаться Наруто, но, получив второй подзатыльник, тут же замолк.

Саске уставился на Наруто. Если бы его Шаринган оставался активирован, Аматерасу давно бы прожгло в Узумаки сквозную дыру.

— О! Вспомнил! — попытался его отвлечь Наруто. — Ещё я изучил Хьётон! Хаку-чан мне всё показала давно, но у меня сначала ничего не получалось, но теперь… теперь…

Под пристальным немигающим взглядом Саске Наруто заткнулся.

— Наруто, а ты предохранялся?

— Что? — захлопал глазами Узумаки.

— Использовал контрацептивные препараты или дзюцу?

— Контраце… что?

Учиха вздохнул. Как и следовало ожидать, Наруто имел очень смутное представлении о биологии. И если он не предпринял никаких предосторожностей, существовала вероятность, что один из инструментов, заботливо подготовленных Саске к битве с Итачи, выйдет из строя более, чем на девять месяцев.

Нельзя было сказать, что Наруто слишком молод для подобной ответственности — в мире шиноби ранние браки не были чем-то неслыханным, а уж если брать более ранний исторический период — так и вообще являлись правилом. К примеру, во времена Эпохи Воюющих Кланов иметь нескольких детей к своему шестнадцатому дню рождения считалось не просто нормальным, а было единственным путём выживания клана.

— Скажи мне, Наруто, кто она? — спросил Саске.

Несмотря на то, что ущерб уже был нанесён, существовала вероятность, что из строя окажется выведенной не самая важная фигура. В таком случае…

— Эй, Саске! Не делай такое лицо! Они сами! Сказали, что раз мне исполнилось пятнадцать лет, я заслужил подарок! Ещё они подрались, мне пришлось отстраивать половину дома! Они до сих пор грызутся! Скорей бы дедуля отпустил меня на миссию!

— Они? — ужаснулся Саске, — в множественном числе?

Если Узумаки отправил в отставку Ино, Саске это спокойно бы пережил. Выбывание Хисаме или Фубуки стало бы неприятной, но терпимой потерей. Хьюга являлась хорошим сенсором и отличным бойцом, но так как додзюцу Сакуры обладало многими свойствами Бьякугана, он бы с трудом, но смог бы обойтись и без Хинаты. Ну а на куноичи из остальных кланов, типа Фума или Курама, Саске не рассчитывал и вовсе. Но от некоторых девушек зависел успех всей миссии.

Саске попытался говорить спокойным голосом, но прекратить испускать жажду убийства у него не получалось.

— Наруто, ответь мне честно. Гурен. Таюйя. Карин. Хаку. Хонока. Фуу.

Непроизвольно активировавшийся Шаринган фиксировал мельчайшие реакции напарника. И с каждым названным именем всё больший и больший ужас охватывал сердце Саске.

Наруто лишь развёл руками и обезоруживающе улыбнулся.

— Ты! Ты-ы-ы-ы! Мой лучший сенсор! Стихия Кристалла! Нанаби! Стихия Льда! Наруто, я тебя убью!

Красная пелена заполнила его зрение, а когда он пришёл в себя, то обнаружил, что четыре руки ухватили Наруто за горло, подняли над землёй и пытаются задушить. Лицо Наруто хранило всё то же виноватое выражение, но он даже не покраснел и ни капли не задыхался. Мягкая ладонь Сакуры легла на плечо, и Саске постепенно пришёл в себя. Действительно, душить сеннина было глупо. Нужно использовать Чидори, или какое-нибудь более убойное дзюцу.

— Саске-кун, успокойся, — сказала Сакура. — Не всё так плохо.

Учиха отпустил непонятно когда активированную Печать Небес и прекратил источать жажду убийства. Он повернул голову к Сакуре, предлагая ей продолжить.

— День рождения Наруто был чуть меньше двух месяцев назад. Даже если допустить, что эро-бака всё сделал в один день, то у нас ещё есть время.