– Я чувствовала, – женщина проигнорировала её слова, как будто обращаясь к самой себе.

– Наверное, у вас есть серьёзный повод всё это говорить, – мягко заметила Вероника.

– Что же мне теперь делать? Что будет с Ириной? Что будет с моей девочкой?

Елизавета Аркадьевна по-прежнему не обращала внимания на слова Вероники. И вдруг посмотрела ей в лицо.

– Завтра все придут сюда! Все приглашены к нам домой! Что мне делать?

Елизавета Аркадьевна разрыдалась.

– Успокойтесь, – повторила Вероника более настойчиво, – Никто ничего толком не понял, уверяю вас. Конечно, всё это неприятно, но такую трагедию разыгрывать не стоит. Все живы и даже почти здоровы. Успокойтесь и ложитесь спать, сейчас это самое лучшее, что можно придумать. А завтра по возможности ведите себя, как ни в чём не бывало. А я вам помогу.

Она ещё раз погладила Елизавету Аркадьевну по руке и вышла из комнаты.

Мать Ирины обвиняла Диму, если конечно Вероника правильно поняла её закодированную речь. Но эта женщина была не так проста. Общаясь с ней, Вероника постоянно чувствовала фальшь. Но всё терпеливо проглатывала, пока это было безобидно. А Дима в её представлении по-прежнему меньше всего был похож на психа.

Но кто же поступил так с Ириной? Веронике начинало казаться, что с девушкой именно каким-то невероятным диким образом пошутили. Вадим, при всей его беспринципности, выразился довольно точно. Но зачем? С какой целью? Просто унизить перед всеми? Нужно было очень сильно ненавидеть Ирину, чтобы сознательно сделать такое.

Роман был ещё в коридоре. Он сидел в кресле, низко склонив голову. Вероника подошла к нему.

– Что за человек этот Дима, твой друг? – спросила она напрямую.

Роман вскинул голову.

– А почему он так тебя заинтересовал? Наслушалась тёщи? Она его не любит. Не знаю, за что. У них что-то мутилось с Ириной. Насколько я понимаю, ничего серьёзного. Не обращай внимания. А что, он тебя зацепил?

Он улыбнулся своей обычной бесшабашной улыбочкой. Веронику немного резанула его реакция.

– Сходи к Ирине. Она, вроде, всегда тебя слушала. Всех этих истерик я больше не вынесу – попросил Роман.

Вероника начала подниматься наверх. На ступенях она услышала приглушённый голос Романа:

– Чёрт, давай, отвечай…Ну, бери же трубку!

Она увидела зеленоватый огонёк мобильного телефона.

Ирина сидела на смятой всклокоченной постели, поджав колени. Её волосы растрепались, многочисленные средства для укладки мешали освободить их полностью. Косметика больше размазана, чем стёрта. Красные затуманенные глаза наполнены слезами. На лице застыло какое-то паническое отключённое от реальности выражение. У кровати на коленях сидела совершенно протрезвевшая Надя. Вероника опустилась с другого края.

– Ну, как ты? Пришла в себя немного?

Вероника попыталась взять Ирину за руку.

– Ты тоже это видела? Это, правда, так было, или они надо мной прикалываются?

Вероника кивнула.

– Что мне теперь делать? Как я буду смотреть людям в глаза?

Ирина закрыла лицо руками и рухнула на подушку.

– Для начала объясни, что с тобой произошло? Почему ты даже Роману ничего не рассказываешь?

– Я ничего не помню. Отстаньте от меня! Почему все думают, что я что-то скрываю? – закричала Ирина в каком-то исступлении.

Вероника, не раздумывая, встала.

– Уложите её спать – сказала она Наде, – Завтра придумаем, что с ней делать.

– Меня тошнит…

Ирина отпихнула руку Нади и попыталась снова подняться, но ей это не удалось. Надя поспешила на помощь.

Вероника быстро вышла. Плотно прикрыв в спальню дверь, она спустилась вниз.

– Сейчас с ней бесполезно разговаривать – сказала она Роману, – Остаться помочь вам?

Энтузиазма в её голосе, по-прежнему, не звучало. Роман, видимо, это расслышал.

– Не надо. Поезжай домой, отдохни. В конце концов, это не твои проблемы, – ответил он тихо.

Вероника невыносимо хотела домой.

– Смотри, а то я останусь. Твоя тёща вряд ли в состоянии подготовиться ко второму дню так же блестяще, как к первому.

– Но это не повод, чтобы всё теперь свалить на тебя. Спасибо, Вероника, ты и так сделала достаточно. А тёща сама виновата. Ей хотелось всех поразить, чтобы все ещё долго говорили: «Ну, у Ирины и свадьба была!». Вот и добилась своего по полной программе. Теперь о нашей свадьбе никогда не забудут. Настоящее шоу получилось.

– Она старалась для вас.

Веронике искренне не хотелось, чтобы Роман всё своё зло выплёскивал на Елизавету Аркадьевну. Пожелав ему спокойного остатка ночи, она вышла во двор.

Вероника завела машину и осторожно выгнала её из ворот. Как всё-таки обманчиво время! Иногда один единственный день вмещает в себя столько событий и тянется, тянется, словно резиновый, а иногда недели пролетают как одно мгновение, не оставляя ни малейшего следа.

Вероника, не спеша, рулила по заснувшему городу. Несколько минут назад ей казалось, что из неё выжали все соки, но внутри вдруг словно заработал дополнительный, аварийный источник энергии. Поддавшись внезапному порыву, она развернула машину и быстро доехала до клуба. Без препятствий проникла внутрь. Гулянье ещё не закончилось. У самых стойких, наверное, тоже открылось второе дыхание. Они орали какие-то дурацкие песни в отобранный у музыкантов микрофон.

В считанные секунды Вероника добралась до помещения, где нашли Ирину. Дверь была по-прежнему приоткрыта, и оттуда всё так же лилась полоска света. Вероника заглянула внутрь. То, что там творилось на исходе ночи, выглядело совершенно невероятным. Пожилая женщина в грязном тёмно-синем халате размазывала шваброй воду с пеной по скользкому плиточному полу. Вокруг был наведён лёгкий, но всё же бросающийся в глаза порядок. Женщина не удивилась, увидев Веронику.

– Туалет там, – сказала она, раздражённо махнув рукой в неопределённом направлении.

Вероника прикрыла дверь. Ей было не совсем понятно, почему в этой жуткой комнате понадобилось срочно среди ночи убирать.

Вероника немного постояла у двери. Мимо прошли два официанта с подносами, нагруженными грязной посудой.

– Надо же, никто сегодня не подрался. И почти никто не буянил. Чудная свадьба какая-то! – переговаривались они.

Вероника проводила их задумчивым взглядом.

Что ж, ей оставалось только с чувством выполненного долга отправиться домой.

Но случившееся ни на минуту её не отпускало. Она пыталась даже понять, мог это сделать кто-то из окружавших её людей или нет. Впрочем, в неразберихе свадьбы в клуб мог проникнуть кто угодно, хоть об охране и позаботились. При желании это не составило бы особого труда. Хуже всего было то, что теперь не было никаких шансов разобраться – кто, с кем и где был в такое-то время. Всё перепуталось. Можно было для успокоения предположить, что это чья-то пьяная выходка, но успокоения не наступало. Ей ничего не оставалось, как собрать всю свою волю и заставить себя отвлечься и отдохнуть.

4.

Веронике даже удалось поспать пару часов. Правда, лучше бы она вовсе не ложилась. Кровать тянула, как мощный магнит. Тяжёлая голова клонилась к подушке, руки и ноги отказывались двигаться. Но самое главное, её начало преследовать ощущение, что всё произошедшее вчера случилось не с ней. Это чувство было сродни удару по голове чем-то тяжёлым – то ли всё привиделось, то ли разыгралось на самом деле.

Совершенно не представляя, что делать с волосами, Вероника наскоро собрала их в хвост и выпила стакан сока. Место вчерашнего бирюзового занимало другое, заранее приготовленное платье. Но надевать его и, вообще, как-то заниматься собой не хотелось.

Платье было из чёрного бархата. По вырезу груди и понизу шла тонкая серебристая каёмочка. Поверх надевалась тонкая прозрачная накидка. Это было, своего рода, второе длинное с рукавами платье в размытых разноцветных цветочках с листиками. Вероника купила этот наряд в Париже за приличные деньги и до настоящего дня не знала, зачем он ей. Наверное, ей хотелось иметь хоть одну дорогую вещь от знаменитого модельера.