Колл рассказывал о том, как Марх стал королем, как сражался в Битве Деревьев, как отступил, но и победа Гвидиона обернулась ничем. Колл рассказывал, а Друст играл и видел давно минувшие события, и всматривался в лицо дяди, впервые осознав, что всё произошедшее за эти десять лет (или сколько их прошло?) – всё это оказалось возможно благодаря Марху, потому что и Ллаунроддед, и Галлкоэд учили не сына Ирба и не мальчишку, пригретого Коллом, – они учили сына бренина Аннуина.

Приемного сына, но это не меняет ничего.

Сын Ирба ощутил, что дядя всё это время был здесь, с ним. Ограждал, заботился, берёг. Для этого ему не нужно было приходить в хижину Колла, как самому Друсту давно не нужно бегать за Хен Вен. И юноша почувствовал, что не может не отдать долг Марху.

Друст сказал, негромко и спокойно:

– Я верну бренину священное стадо.

– Ты меня вообще слушал, а, бард? – язвительно осведомился Колл. – Два короля Аннуина и с ними бог потерпели поражение от Гвидиона. Так что сможешь сделать ты, щенок?!

Друст отвечал:

– Ты прав, наставник. Я слаб. Я безмерно слабее любого из них. Но и стрела слабее палицы. Однако иногда стрела поразит там, где палица потерпит поражение.

– Прекрати болтать! Тебе не одолеть Гвидиона ни силой, ни магией!

Друст чуть улыбнулся; гримаса была явно подцеплена у Галкоеда:

– А я и не собираюсь его одолевать.

И против воли Колл, сын Коллфевра, спросил:

– Ты что задумал?

Наставник, первое, чему ты научил меня – пасти Хен Вен. Не думаю, что договориться со всем стадом будет много сложнее, чем с ней одной. Ведь священные свиньи наверняка узнают во мне ученика их свинопаса.

Наставник, ты научил меня загонять Хен Вен домой. Дом стада – в Корнуолле. Я пригоню его.

Да, конечно, сначала надо добраться до стада. Да, Гвидион его явно прячет или сторожит. Но это не беда: он сам отведет меня к свиньям Аннуина.

Как? Просто: в награду за мои песни.

Я приду к нему как бард. Как воин я не опасен, и мы знаем, что я не гожусь в маги.

Наставник, прошу, ответь мне: кого ждет Гвидион? Ведь он ждет, что рано или поздно Аннуин попытается вернуть свое! – но властитель Гвинедда ждет или великого воителя, или сильнейшего из чародеев.

Мальчишку-барда он просто не заподозрит.

Колл не ответил. Он молчал, покусывая усы. Потом встал, начал расхаживать. Остановился, долго теребил бороду.

Наконец вопросительно посмотрел на Хен Вен.

Та ответила:

– Хъхър.

– Завтра мы отправляемся в Тинтагел, – бросил Колл. – Если надо собраться, то у тебя есть ночь.

Когда покидаешь место, где прожил более десяти лет, и покидаешь, кажется, навсегда, то собраться, конечно, надо.

Но Друст собирал не вещи. У него не было одежды, кроме туники из шерсти Хен Вен, не было оружия, кроме меча, привезенного Коллом, лука и стрел, сделанных своими руками под зорким глазом Ллаунроддеда. Еще была арфа – подарок древнего сидхи. Но всё это не нужно собирать. Просто взять завтра с утра.

Друст собирал воспоминания. Тщательно перебирал их, укладывал, словно девица укладывает в сундучок наряды и украшения.

Бег за ХенВенкой. Насмешки Галкоеда, обучившего Друста не только схватке на мечах, но и спокойствию: не отвечать на злые слова, не замечать их. Сейчас, заново переживая годы учебы у Черного, Друст понимал, что Галкоеда стоит поблагодарить за то, что когда-то вызывало у мальчишки обиду и ярость.

И самое главное сокровище, которое надо взять в дальний путь: Наставник. Пусть Друст и называл этим словом троих, но Колл и Галлкоэд, вместе взятые, не дали ему и половины того, что дал древний сидхи.

Попрощаться не получится. Кто знает, где сейчас Ллаунроддед? весть не послать, а даже если бы и можно было, то едва ли Белый побежит к своему ученику.

Но можно попрощаться и иначе. Заново разложить воспоминания – перебирая струны арфы. Им созданной.

Это было словно еще один урок. Последний урок: превратить воспоминания в музыку и в песнь.

– Неплохо, сын бренина, – услышал Друст донельзя знакомый голос.

– Наставник?! Откуда..?

Сидхи улыбнулся, мягко, как обычно:

– Ты вытащил меня сюда так решительно, как у вас, людей, мать тянет упирающегося ребенка. Я не мог не придти, даже захоти воспротивиться.

– Я… смог?

– Да, маленький бард. Так что мы попрощаемся, как ты хотел. И, думаю, не увидимся больше. Вряд ли наши пути пересекутся.

– Наставник… я… мне всё равно.

Сидхи с интересом посмотрел на него.

Друст смутился:

– Наставник, не обижайся. Я не хотел… в общем, я хочу сказать: всё, что ты мне дал, – это всё ведь останется со мной, увидимся мы или нет. Это ведь главное – а не встреча.

Ллаунроддед кивнул:

– Я не зря учил тебя.

Друст робко улыбнулся. Древний сидхи продолжал:

– Ты заслужил награду, маленький бард. Когда-то ты хотел узнать, почему я пошел в пастухи к Нудду. Пришло время получить ответ на твой вопрос.

Глаза Друста зажглись любопытством, но Ллаунроддед произнес лишь одно слово:

– Отвечай!

Друст вопросительно взглянул на арфу, наставник кивнул.

Юноша заиграл, прикрыв глаза. Полилась величавая, торжественная мелодия, и Друст вслушивался в нее, будто не его пальцы рождали эти звуки. Ллаунроддед одобрительно кивал, хотя этого сын Ирба не видел.

Музыка стала стихать, и наконец растаяла – будто вдали.

Друст улыбнулся и сказал:

– Наставник, ты просто знал: так было надо.

Ллаунроддед молча наклонил голову.

– И не было никаких других объяснений? – спросил взволнованный юноша.

– Ты же бард, – улыбнулся сидхи. – Ты должен на месте придумать дюжину причин. Например: как человек спит под одеялом, так и земле надо было отдохнуть под толщей снега и льда. Или: не согласись я пасти этих коров, Нудд доверил стадо какому-нибудь негодяю. Или: если бы стадо немедленно не выпустили в Средний и Верхний мир, они бы разнесли всё в преисподней, и беды от этого… Сочиняй смелее, это забавно.

– А на самом деле, – медленно говорил Друст, – ты не мог поступить иначе. Ты ощущал, что поступаешь правильно… Как я сейчас.

– Да, ты ведь собрался победить Гвидиона.

– Нет, Наставник. Ты сам учил меня не путать борьбу и победу. Я не буду и пытаться победить Гвидиона, мне это не по силам. Я просто верну стадо Аннуина. Наставник, ты поймешь меня: я просто знаю – я смогу.

Ллаунроддед молча кивнул.

До мира людей они добрались к вечеру. Алое закатное небо – и черная громада Тинтагела рассекает его надвое.

Колл сказал:

– О сыне Ирба здесь прочно забыли – и не напоминай о нем. Ты – просто бард, я твой… гм, скажем так, спутник. Может быть, слуга… хотя на господина ты не похож. В общем, мое место внизу, среди челяди. В залу пойдешь один.

– Хорошо, наставник.

– Король, конечно, узнает тебя – но не подаст виду. Не пытайся напомнить ему о себе: он ничего не забыл.

Друст кивнул.

– Если эрлы спросят тебя об арфе – скажи правду об учителе-сидхи. Не называй имени и вообще… поменьше слов, побольше песен.

– Я понял.

– Удачи, малыш. Это твоя первая проверка на умение скрываться.

Друста ввели в зал. Юноша озирался, настороженно и жадно. Замка он не помнил совершенно, всё здесь было внове, особенно – люди. Такие непохожие на обитателей Волшебной Страны… такие интересные.

– Что делает здесь этот пастух? – презрительно бросил один из эрлов. – От него несет навозом!

Марх ответил негромко:

– Не суди по платью, Андред.

Король кивнул юноше: подойди.

Друст приблизился. Марх чуть наклонил голову и улыбнулся ему. В этом жесте было всё – и признание, и ободрение.