Центральное место храма занимал не алтарь, а стена, на которой ровными рядами висели театральные маски. Саске это показалось странным, что Узумаки почитали театр Но настолько, что возвели его в предмет культа. Он не знал, для чего Орочимару привёл его именно сюда, но это место пустовало, а значит, подходило для различных нечестивых ритуалов ничуть не хуже, чем любое другое.
Неподалёку от стены масок трудился Кабуто. Он ползал по расчищенному участку пола и вычерчивал на нём сложную печать, схожую с раскинувшей крылья птицей. Саске понимал, что это очень ответственное занятие, поэтому не стал его отвлекать. И лишь когда Кабуто закончил, Учиха с ним вежливо поздоровался.
Кабуто встал, подошёл к двум деревянным гробам, прислонённым к стене. Он оторвал от одного из них полоску офуда, запустил внутрь руку и выволок за горло трепыхающегося Зецу. К полному изумлению Саске, рука Кабуто изменила цвет и пропорции, став огромной когтистой лапой. По лице Якуши-сана расползлись чёрные пятна, а склера одного из глаз стала чёрной. Саске вопросительно взглянул на Орочимару — он не знал, что Кабуто тоже обладает Проклятой Печатью.
— Понимаешь, Саске-кун, ценность разума Кабуто-куна была столь велика, что я не мог себе позволить рискнуть его жизнью. После того, как я добавил некоторые дополнительные факторы, вероятность успешной установки Проклятой Метки многократно возросла, став практически стопроцентной. Так что я с лёгкостью пошёл на риск.
— Вы воспользовались силой Гелель, — уверенно сказал Саске. — Скажите, Орочимару-семпай, вам не стыдно? Вы, получив от меня такой ценный артефакт, всё равно пытаетесь говорить о какой-то оплате за ваши услуги?
— Думаешь, смог бы отказать мне в просьбе?
— А вы полагаете, что меня к чему-то принудили ваши угрозы? Или считаете, что моей силы воли не хватило бы для постоянного удержания Печати Защиты от Зла, а Сарутоби-сенсей не сумел бы вам помешать?
— Ку-ку-ку, ты прав. Но мы — шиноби, так что должны использовать каждое преимущество. Ты мог бы уступить, так что попробовать всё равно стоило.
Саске не ответил. Он с интересом смотрел, как Кабуто укладывает Зецу в центр печати и прибивает кунаями с привязанными к рукоятям офуда его конечности к полу. Наконец, когда и руки, и ноги белого уродца оказались надёжно зафиксированы, Кабуто поднял взгляд, блеснув в полутьме очками.
— Всё готово, Орочимару-сама! — сказал он.
— Прекрасно! В таком случае, можем приступать.
Орочимару подошёл к стене масок и вытянул руку. Рука превратилась в длинную змею и начала скользить между масок.
— Раньше я даже не подозревал об этом месте, — сказал, не оборачиваясь, Орочимару. — Но тренировочное путешествие, которое мы предприняли с Кабуто-куном, принесло очень интересные плоды. Удивительное дело, но немалую помощь оказал Джирайя — очень пригодился его опыт в фуиндзюцу. Мы посетили множество мест, одним из которых был остров с разрушенной скрытой деревней. Честно говоря, я не ожидал найти там хоть что-то стоящее, ведь после гибели Узумаки это место было тщательно разграблено. И без Джирайи…
— Орочимару-сама, мы бы справились и сами! — заявил Кабуто. — Просто нам бы понадобилось чуть больше времени! К тому же, ему повезло!
— Возможно ты прав, а возможно и нет. Не стоит строить бессмысленные теории. Так вот, Саске-кун, мы с Джирайей нашли интересный свиток, рассказывающий об одном очень-очень интересном артефакте. О, а вот и он! Я чувствую эту зловещую силу.
Рука-змея Орочимару обернулась вокруг одной из масок и сняла её со стены. Змеиный Саннин встал перед начерченной на полу печатью с трепыхающимся Зецу и приложил маску к лицу.
Внезапно по храму пронёсся сильный порыв ледяного, пробирающего до самых костей ветра. Волосы и одежда Орочимару развевались под его порывами, а тело окутывало облако голубой чакры. Он раскинул в стороны руки, и за его спиной возникла громадная призрачная фигура. Существо, которому она принадлежала, было одето в просторный белый балахон, цвет кожи был мертвенно серым, а лицо с острыми чертами полностью повторяло маску на лице Орочимару. Из густой белой гривы существа торчали два острых рога, а хищные заострённые зубы сжимали танто, казавшийся небольшим только в сравнении с этим исполином.
— Смотри, Саске-кун, такое нечасто увидишь, — сказал Кабуто.
— Я правильно понял, это…
— Да, это Шинигами. Смотри.
Огромная рука с заострёнными ногтями и тонкими узловатыми пальцами вынула изо рта нож. Шинигами вскинул руку, вонзил клинок прямо себе в живот и потянул за рукоять. Разрез не кровоточил, кровь вместо этого плеснула из живота Орочимару. Саске напряжённо наблюдал, как из Шинигами вырывается голубой комок чакры, похожий на призрачный огонёк, делает круг под потолком храма и зависает над печатью.
Раздался стук — маска Шинигами упала на пол, после чего его гигантская фигура растворилась в темноте. Орочимару припал на колено, зажимая хлещущую кровью рану. Несмотря на Камень Гелель, она и не думала закрываться.
— Кабуто, пора, — сказал Саннин.
Кабуто кивнул и подошёл ко второму гробу. Он вновь оторвал офуда, снова активировал Проклятую Печать и вытащил ещё одного Зецу. И этот урод сильно отличался от предыдущего. Тело его было настолько густо покрыто символами, что казалось не белым, а тёмно-серым. Зецу покрывало несколько грубых шрамов, а в груди зиял глубокий разрез. Но дыхание Саске перехватило отнюдь не от этого. В обоих глазницах — той, которой Зецу обладал изначально, и второй, сделанной явно искусственно посреди бугрящейся уродливой плоти на второй половине лица, сияли алым светом два Шарингана с тремя томоэ.
— Орочимару-семпай! — возмутился Саске. — Я так и знал! Вы всё-таки подменили глаза на похоронах! Вы украли Шаринганы!
— Ку-ку-ку, с твоей стороны было очень безрассудно уничтожать такую ценность! — ничуть не смутился Саннин. — Я просто помог тебе удержаться от ошибки!
— Удержаться? Вы осквернили наследие моего клана! И вам придётся постараться, чтобы искупить свою вину!
— По-моему, я именно этим и занимаюсь! — непринуждённо сказал Орочимару, указав сначала себе на живот, а затем на первого Зецу.
— Мы это уже проходили! Вы помогаете не мне, а деревне! И, насколько я вижу, действуете в собственных научных интересах. Так что вы мне должны! Дважды!
— Саске-кун, какие могут быть долги между нами, учениками одного и того же великого человека?
Учиха внутренне возликовал. Момент, когда он мог бы предъявить претензии и хоть как-то повлиять на Орочимару, был упущен ещё тогда, на самих похоронах. Единственное, чем он мог подкрепить свои слова — личной силой. Но нападение на лояльно шиноби деревни было глупостью по множеству причин. Он не только не смог бы обосновать свои претензии, не только выставил бы себя в чёрном свете, но и, честно говоря, не был так уж уверен в победе. А теперь Саннин сам давал ему карт-бланш на свои услуги. Конечно, этим подразумевалось, что Саске тоже не откажет в просьбе, но вся прелесть ситуации заключалась в том, что именно ему предстоит решать, не переступает ли Орочимару границы разумного.
— Как замечательно, что это сказали именно вы, Орочимару-семпай! — улыбнулся Саске. — А, кстати, зачем вам второй Зецу?
— Ку-ку-ку, смотри!
Кабуто вытянул свою серую лапу, приподымая химерного Зецу над землёй. Орочимару открыл рот, из него вылезла змея, сжимающая в пасти бирюзовый камень. Она метнулась к Зецу и вложила камень в разрез у того на груди. Разрез медленно закрылся. Орочимару втянул язык, после чего снова открыл рот, распахнув челюсть на немыслимую ширину. Змея, вылезшая на этот раз, была огромной, уродливой и сильно напоминала гротескную копию самого Саннина.
После того, как змея выскользнула изо рта, тело Орочимару опало и сдулось, словно утратило все кости. Змея подползла к Зецу, обвила его кольцами и проскользнуло в рот, силой раскрытый Кабуто. После того, как кончик хвоста скрылся внутри, Кабуто отпустил Зецу, тот рухнул на пол и забился в конвульсиях. Прошёл десяток секунд. Судороги прекратились. Тело Зецу начало изменяться — на голове стали вырастать длинные чёрные волосы, белая плоть образовала одежду, а черты лица поплыли, формируя знакомые очертания Змеиного Саннина. Последними изменились глаза. Сияние Шарингана погасло, радужная оболочка стала жёлтой, а зрачки — вертикальными змеиными.
