Надо заметить, что протирали штаны на стульях не только любители сизого дыма, но и те кому сегодня не повезло, и чей разум находился в абсолютном ясном состоянии. В далеком 1984 году, в станице Южанской в подавляющем большинстве особи мужского пола на трезвую, категорически были против нелепых телодвижений. Они добросовестно отсиживали до 23-00, лишь иногда выходя на перекур, и запечатлев наиболее понравившееся у себя в голове кульбиты, с чувством выполненного долга расходились по домам. Правда были отчаянные парни, которые могли на сухую подергаться в кружку, но и то их движения были скованны, рисунок в воздухе не шел, в общем никого драйва, чистое отмечалово…

Что не скажешь о женском поле: им в подавляющем большинстве не нужен был допинг, чтоб при помощи рук и ног нарисовать что-нибудь этакое в воздухе. И даже, что абсолютно ломало всякую логику у пацанов, они могли издавать всем тесным кругом высокие звуки, очень похожие на писк женщины, неожиданно увидевшей мышь. Эти звуки очень часто будили непризнанных гениев, которые после бесславного падения оставшись не замеченными ДНД, мирно спали на стульях…

Сергей совершенно увлекся наблюдая как один залетный городской парнишка, по странным стечениям обстоятельств до сих пор непобитый, выдавал диковинные кренделя. Этим он вызывал неподдельный интерес у девчонок, и то и дело в его строну летели оценивающие взоры женского пола. В противовес им танцора сверлили тяжелые взгляды пацанов, и странное стечение обстоятельств шло к своему логическому завершению…

Вдруг, неожиданно в голове у Сереги появилась легкая нетрезвость: Музыка зазвучала более насыщенно, цвета от фонарей и бегущих дорожек стали ярче и живей, стеклянный шар под потолком закрутился словно волчок, и лица у танцующих стали выразительными и интересными. Окружающий мир Сергея, который доселе был серый и неприметный, приобрел через призму наркотического опьянения.новые тона.

«Ого, – подумал Сергей, – два часа наверное прошло с тех пор как ели кашу, и вот только торкнуло. Я уже совсем и забыл за нее, и вот на те – здрасте. Хорошо хоть так, не совсем вечер пропал», – и он продолжил с интересом наблюдать как над городским танцором сгущаются тучи.

Сделав весьма эффектный пируэт, один из первых последователей доселе не слыханного танца «Брейк-данс», закончив свое представление с улыбкой во все лицо замер, как и положено профи. Аплодисменты женского пола не заставили себя ждать. Гордо подняв голову он направился к свободным стульям, ну чтоб дыхание перевести, а заодно окинуть взглядом этот колхоз, и оценить как он сумел ошеломить это быдло. Тут, от одной тесной компании отделился человек, и перегородил танцору путь к стульям, так и не дав ему сесть.

«Наверное хочет узнать как этот танец называется, – подумал городской житель, – или поинтересоваться, где я ему научился». – И все так-же широко улыбаясь, он дружелюбно спросил товарища:

– Вы что-то хотели?

Человек опешил… Это «Вы» просто прибило его на месте, и вся домашняя заготовка наезда тут-же вылетела из головы Гришани – так звали товарища. Его глаза забегали, на лице отобразилось недоумение, и он слегка разинув рот застыл. Танцор увидел эту реакцию, и его дружелюбная улыбка преобразилась в снисходительную.

– Ну что вы молчите? Говорите, ну же, – уже снисходительно добавил он.

И как то оно так само собой вышло, Гришаня не с этого хотел начать наезд, и он внезапно даже для себя выдал:

– Дай 15 копеек, – сработала чисто физическая память жевательных мышц лица.

Теперь настало очередь танцора изобразить недоумение на лице, и он тоже на автомате как-то кисло ответил:

– Нету.

– А ну попрыгай, – уже оправившись продолжил Гришаня, и его физиономия тоже «пришла в себя» – она недвусмысленно говорила городскому жителю, что он не шутит.

– Ну раз вы так хотите – то пожалуйста, – ответил танцор, и несколько раз невысоко подпрыгнул. Он прочувствовал, что товарищу было абсолютно наплевать на его необычные кренделя, и что эта встреча может для него закончится трагически.

Звона монет в карманах Гришаня не услышал, и безапелляционно, опять потребовал:

– А ну попрыгай еще.

И как только ноги городского жителя оторвались от пола, в тот же миг Гришаня со всего маху заехал ему в лицо… Пролетев метра полтора, один из первых последователей «Брейк-данса» так же бесславно, как и местные гении рухнул на пол…

* * *

Но Серега всей этой суеты уже не видел, действие каши на его сознание с каждой минутой усиливалось в геометрической прогрессии: Теперь музыка не была насыщенной – она как бетонная плита давила на него, причем со всех сторон. При этом какими-то образом различные ее звуки словно пронизывали ему мозг, а ударные инструменты били как веслом по голове. Игра разноцветных огней превратилась в какую-то дьявольскую свистопляску, совершенно нарушив ориентацию в пространстве. А лица танцующих подсвечиваемые цветомузыкой, приняли странные, слегка жутковатые черты, и стали совершенно незнакомы. Сергей вдруг осознал, что он не может понять где находиться.

«Где я?» – задал он сам себе вопрос.

И неожиданно на него ему ответил Шурик, который как оказалось все это время сидел рядом с ним.

– Что-то мне как-то нехорошо, пойду схожу в сортир,… блевану… – прошипел он пересохшим ртом.

Сергей обернулся на Шурика – его лицо было бледное, с зеленцой, и сразу же вспомнил, что они в ДК, и что они наелись каши.

– А где Колян? – после заявления о намерении посетить туалет, слетел с его посиневших губ этот вопрос.

Если-бы Шурик знал, что буквально секунду назад тот понятия не имел где сам находится, не говоря уже о Коляне. И через мгновение вместо ответа Серега протяжно, во весь голос выдал:

О-о-о-о… г-о-о-о!… – и уже про себя добавил: «Вот это накрыло…»

Похоже Шурика не сильно интересовало географическое положение Коляна, и удовлетворившись ответом Серого, он, как-то несуразно, механически, пошел через весь танцевальный зал и растаял в холле.

В это время «звуковая плита» все сильней и сильней начала вдавливать Серегу в стул, при этом его тело сжалось в какой-то ком, а потом резко, как пружина, выстрелило… С этим «выстрелом» окружающая реальность исказилась, приняла зловещие, не земные черты, и Серега понял, что у него начинаются галлюцинации.

«Надо срочно что-то делать, – пришла еще логическая мысль Сергею. – Нужно на свежий воздух», – это единственное решение, которое сформировалось в утопающем в наркотическом зелье разуме.

Взяв ориентир на выход, он практически бегом пересек танцевальную площадку и почти весь холл, как вдруг кто-то положил ему руку на плечо… Сергею стало не по себе от этого прикосновения, он обернулся, и с трудом сумел распознать в расплывающихся чертах лица старого знакомого.

– Ты куда Серый? Есть че? – задал тот ожидаемый вопрос. Но его голос как показалось Сергею был какой-то трубный, откуда-то из далека, и очень низкий. И пока он смотрел на «старого знакомого» пытаясь полностью его идентифицировать, тот, как вампир, не перебирая ногами начал удалятся от него, одновременно поднимаясь куда-то вверх. Также как и Шурику вместо ответа Сергей снова выдал:

– О-о-о… г-о-о-о!… – и тут же бросился на улицу, оставив любопытного товарища с открытым ртом.

Выбежав на улицу он остановился, пытаясь сообразить что дальше делать, но в этот момент его тело опять резко сжалось, и также резко разжалось. Одновременно, какой-то жуткий звук, откуда-то из его глубины сознания вырвался наружу, и улетел далеко в пространство. Сергей был абсолютно уверен, что он видел этот «звук» своими физическими глазами. Через секунду все снова повторилось… И мир, который он знал шестнадцать лет окончательно рухнул, превратившись в совершенно новый, очень мрачный и страшный…

Сергей все еще понимал – эта новая зловещая реальность возникла только что, что у него был другой мир, полный тепла и света. В нем сейчас дует весенний ветерок насыщенный возрождающейся жизнью, и этот ветерок как всегда играет с листьями больших вишневых деревьев, опыляя цветы и обещая хороший урожай темно-красных вишен. Он совершенно четко знал – его связывает с этим миром, оставшаяся тоненькая нить его разума… И тотчас страшная мысль словно молния пронзила его – если эта нить порвется, то он больше никогда не будет сидеть на лавочке и щуриться от весеннего солнышка, ожидая от жизни чего-то хорошего, радостного, интересного… Он понял, что эта нить сейчас натянута до предела, и у Сереги все похолодело внутри… Сердце в груди бешено забилось, и каждый его стук стал отдаваться мощным, пульсирующим гулом в ушах…