Крыши вагонов стояли вровень с платформой и так близко, что экипаж не стал заморачиваться со сходнями и лестницами, и перепрыгивал зазор с места, почти без разбега. Запряженного мамонтом колосса охраняли всего три человека, если этих игроков вообще можно назвать людьми. И дело не в моральных принципах, а в подаренных Владыкой «улучшениях», по сравнению с которыми мутации Легата смотрелись бюджетным косплеем.

Верховодил охраной поезда высоченный воин в массивных вороненых латах, с накинутой на плечи грубо содранной шкурой черного как смоль волка. В правой руке — зазубренный топор размером с дорожный знак. Левая превратилась в массивную скорпионью клешню, для пущей прочности проклепанную железными пластинами. Сбоку ведрообразного топфхельма вырос уродливый бычий рог, ступни превратились в окованные копыта, а вместо плаща покачивались сложенные перепончатые крылья, в суровом климате поросшие редким черным мехом.

«Дары Хаоса» не давались просто так, красоты ради — каждый нес определенный функционал и строго соответствовал выбранному классу. Об этом свидетельствовал вид темной волшебницы в драном черном платье — из ее лопаток росли небольшие, похожие на бонсай деревца, вместо листьев усеянные красными кристалликами. Когда ветер швырял в девушку острые снежинки, самоцветы вспыхивали, а вокруг хозяйки появлялся едва различимый алый пузырь. Силовой щит, столь необходимый беззащитному от физических атак чародею, да еще и действующий постоянно — только успевай подзаряжать собственной кровью и не переживай, что внезапно поймаешь спиной стрелу или метательный нож.

Кстати, о стрелах. Третий член отряда — тощий как скелет лучник вырастил оружие прямо из кисти. Большой палец и мизинец вытянулись до полуметровой длины и окостенели, а суставы раздулись как при артрите и покрылись дополнительными мышечными жгутами, образовав некое подобие торсионного механизма древних баллист. Меж остатков ногтей протянулось скрученное сухожилие, и в сложенном состоянии рычаги руки-арбалета плотно прилегали к предплечью. В просвете лучевой и локтевой костей выросла еще одна, торчащая из плоти как рычаг и, скорее всего, предназначенная для взвода и спуска тетивы.

Оставшиеся три пальца сохранили какую-никакую полезность — лучник держал в них папиросу и потягивал едкий серый дым через прорезь в похожей на череп лицевой пластине. Но где же это чудо брало боезапас, ведь колчана на облегающем доспехе из черной кожи так и не заметил. Дело в том, что болты торчали прямо из ребер — короткие, прямые и заострившиеся сами собой. Достаточно протянуть тонкую паучью конечность, выломать снаряд — и в бой. По этой причине стрелок не носил плаща, а тесный панцирь, стягивающий грудь подобно пыточному инструменту, имел овальные прорези на спине.

— Охренеть... — выдохнул, наблюдая за изувеченной троицей, которым, судя по вальяжной походе и веселой болтовне, все эти вериги нисколечко не мешали.

— Что там? — шепнул Буран.

— Тсс.

Люк в шахту открылся — на удивление бесшумно, и навстречу соратникам высыпала дюжина точно таких же уродов — крылатых, рогатых, с щупальцами вместо рук и прочими мутациями. Вслед за ними строем вышли коренастые мужики с бородами до поясов, навалились на кабестаны и открыли ворота. Вскоре из зева шахты выехала широченная конвейерная лента и нависла над вагоном. Те же карлики (неужели гномы?) зацепили створки контейнера крюками, прицепили к кабестанам и с кряхтеньем распахнули. Сразу после этого с ленты черным водопадом посыпался уголь.

— Рудник захвачен.

— Сука! — «самурай» сплюнул и растер ногой. — А что с ребятами?

Хира повернула голову туда, куда прежде намеренно старалась не смотреть. На склоне слева от платформы в два ряда торчали десять железных штырей с насаженными телами, обугленными едва ли не до костей. Тут уж и я не удержался от крепкого словца и добавил:

— Их сожгли заживо?

Бурана передернуло.

— Нет, — суккуба появилась предо мной с таким лицом, словно узрела еще одно пророчество, в сто раз страшнее первого. — Все гораздо хуже.

— Что с ними случилось?! — мечник схватил прислужницу за плечи, за что любой другой отделался бы множественными переломами, но бестия была так ошарашена, что не обратила на это внимание.

Стояла как вкопанная и пялилась в никуда, и я бы не хотел знать, о чем подруга думает, раз выглядит, как поленом оглушенная.

— Эй! — рявкнул Буран.

— Оставь ее! — хлопнул разошедшегося спутника по плечу.

— Я должен знать, что произошло! — тот обернулся и начал орать уже на меня. — Там были мои друзья!

— Возвращайся на Базу, — сказала Хира тоном зомби. — Передай Майору, пусть немедленно уводит людей в горы.

— Что? — воин отстранился и всплеснул руками. — О чем ты?

— Змей скоро нападет, — бестия тряхнула головой и часто заморгала, сбрасывая наваждение. — Поспеши.

— А вы куда?

— Проверим одно место и вернемся.

— Какое еще место? Я ни хрена не понимаю!

— Убежище Легата. Заберем золото, барахло и сразу в город.

— Думаешь, тайник до сих пор не разграбили?

— О нет, — демоница расплылась в ехидной улыбке. — Уж не сомневайся.

— И надолго вы? — не унимался спутник.

Девушка посмотрела на стремительно темнеющее небо.

— До утра. Переночуем — и в путь.

— Тогда я с вами.

— Нет.

— Да-т! Ночью в горы все равно никто не пойдет. Если вообще пойдет, в чем сильно сомневаюсь. А вас по дороге могут десять раз прикончить. И мало ли, что завелось в той норе за это время.

— Слушай, — Хира уперла кулаки в бока. — Ты совсем тугой или притворяешься?

— Поясни, — «самурай» нахмурился.

Бестия шумно выдохнула и закатила глаза.

— Мы трахаться идем!

— Да? — удивился Буран.

— Да? — еще больше удивился я.

— Балда! Чтобы никто не мешал и не вваливался в комнату посреди ночи. К тому же, я трахаюсь так, что мебель в щепки, а ваш барак — та еще халупа. Рухнет крыша — и что тогда? Опять Мясорубка виновата?

— Ну... — воин смущенно почесал лоб. — Нет, я все равно с вами. Хотя бы доведу до входа, а потом делайте, что хотите. Майор приказал за вами приглядывать, и если оставлю одних, с меня шкуру спустят!

— Приглядывать — или подсматривать? — суккуба подошла вплотную и злобно зыркнула снизу вверх. — В смысле, шпионить.

— В смысле, я иду с вами. Куда бы и зачем бы ни отправились. И точка. Если хотите — попробуйте помешать.

— Черт с тобой, — Хира крутанулась на копытах и быстрым шагом потопала в сгустившуюся мглу.

Под покровом ночи и метели добрались до гор, обогнув шахту дальней дорогой. Идти пришлось, держась за шнурок с гульки, и если бы не прислужница — заблудились бы в два счета. Но подруга, похоже, знала всю локацию в мельчайших подробностях, иначе как бы нашла в кромешной мгле занесенную снегом расселину, ведущую к узкой тропе меж скал?

Серпантин поднимался почти на километровую высоту — холод усилился, а сугробы заметно потолстели. Если бы не новая одежда — точно бы околел, а так лишь прятал ладони под мышками и выстукивал зубами морзянку. Буран же, словно подтверждая прозвище, шел с нордической стойкостью и не обращал внимания на колючую метель.

Тропинка кончалась еще одним лазом, по которому пришлось протискиваться бочком — судя по такой конспирации, логово не только никто не разграбил, но и тупо не нашел. За лазом начиналась пещера с трапециевидной дверью из бурого монолита — совсем как в подземельях Парамора. Хира раскалила пальцы так, что те начали светиться как нити накаливания, и озарила барельеф на створках в виде человеческого уха, вытесанного с мельчайшими деталями. Показав двери средний палец, провожатая глубоко вдохнула, зажмурилась и произнесла:

— Легат, я люблю тебя.

И в голосе не слышалось ни напускной томности, ни издевки, ни сарказма — признание прозвучало столь искренне и убедительно, будто демоница в самом деле пылала нежнейшими чувствами к рыжему ублюдку. И прежде чем задал вполне актуальный вопрос, створки со скрежетом разъехались, обнажив уходящий вверх коридор.