Рядом с Романом важно, с видом старожила, сидел Ваня. Он привычно многозначительно поглядывал на Веронику.

По другую руку от Романа разместился Вадим. Этому высоченному с мощными, как глыба, плечами и великанскими руками парню предстояло стать свидетелем на свадьбе, а значит, в каком-то роде, её партнёром. Его каменное лицо имело почти всегда одинаково пренебрежительное выражение. Стрижка, что-то вроде «каре» закрывала уши, серые узкие глаза скучающе смотрели на Веронику: «кто такая, что в ней особенного и из-за чего столько разговоров».

С ещё одним приятелем Романа Вероника тоже была знакома. Его звали Сергей. Он совершенно терялся на фоне Романа и Вадима: более чем невысокого роста, с квадратным борцовским телосложением (кажется, он и занимался раньше борьбой, даже имел какие-то заслуги). Он постоянно сыпал дурацкими шуточками и сам же над ними смеялся. Однако, девушка, насколько Вероника запомнила, у него была красивая.

Наслышана Вероника была и про Артура, даже видела мельком несколько раз. Он встречался с Людой, младшей сестрой Ирины. По национальности он был наполовину армянин, и его маниакальная, по мнению Елизаветы Аркадьевны, ревнивость приписывалась именно происхождению. Люду все напропалую жалели, а Артура никто не воспринимал всерьёз, не исключено, что ещё и из-за возраста. Ему исполнился двадцать один год, но выглядел он младше. Только Роман относился к нему со своей обычной добродушной снисходительностью. И сейчас вид у мальчика был немного затравленный. Что касается Вероники, то она приняла бы его за самого обычного русского парня. Его слегка волнистые коротко подстриженные волосы были значительно светлее, чем у того же Романа. Большие карие глаза окружали феноменально длинные пушистые ресницы, какие-то совсем детские. И снова средний рост.

Незнакомого парня с рельефными накачанными мускулами, на которых просто невозможно было лишнюю секунду не задержать взгляд, представили как Олега.

Значит, получалось, что Дима сидел рядом с Вероникой, и всё это время она могла созерцать его аккуратный безупречный профиль. Когда их познакомили, он вежливо, но без малейшего интереса повернул к ней голову. Не исключено, что именно этого мгновенья Вероника с трепетом ждала весь вечер. Но ничего особенного с Вероникой не произошло. Во всяком случае, в этом парне не было ничего такого, от чего можно было бы потерять сознание. Умные холодные глаза смотрели как сквозь её лицо. Светлые соломенные волосы зачёсаны за маленькие уши, красивые подвижные брови, темнее, чем волосы, высокий лоб, эффектная ухмылка – ничего выдающегося. Может, обычный для Вероники дух противоречия?

Ничего интересного не случилось и дальше. Роман стал задавать ей приевшиеся за последнее время, будто из стандартного, составленного кем-то для всех жителей города, вопросы, сильно смахивающие на интервью для журнала: в какой школе училась, какой институт заканчивала, откуда знаешь того-то, где познакомилась с тем-то, где за границей была, где летом отдыхала… Реакция на ответы: «ого» и «круто».

Как показалось Веронике, Роман был единственным, кто интересовался её персоной. Парни, как по команде начали курить, и скоро комната «повисла» в сигаретном дыму. Никто, даже Ваня, не обратил внимания на то, что ей это неприятно. Ко всему прочему, Веронике показалось, что она производит на компанию впечатление кого-то вроде школьной директрисы.

Выпытывание Романа, между тем, выглядело не только странно, но даже неприятно. Сергей с Олегом лениво встряли пару раз, Дима и Вадим откровенно скучали, Ваня терпеливо исполнял роль двоюродного брата невесты, а Артур, судя по всему, мечтал поскорее убраться восвояси.

– Что с моей диссертацией? Я вообще-то за ней приехала, – не выдержала Вероника, расстроившись.

Роман метнулся в другую комнату и вернулся с увесистой голубой папкой.

– Извини. Вот он, – ткнул пальцем в Ваню, – бросал её где попало. Я не удержался и стянул. Не каждый день тебе попадается в руки настоящая диссертация. Тем более, женская. Знаешь, когда-то я мечтал стать психологом и всерьёз этим увлекался. Но меня убедили выбрать более практичную профессию, и я поступил в строительный на архитектурный. Я прочитал всё, даже самое нудное. Со многим бы поспорил. Логика у тебя железная. Мыслишь не как женщина.

Веронике пришлось сжать зубы, чтобы заставить себя промолчать. Только не спор. Они этого не заслужили.

Роман повёл бровью. Похоже, его не удовлетворило её молчание. Самое забавное, что её затянувшееся присутствие никого не удивляло, даже Артура. Только Ваня нервно ёрзал на месте.

– Глотни, – Роман кивнул на бокал, – чуть-чуть можно.

Вероника рассеяно взглянула на вино в бокале. Оно имело глубокий насыщенный рубиновый цвет. Ей захотелось пригубить, но снова вспомнилось о тайной гордости – машине, в вождении она не такой уж ас. Она решительно отвернулась от бокала.

– Женщина не курит – надо же! – сказал вдруг Дима и быстро затушил сигарету. Всё это время он дымил ей прямо в нос. – Извини.

– Ничего, я привыкла, – ответила она немного ехидно.

– Да, мы отвыкли от некурящих девушек в своей компании, извини, – поддержал Роман, – Они так смолят, похлеще нас. Надо отучить их, к чёртовой матери.

Дима даже не удостоил Веронику взглядом. Голос был приятный, но она не назвала бы его завораживающим или как-то так. Скорее наоборот, отрезвляющим, возвращающим в реальность. Кажется, она уже понимала, почему Дима так нравится женщинам: немногословный, загадочный, с красивым лицом – настоящий романтический герой.

– Могу я забрать папку? – спросила Вероника с лёгким вызовом в голосе.

Роман широко улыбнулся. Проводил её до двери, дежурно поблагодарив за оказанное внимание. Даже пытался поддержать, пока она застёгивала туфли.

Вероника чувствовала себя полной дурой. Не исключено, что Роман поспорил на что-то со своей компанией, и она была объектом спора. От его наглой физиономии всего можно было ожидать.

Выскочив на улицу, Вероника выругалась от души, напугав какую-то бабулю, вдохнула воздуха и немного постояла у машины, вертя в руках ключи с пультиком от сигнализации. Теперь она будет мучиться и гадать, во что её втянули.

К владениям Елизаветы Аркадьевны Вероника подрулила, когда уже совсем стемнело. На чистом небе не по-городскому ярко горели звёзды. Погода на свадьбе обещала быть прекрасной. По замершему «парку» время от времени проносился лёгкий ветерок, чуть притрагиваясь к листве.

За дорогу Веронике удалось немного восстановить своё душевное равновесие. А от вечернего цветочно-ветренного запаха стало вдруг так хорошо, словно именно здесь в эти самые мгновенья только-только начиналась жизнь, а всё прошедшее было репетицией, суммированием опыта. Она была молодой и открытой для чего-то неведомого, прекрасного.

У девушек всё оказалось полной противоположностью: играла незатейливая музыка, ярко горел свет, на маленьком диванчике лежало одно из бесчисленных платьев Ирины. Девушки набились в полукруглую комнату с высоким потолком, выходящую на полукруглый же огромный балкон, увитый цветами. На стеклянном столике с резными ножками сияли красивейшие фужеры из хрусталя. Названия вин словно придумывались для роскошных блондинок: «Голубые небеса», «Нектар любви»… Джин и пара ликёров – кажется, пытались делать коктейли. Центр стола занимала роскошная горка «Богемия» с россыпью орешков, разноцветных цукатов, конфет, фруктов и уже перемежающихся с ними фантиков.

Действующие лица с другой стороны тоже в представлении почти не нуждались. Сама Ирина кружила по комнате в розовом платьице с постоянно спадающими бретельками. На её шее болталась подвесочка из золота с ярким рубином. Ирина сразу же бросилась к Веронике.

– Ничего себе, ты опаздываешь! Я думала, ты совсем не явишься.

Удивительно, что Роман ей ничего не сказал. Странные у него предсвадебные фантазии. Вероника извинилась. Ирина, впрочем, тут же забыла об этом. Она схватила большой чёрный футляр и сунула его Веронике под нос.