Третий и последний Узник был похож одновременно на меня, отца и обезумевшее от злобы чудовище. Я знаю откуда этот образ в моей голове. Единственный раз, когда переживший сначала ужасы войны, а после смерть любимой, мой отец дал волю чувствам и избил меня. Вернувшись пьяным, он вновь увидел своего сына размазню рыдающим над портретом мамы и взбесился, выплескивая собственное горе на мне. Тогда я думал, что это не он, какое-то чудовище, выглядящее как отец. Возможно, так и было. Алкоголь, душевная боль и война за плечами - опасное сочетание, превращающее человека в нечто иное, в зверя.

Сейчас воплощение войны и ярости подойдёт мне как нельзя лучше. Пришло время поставить точку в вопросе с темными. В первую очередь начало меняться тело, тьма крутилась вокруг нарастая и преобразуя, добавляя и изменяя. Несколько секунд и я стал куда крупнее, массивнее, мощнее. Тело покрыли узоры тьмы, отчетливо проглядывающее на фоне пепельно-серой кожи. Следом изменения коснулись зрения, а после затронули и разум.

Мир превратился в бесконечную серость с яркими, алыми силуэтами целей. Я почувствовал дикую ненависть и злобу древнего воина, охотника, убийцы. Измененные мышцы мгновенно толкнули вперед куда быстрее, чем я мог двигаться раньше. Все вокруг враги и лишь растерзав каждого, я обрету покой.

Первая обезьянка ещё летела в сторону мешком из мелко раздробленных костей и изувеченного мяса, а я уже давил ногой череп следующей. С хрустом я дважды опустил ботинок на голову, превращая всё в неаппетитную кашу. Поймав лапу кинувшегося ко мне монстра, крепко сжал, наслаждаясь визгом боли и сладким хрустом маленьких костяшек. Я убивал, разрывал, калечил и упивался насилием. Отпрыски босса кончились как-то слишком быстро и тогда, ведомый неугасимой яростью, я, по наитию, активировал обращение в зверя.

Несколько секунд такой родной, ласковой боли, и инстинкты оттеснили остатки разума. Оказаться пленником трансформировавшегося в зверя тела было весьма любопытно. Твердая уверенность, что при желании я легко перехвачу контроль позволяла не паниковать и не биться за пальму первенства. Судя по ощущениям, я стал ещё крупнее и при этом был на редкость уродливой и жуткой тварью.

Тем временем вихрь из снега и льда опал, открывая мне итог схватки. Маг либо сбежал, либо съеден, осталась пара едва живых бойцов и один без сознания. Боса не видно, либо его разобрали на молекулы, либо он выжил и сбежал.

Моё тело, ведомое разумом зверя, чувствуя близкую кровь заклятых врагов рвануло вперед. Дроу без капли страха, поддерживая друг друга и явно едва стоя на ногах взялись за клинки. Их судьба была уже предрешена. Стремительный прыжок и моя пасть клацнула в воздухе, так и не сомкнувшись на сладкой плоти эльфа. Иллюзия исчезла, а в тот же момент сбоку прилетела черная сеть, мгновенно окутывая и лишая возможности двигаться.

Из полной звезды остался маг и лишившийся одной руки воин. Босса не было видно, но судя по дыре в земле, он действительно сбежал.

Магия облепила моё измененное тело и, почти сразу же, начала сдавливать, обжигая тьмой плотную чешую, пытаясь спеленать. Яростный рёв, навык зверя, ударил конусом по эльфам сбивая каст и ошеломляя на несколько мгновений. Секунды послабления хватило, чтобы беззвучно скинуть оковы и рвануть к целям.

Бросок к магу. Воин-дроу готовился именно к этому, не ожидая хитрости от измененной твари, и, поэтому, не успел даже осознать свою смерть. Навык, в виде сотканной из тьмы когтистой лапы, вырвал у него часть спины вместе с куском позвоночного столба и частью органов. Защита у воина возможно и была, но схватка с боссом здорово истощила его силы.

Маг ушёл на десяток метров коротким телепортом и тут же разразился целым каскадом заклинаний. Ублюдок был чертовски хорош. Сотканные из тьмы диски рванули вперед по ломанным траекториям и врезались в меня разом, с трёх сторон, пробивая шкуру и разрезая плоть. Следом прилетел таран, откинувший назад, словно пушинку, и протащивший по земле. Пока Зверь приходил в себя, я попробовал вырвать контроль – бесполезно. Тем временем вокруг образовалось кольцо из тёмного марева, медленно сжимающееся, и я чувствовал, пережить подобную атаку будет сложно.

Новый Рёв к сожалению, никак не повлиял на темного, и заклинание продолжало сжиматься, сдавливая всё крепче. Именно в эту секунду таймер узника показал ноль и началась обратная трансформация. Понимая, что если ничего не предпринять, то наступит бесславная и глупая смерть, я сделал две вещи.

Первым делом активировал Дар и с точностью воспроизвел рёв рейд-босса. Если в нем осталось хоть что-то от зверей, то здоровый монстр должен выбраться. Ну а следом, активировав Волю, рванул со всей силой сквозь вязкую и плотную тьму. Навык через шлем, к сожалению, не сработал, магия, по-прежнему, держала крепко, а давление на кости только усилилось.

Тёмный ублюдок развлекался. Я не видел его лица, но был уверен, что процесс приносит твари истинное наслаждение. Возможно, именно поэтому он потерял, столь необходимое в бою, время и заметил появившуюся из нового разлома обезьяну слишком поздно. Невидимый удар отбросил колдуна, но заклинание, вместо того чтобы безвредно развеяться, схлопнулось, ломая меня, словно не было никакой боевой формы и усилений.

Боль сковывала движения, хотелось спрятаться и не шевелиться, дабы не беспокоить лишний раз изувеченное тело. Но я ещё мог выжить - эта мысль не давала покоя. Отец говорил всегда бороться до последнего и видит Иной я не сдамся. Мой единственный шанс доползти до убитых макак и использовать их плоть для Кокона.

Макаки лежали слишком далеко, но я упрямо полз, пытаясь отречься от, всё усиливающейся, боли. Не знаю сколько осталось целых костей, но я видел несколько открытых переломов. Каждый сантиметр давался всё труднее, а накал битвы за спиной всё нарастал. Сейчас я вновь, как много лет назад, ощущал собственную слабость. Вновь я был не способен ничего сделать, и это разжигало ярость. Собственная беспомощность наполняла такой злобой и решимостью, что я просто не мог сдаться.

Кокон активировал на остатках сил уже проваливаясь во тьму. Блаженство, тепло и свет, как же приятно избавиться от боли и ощутить умиротворение и спокойствие. Время текло неспешно, а я погружался всё глубже в негу без малейшего желания возвращаться в реальность. Несколько раз я ощущал удары по защите, меня ощутимо приложило о стенку кокона, но тот держался.

Кости срастались и вставали на места очень неспешно, зато без боли. Порой чувствовал интерес тварей к непонятному кокону, но костяная защита легко держала удары лап. Время текло внутри по-особенному, одновременно медленно и стремительно.

Стоило моей защите треснуть и выпустить из своего нутра вновь целую тушку, как в мою сторону потащилась парочка измененных. Две молодых, и когда-то даже интересных, девушки сейчас вызывали только жалость и отвращение. Благо двигалась парочка подружек неспешно, я успел найти шестопер и встретил незначительно измененных людей парой быстрых ударов. Тяжелый шестигранный набалдашник с легкостью деформировал и дробил черепа.

От части трупов мутировавших обезьян не осталось после моего навыка ничего. Остальных уже успели погрызть, оставив лишь кости, небольшие ошметки мяса и куски шкуры. Тел ни темного ни босса с первого взгляда не нашел, а оставаться на месте слишком рискованно.

Первым делом пошёл по своим же следам, надо забрать оставленный где-то кейс и отправиться к черепам. Настроение как раз соответствующее. Посылка осталась на месте смерти первого дроу, валялась неподалеку. Если не знать что искать, точно, пройдёшь мимо. Взгляд с неё словно соскальзывал, любопытная вещица.

Тщательно осмотрев эльфа и стянув защиту, обобрал до последней нитки. С некоторой завистью уставился на горку ценностей. Большая часть превратилась в хлам от моего удара, остальное же оказалось привязано к конкретному разумному. Черт, да будь у меня столько системного усиливающего добра и бой с магом мог пройти по другому сценарию. Правда, внутренний голос шептал о том, что подобный разрыв не компенсировать с помощью барахла. Нужны навыки и эволюция.