Сегодня же рассматривать обстановку не хотелось. Торопливо щелкнув переключателем торшера в углу спальни, Зак снова притянул к себе свою девочку — соскучился. И ужасно хотел избавиться от всех тяжелых мыслей, отравляющих разум. Только она была способна уничтожить окружающий мир, заполнив его собой. Своими глубокими поцелуями, с полной отдачей, со сплетением языков и жаром, опаляющим грудь. Бекки льнула к его телу, как наэлектризованный проводник к противоположному заряду. Без шанса оторваться.

Он нетерпеливо прикусил ее губу, тут же снова погружаясь в горячий плен карамели и патоки. Стало ужасно душно, словно из воздуха выкачивали кислород с каждой минутой. Она так нужна ему. Единственное, что еще не дает ему опуститься на самое дно. Бекки давала ему цель — быть лучше ради нее. Быть для нее всем. Руки опускаются на упругие ягодицы, скрытые подолом платья, мягко сжимают. Она одну за одной расстегивает пуговицы его рубашки, не прерывая поцелуя ни на секунду, разнося кипящую лаву по венам. Ночь только начинается, и она вся в их распоряжении, в кои то веки можно не торопиться. Упиваться этой близостью, позволять ей кружить голову и дурманить прекрасным ядом.

На короткий миг Ребекка совершенно забыла о своих намерениях. Хотелось, как обычно, позволить ему все, что пожелает. Отдаваться в эти требовательные руки, уже так громко кричащие о нетерпении своими попытками пробраться под подол. Но ей нужно было сегодня убедиться, что ее слова не станут между ними преградой. Что их чувства сильней любых трудностей и расстояний, что они справятся. Бекки не сомневалась: имя Гранта вписано на ее сердце острым пером, и уже не сотрется никогда. Слишком въелось в кровь, сплелось с каждой клеточкой тела, сейчас поющего от жадности горячих касаний губ. А вот готов ли к испытаниям Заккари, и без того совсем недавно переживший столько потрясений — это стоило проверить. Так ли сильны его слова, прозвучавшие в охотничьем домике в первый и последний раз…

А потому она не дала ему перехватить инициативу. Сдернув рубашку, тут же ненужной тряпкой отлетевшую на пол, Бекки со всей возможной силой толкнула его к кровати. Взгляды встречаются: ее, горящий озорными искрами, и его, немного шокированный таким напором, но абсолютно понимающий. Малышка хочет поиграть. И Заккари точно не был против такого исхода событий.

— Боевой настрой? — кривая ухмылка, и он тянет ее к себе, обхватывая талию. Рывком усаживает на колени, и дыхание перехватывает от ощущения ее бедер на себе. Бекки же добавляет тяжести внизу живота, когда ерзает на его ногах, якобы устраиваясь поудобней — едва не застонал. Маленькая дьяволица, — Ты проиграешь, детка.

— Посмотрим, — едва слышно тянет она, прижимаясь к его плохо скрываемому брюками возбуждению. Целует губы, и теперь их сплетение похоже на борьбу. Сражение на равных, и неясно, кто перехватит контроль: она, скользящая вдоль его спины ноготками так, что прошибает дрожь; или он, пользующийся ее положением и все-таки добравшийся до бедер. Сжимая и поглаживая, все выше и выше, наслаждаясь нежностью кожи.

Увлекся. Слишком откровенно Бекки заводила его словно случайными движениями ягодиц, слишком погружало в желания их сражение. Он ощущал лишь сводящий с ума аромат своей девочки, эту сладкую смесь яблок и корицы, захватившую все мысли. И не заметил, как она давно развязала лаковый белый поясок на своей талии. Она была сосредоточенна, словно готова идти к своей цели до конца. Резко толкает его в грудь, и Зак падает на мягкий матрас, чуть хмурясь от такой наглости. И пока пытался понять, что же у этой малышки сегодня на уме, она уже оторвала его руки от своих ягодиц и начала переплетать запястья своим пояском.

— Нет, — глухо просипел Грант, пытаясь это прекратить и вырвать руки из тонких пальчиков, — Нет, Бекки, — будто ребенка отчитывал за непослушание.

— Это же нечестно, — сверкнула она глазами, затягивая тугой узел и поднимая связанные мужские запястья над его головой, — Я просто хочу справедливости. Сколько раз ты делал со мной подобное?

— Значит, месть? — удивленно поднял бровь Зак. Сам не знал, почему позволяет ей это, но, видимо, порочный огонек в ее глазах был не менее гипнотизирующим, чем у него. И вот уже его руки привязаны к деревянному изголовью, а Бекки довольно улыбается результату своего труда. Что ж, если его девочка так хочет сравнять счет… Это даже любопытно. Больше не пытаясь сопротивляться, откидывается спиной на подушки и ждет ее следующий шаг, но она совершенно не торопится. Черт, рвануть бы сейчас это слишком соблазнительное платье, оставить свой след на молочной коже…

Непроизвольный рывок, но поясок только натянулся — держит крепко, без шанса на освобождение. Разочарованно шипит сквозь зубы, и только безумно многообещающая улыбочка Бекки не дает сорваться в ругательства.

— Сегодня ты мой, Грант, — мурлыкает она, наклоняясь к его лицу. Так близко, что до соприкосновения губ пара миллиметров, но кроме горячего выдоха — ничего. Осознание своей власти над ним ударяет в голову, и она отодвигается, любуясь его недоумением. Выдергивает из своей прически удерживающие ее шпильки, позволяя светлым кудряшкам упасть на плечи. Тихий вздох восхищения — лучшая награда. Это лишь начало.

Сколько фантазий у нее было. Сколько нереализованных снов. И пусть сам Заккари считал свое тело уродливым — он просто не понимал его завораживающей притягательности. А вот Бекки едва могла оторвать взгляд от этого напрягшегося торса, от покрытых полосами плеч и дорожки черных волос, уходящих за пояс брюк. Хотелось немедленно воплотить все свои желания, но сначала избавиться от всего лишнего. Потянула вверх платье, освобождая себя от одежды и откидывая в сторону вместе с туфлями.

Крепче сжала бедра, чувствуя внутренней стороной его возбуждение. Прикусив губу, проводит кончиками пальцев по его шее, спускаясь к груди. Видит, как его кожа покрылась мурашками и, осмелев, гладит торс уже всей ладонью. Бархатистый. Невероятно приятный на ощупь. Резкий выдох, Бекки, отбросив все сомнения, наклоняется и мягко целует его губы, начиная свой праздник. Тут же уходит поцелуями на скулу, соединяя родинки в созвездия.

Заккари прикрывает глаза, не сдержав едва заметной улыбки. Столько любви и трепета в каждом ее касании, что говорить не нужно. Такая разная — секунду назад привязывала его к кровати, а сейчас выводит ручками узоры на его теле, погружая в свое тепло и сладкое томление. Никогда он еще не позволял девушке ничего даже близкого к этому. Но оказаться в ее власти совсем не страшно — он доверял своей девочке-радуге даже больше, чем самому себе. Лишь когда поцелуи начали приближаться к плечам, нервная дрожь все-таки прокатилась ледяной волной вдоль позвоночника.

— Нет…

Она будто не слышала. Касания губ все невесомей, когда они осторожно опускаются на первый бугристый шрам на правом плече. Мучительно медленно, вдоль бледной полоски, согревая всегда кажущуюся чуть холодней остального тела кожу. Зак непроизвольно дернулся, но путы держали крепко, и он открыл глаза, пытаясь понять, а чего, собственно, боялся?

Нежные поцелуи Бекки не отталкивали. Не вызывали никаких мерзких воспоминаний. Лишь оборачивали в свое тепло, и он даже не заметил, что ее пальчики поглаживают второе плечо, совершенно спокойно касаясь ненавистных погонов. Горячий кипяток хлынул в кровь, но то было совсем не раздражение. Она принимает его. Таким, какой есть. Со всеми его уродствами. Сердце гулко ломилось в ребра, а перед глазами вспыхнула яркая радуга. В этом жесте Ребекки было больше интимности, чем в самом горячем поцелуе. Ниточками принадлежности до самых крохотных уголков души.

— Я люблю тебя, малышка.

Она чуть приподнимается, чтобы поймать его взгляд. Последняя преграда разрушена, и теперь между ними не может встать больше ничего, никакие жизненные обстоятельства. Просияв торжествующей улыбкой, находит его губы своими, продолжая пальчиками одной руки поглаживать плечо, уже более смело, а второй упираясь в грудь. Чувствуя ладошкой его пульс. Ощущая, как за спиной вырастают настоящие крылья. Хочется делиться этим счастьем, и не только через набирающий обороты поцелуй. Всей кожей. Передать ему, как же сильно любит своего первого, единственного и самого потрясающего мужчину. Пальчики скользят вниз, и Зак вновь дергается ей навстречу, желая перехватить инициативу. И снова лишь разочарованно вздыхает, когда Бекки отодвигается, а в её глазах горит настоящее пламя.