Вероника поднялась наверх. В спальню Ирины уже набились подруги в самых сногсшибательных нарядах. Сестра и Ксения что-то подправляли на свадебном платье. Вокруг самой Ирины толкались парикмахерша и визажист. Ирина сидела перед зеркалом в прозрачном халате и выглядела несчастной.

Вероника аккуратно повесила бирюзовое платье на самое видное место и решила воспользоваться услугами парикмахерши, как только та освободится. Ей не нужно было много. Чуть тронуть распущенные волосы укладкой.

Похожая на сказочного эльфа, Люда выглядела очаровательно в бледно-розовом платье, с высокой причёской. Окинув взглядом спину сестры, она резко воткнула иголку в катушку и приложила к шее жемчужное ожерелье, которое до этого было беспардонно брошено на трюмо.

– Сестричка, надеюсь, сегодня ты снимешь, наконец, свой камень счастья? Для одной шеи этого будет многовато, – ехидно проговорила она.

– Нет, ты – дура, честное слово! – взвилась вдруг Ирина, порывисто поворачивая голову, – Иди вообще отсюда, пока я тебя не убила! Вскочила в шесть утра и на нервы мне действуешь!

Вероника даже вздрогнула, столь неожиданной и диковатой была вспышка гнева у вечно хихикающей девушки. Впрочем, она разделяла её волнение. У Ирины всё сосредоточилось на сегодняшнем дне. Он, видимо, казался ей вечностью. Если бы ей сказали сейчас, что завтра будет всемирный потоп, она бы, наверное, не среагировала. Веронике стало даже обидно, когда она подумала, что за этим днём их ждут совместные с Романом жизнь и быт. Пусть более красивые, чем были у неё с мужем, но всё же им предстоит спать в одной кровати и копаться в одном вещевом шкафу. Если у них с Романом есть хоть какое-то подобие того светлого романтического чувства друг к другу, в которое до сих пор не переставала верить Вероника, как было бы хорошо, если бы они не растеряли его.

Размечтавшись, Вероника не заметила, что уже попала под обстрел любопытных взглядов.

В половине двенадцатого Ирина стояла на середине спальни в платье, в высоких перчатках, с водружённой на утыканную мелкими цветочками и бусинками причёску фатой, с профессионально наложенным макияжем, и от волнения не могла удержаться на тоненьких каблучках своих перламутровых туфелек. На её лице, как маска, застыло взвинченное и вместе с тем чрезмерно торжественное выражение, так не свойственное её живой беспечной натуре. Сильно скованная, она напоминала приготовленное на выставку изваяние, боясь испортить что-нибудь из своего наряда неосторожным движением. Её отчаянные попытки взять себя в руки ни к чему не приводили.

К счастью, жених не заставил себя долго ждать. Во двор вместо Романа ввалился Вадим. За невесту долго предлагали выкуп. Вероника хотела присоединиться к другим девушкам, убежавшим вниз, но Ирина истерическим жестом удержала её возле себя.

В конце концов, не выдержав, Вероника выскользнула из спальни и, тихо остановившись на лестнице, могла увидеть сверху, как Вадим гордо рассыпал долларовые бумажки, преодолел бастион из родственников и легко, не смотря на комплекцию, взлетел по ступенькам. Наткнувшись на неподвижную Веронику, он быстро окинул её небрежным взглядом и, очевидно, признал, что в бирюзовом платье и она хороша сегодня. Но тут же, не моргнув глазом, поприветствовал её. Вероника задержала его ещё на некоторое время с помощью подоспевших Люды и Ксении. Конечно, все уловки были старые, вроде ключей в стакане с молоком, но получалось весело и шумно.

Наконец, проникнув в заветную спальню, Вадим невозмутимо рассыпался в дежурных комплиментах и вручил Ирине круглый замысловато оформленный букетик из мелких нежных розочек с вьющимися по краям длинными закрученными ленточками. Придержав шлейф, Вероника помогла спустить невесту вниз. Однако у дверей им ещё предстояло выслушать длинную и очень нудную речь трое суток добиравшейся на свадьбу родственницы на тему, какой Ирина бриллиант, и какое счастье, что она досталась Роману. Будто кто-то в этом до сих пор сомневался.

Вокруг Вероники забегал оператор с камерой, она сказала в объектив несколько не менее дежурных, чем у Вадима фраз. Тем временем, на машинах подправили ленточки, прикрепили последние бантики, и Ирину с облегчением затолкали в белый лимузин, после чего многие вздохнули свободнее.

Напряжение, просто бившее в воздух электрическими разрядами, спало, лишь, когда все торжественные церемонии, вся официальная часть остались позади. Но Ирина так и не успокоилась. Её глаза потерянно перебегали с одного предмета на другой и ничего не выражали. Это начинало настораживать. В машине Вероника заметила, что Ирина не сняла подвеску с рубином. Золотая цепочка стекала в вырез платья из-под массивного жемчуга. Очевидно, эта вещь была ей очень дорога.

Вероника честно исполняла роль свидетельницы, и ей не хватало времени рассматривать гостей и обращать внимание на мелкие детали. Роман тоже немного нервничал, это Вероника скорее почувствовала, чем разглядела, но от этого своего обычного обаяния не утратил. Вадим, так же, как и она, старался работать с полной отдачей и почти всё время держался около неё, что вызывало довольное заметное возмущение со стороны Аллы. Девушка, скорее всего, не столько испытывала ревность, сколько недоумевала, почему Ирина не пожелала выбрать в свидетельницы её саму.

Что касается Димы, Вероника должна была полностью признать свою вчерашнюю ошибку. Это давалось ей почему-то не без удовольствия. Она то ли не разглядела его в темноте, то ли поторопилась с выводом. Он был восхитителен. Дело было даже не во внешности. В нём было что-то такое неуловимое, что выбивало почву из-под ног не только у женщин. Какая-то волнующая притягательность, которую не опишешь словами. Да, он был высоким, стройным, с красиво развёрнутыми плечами, его серо-голубые глаза потрясали глубиной, но вовсе не поэтому от него трудно было отвести взгляд. В его лёгких, словно он весил совсем мало, движениях сквозила какая-то особенная грация. Пожалуй, он напоминал ей молодое, полное сил строптивое животное, которого не существует в природе. Ему был очень к лицу шикарный костюм тёмно-серого оттенка. И этот проглядывающий в нём во всём шик также удивительно и непостижимо сочетался с лёгкой развязанностью в манерах, как и мягкое спокойствие его взгляда с постоянно прорывающейся внутренней неукротимостью. С ним заигрывали все девушки подряд, но Вероника не заметила, чтобы он отдавал предпочтение какой-то одной. Её голова, время от времени, так или иначе, поворачивалась за ним. Хорошо, что Роман постоянно оказывался рядом, временами предпочитая Диму невесте. Однако, Вероника, как ни старалась, не смогла разглядеть в поведении Димы ничего странного и, тем более, пугающего. Всерьёз пугало её то, что мужчина давно так не притягивал к себе её внимание. Это было немного опасно, учитывая её всё возрастающую необъяснимую тоску.

Между тем, свадьба успешно продвигалась по стандартному расписанию. Переехали через семь мостов, через один из которых Роман перенёс Ирину под визги гостей. Залили всё шампанским, разбили пустую бутылку, побили об тот же несчастный мост море бокалов на счастье.

Потом отправились за город, на берег реки. Погода стояла великолепная, как и предвидела Вероника: летняя, но не слишком жаркая, чуть тронутая неизбежно приближающимся осенним дуновением, с лёгким, немного печальным ветерком. На деревьях разбросались первые жёлтые мазки.

Мать Романа умерла много лет назад, отца он не знал совсем, так что встречала «молодых» Елизавета Аркадьевна. За день она дважды переоделась, не раз всплакнула, но выглядела бодренько. Зять совсем её приручил. Под его ослепительными улыбками и грубоватыми шутками она таяла, как сливочное масло.

Вероника зашла в дом, отказавшись от очередного бокала. Она нашла ванную, вымыла руки и попыталась подправить косметику и растрепавшуюся причёску. Можно было передохнуть и как следует встряхнуть Ирину. Она взяла девушку за руку и увела в прохладную тихую комнату. Перчатки Ирины повлажнели и запылились. Она нервно сняла их и бросила на стул, потом уставилась на обручальное кольцо на тонком пальчике.