Она громко зевнула и села напротив платья, чувствуя, что безнадёжно теряет время, но не в силах пошевелиться. И только расплывчатые мысли о голубоглазом молодом человеке вернули её к жизни, заставив одеться. Она накрасила губы, может быть, чересчур яркой алой помадой, в ближайшей крохотной парикмахерской попросила девушку хоть что-нибудь сотворить с её волосами и, с замирающим сердцем, отправилась на продолжение свадьбы.

Несмотря на вчерашние события, все приготовления шли своим чередом. Гостей пригласили к двенадцати, но, разумеется, никого так рано не ждали. Во дворе уже закончили расставлять столы в форме буквы «П». Их, без особой спешки, накрывали и украшали цветами, не обращая внимания на тучки, с утра гуляющие по небу. Роман присоединял проводки к гигантским колонкам, выставленным на крыльцо. Он выглядел уставшим и не выспавшимся, но, так, должно быть выглядело большинство веселившихся вчера. Елизавета Аркадьевна казалась озабоченной, и только, хотя лицо запудрила значительно сильнее, чем обычно. Веронике не хотелось говорить ни с ней, ни с Романом Ей, вообще, не хотелось попадаться им на глаза, поэтому она сразу включилась в работу.

Ваня тоже мелькал во дворе, но как будто стеснялся смотреть Веронике в глаза и всячески избегал приближения к ней. Но один раз они всё-таки столкнулись.

– Не надо было пускать его, – сказал он, глядя в землю.

– Ты имеешь в виду Диму? – быстро отреагировала Вероника.

Ваня встрепенулся и стрельнул на неё встревоженным взглядом, как будто ляпнул что-то лишнее.

– Всё будет хорошо, – уверенно произнесла Вероника.

Интересно, что они все от неё скрывали?

Постепенно гости подтягивались. Вероника изо всех сил вслушивалась в разговоры за столом. Но обсуждали только то, что Ирина напилась, и её пришлось силой тащить домой. Что ж, такие пересуды выглядели вполне невинными. Впрочем, изобилие отменной еды и крепкие напитки манили всех значительно больше, чем подробности вчерашнего происшествия.

Ирина появилась самой последней. На ней было фисташкового цвета облегающее платье-бюстье. Её разглядывали с несколько злорадным сочувствием, но Роман быстро разрядил обстановку. Вероника же была поражена до глубины души переменой, произошедшей в девушке. Бледная, измученная, с тёмными тенями под глазами. Но не это напугало Веронику. В глазах Ирины застыло какое-то странное жутковатое выражение, какой-то немой вызов. Как будто ей надоело притворяться и казаться не той, кто она есть на самом деле. Ощущение было такое, что девушку подменили. Это была она, и не она. Не верилось, что на этом осунувшемся лице когда-нибудь могла бы заиграть прежняя, лучезарная жизнерадостная улыбка. Ирина даже не пыталась вести себя естественно. Плотно сжав губы, она молчала и, казалось, ничего не видела и не замечала вокруг себя. Вероника поняла, что никаких объяснений она так и не дала. Возможно, стоило оставить её в покое пока.

Погода быстро разгулялась. Вероника почти наслаждалась тем, что ей не надо больше развлекать гостей. Однако, Дима, ради которого она подсознательно и пришла, так и не появился. Не было и Виталия. Ей быстро стало тоскливо. Но задуманный Елизаветой Аркадьевной большой спектакль необходимо было доигрывать до конца.

Незаметно приблизился вечер. Вероника порвала о куст свою накидку. Пришлось её снять. В открытом платье становилось прохладно.

Она подсела к девушкам, которые сгрудились на углу стола, как будто ни одной из них не хотелось замуж. Они скучали и ели мороженое. Без Димы всё как-то заметно потеряло азарт.

– Есть что-нибудь новое? – спросила Вероника у Аллы тихо.

Алла равнодушно пожала плечами. Похоже, это был её любимый манерный жест.

– Говорю тебе, Вероника, Ирина постоянно во что-нибудь вляпывается. Дня не проходит. Я знаю её со школы. Например, на выпускном она умудрилась накуриться травки, потеряла сознание, разбила голову об подоконник и порвала платье, рассказами о котором ещё за месяц всем прожужжала уши, на самом интересном месте. Знаешь, это тоже выглядело не очень красиво. Пришлось вызывать её отца, тогда он ещё был жив. И нам же всем попало за то, что ничего подобного ни с кем из нас не случилось. Хочешь более свежий пример? Успокойся и забудь об этом.

Вероника отошла от стола. Если Алла называла себя подругой Ирины, то должно быть её собственные взгляды на дружбу устарели.

В беседке на перилах сидели парни. В сгущающихся сумерках, усиленных густой листвой сада, мелькали красные огоньки их сигарет.

– Вероника, иди к нам! – позвал Роман, увидев её, – Как настроение?

– Ничего, – откликнулась Вероника, приближаясь, – Только немного неспокойно гулять в темноте.

– Всё думаешь о вчерашнем?

– Что-то вы темните… – произнесла Вероника задумчиво, – Ты, например, можешь поручиться за всех своих друзей?

Она сказала это полушутливо, но Роман посерьёзнел, потёр подбородок и неопределённо пожал плечами.

– Вообще-то, у меня один друг, Вероника. Так что за всех я, конечно, не могу отвечать.

Сергей при его словах гордо подался вперёд.

– А, может, у Ирины был какой-нибудь тайный сумасшедший обожатель? – предположила Вероника, – Ты ничего подозрительного не замечал?

Роман всё так же серьёзно покачал головой. Его глаза насторожено разглядывали Веронику.

– Клянусь, я знаю не больше тебя, – сказал он твёрдо.

Вероника вернулась к столу. Девушек уже не было. Гости танцевали под разноцветными огоньками, развешенными над квадратной асфальтированной площадкой.

Вероника поправила вывалившийся из вазы букет. Прямо перед ней на стуле покачивалась Люда. Вид у неё был на редкость довольный. С милой улыбкой на лице она ковыряла ножом большое красное яблоко. Вероника села рядом. Девушка медленно повернула к ней умные, глубокие глаза, словно напрашиваясь на разговор.

– Ты тоже думаешь, что это сделал Дима? – спросила Вероника без долгих вступлений.

– Ты о чём? – невозмутимо ответила вопросом на вопрос Люда.

– Всё о том же. Об Ирине.

– А кто думает, что это сделал он?

– По-моему, все ваши.

– Все – это моя мамочка?

Девушка что-то обдумала про себя. Потом уверенно заявила:

– Нет, конечно, это не он.

– Я слышала много противоречивого и про него, и про его семью, – произнесла Вероника задумчиво.

– Ещё бы! Ему столько людей завидует. Вас познакомить поближе?

– Я вижу, у вас весьма доверительные отношения, – заметила Вероника, – А ты не слишком расстроена по поводу того, что произошло с сестрой.

– Я расстроена!? – в голосе Люды зазвучало какое-то жестокое неудержимое веселье, – Как жалко, что я ничего не видела. На что это было похоже?

– Думаю, на выходку сумасшедшего.

– О, сестрёнка умеет довести людей до полоумия, так что удивляться не приходится. Знаешь, один её школьный поклонник от безысходности написал нашему отцу письмо на работу, что его дочь – проститутка. Даже указал место, где она работает. Якобы на окружной трассе. И подписался директором школы.

Тут же со странным блеском в глазах девушка добавила:

– А ты обратила внимание, какой амулет Ирина носит на шее? Она никогда его не снимает. Как ты думаешь, почему? Спроси у неё. Возможно, в нём ключ ко всему, что случилось.

Вероника встала из-за стола. Какая-то злорадная чушь! Ирина представлялась ей всегда очаровательной кокеткой, покорять мужчин для которой – спортивный интерес. Она не могла всерьёз верить в какой-то амулет, кто бы ей его не дал. И всё же, действительно, не снимала ту подвеску. Вероника была уже готова голову дать на отсечение, только бы узнать, что же произошло в ресторане в те двадцать, а может тридцать, а, может, больше минут. Кто теперь вспомнит, сколько времени прошло на самом деле?

Наслаждаясь одиночеством, Вероника раздумывала о том, что если тихо уедет домой, никто, должно быть, не заметит её исчезновения. Она зашла за дом и вдруг отчётливо услышала голос Вани. Остановившись и прислушавшись, она поняла, что он разговаривает с женой. Они сидели на лавочке за большим подстриженным кустом.