Наконец, она оказалась у двери в кабинет Ральфа. Вдохнула, продумывая, что скажет. Мендрейк когда-то первый увидел потенциал в учительнице музыки. И было ужасно неловко теперь подводить его. Но решение принято. Уже двадцать четвертое июня. Билет взят, а письмо с согласием отправлено. И больше нет возможности сдаться. Слишком остро ощущался волшебный запах аплодисментов и пестрил в глазах фейерверк воплощающихся в жизнь снов.
— Мм, можно? — несмело постучала она и приоткрыла дверь. Тут же опустила взгляд, поняв, что немного не вовремя: Лайла восседала перед Маендрейком на столе, подбираясь пальчиками к вороту рубашки, а он, в свою очередь, осторожными касаниями выцеловывал ее шейку, — Простите, зайду пот…
— Кхм, заходи, Бекки! — тут же отодвинулся Ральф от стола и откинулся на стуле. Лайла залилась краской и встала на пол со стуком каблучков, поправляя подол расклешенной юбки, — Что-то срочное?
— На самом деле, да, — вздохнула Чейз, улыбнувшись подруге: она была рада, что у Лайлы все гладко на личном фронте, — И новости не самые радужные.
— Брось, Бек: выкладывай, — Торн ей подмигнула и сложила руки на груди, — Колись, твой Грант заставляет уволиться? А ведь я предупреждала, Ральфи, так и будет…
— Нет. Я… Меня пригласили участвовать в шоу. В Чикаго, — кое-как смогла выдавить Бекки, признаваясь, наконец, хоть кому-то, кроме семьи. От учеников она отказалась на прошлой неделе, потихоньку прощаясь со своими подопечными. Но расставание с клубом оставила напоследок. Слишком тяжело. Тяжелей только обрубить последнюю ниточку.
— Серьезно?! — ахнула Лайла, всплеснув руками, — Блеск! Бек, просто восторг! Ты невероятная умничка! — подпрыгнув на месте, она не удержалась и полетела к подруге, крепко обнимая ее за плечи и распространяя аромат своих лавандовых духов, — Безумно рада за тебя! Это же прямая дорога в Голливуд, малышка!
— Не торопи события, Ли, — засмеялась Бекки с облегчением, краем глаза наблюдая за реакцией Ральфа, — Может, я им все-таки не понравлюсь и меня выпнут на следующий же день.
— Пусть только попробуют! Будут иметь дело со мной!
Шумно восторгающаяся Лайла не могла скрыть собой явно расстроенного хозяина клуба. Мендрейк устало потер переносицу, понимая, что его звездочку увели прямо из-под носа. Но все же прекрасно понимал, что она слишком талантлива, чтобы до старости развлекать местных пьянчуг.
— Что ж, поздравляю, Бекки, — улыбнулся Ральф, принимая информацию, что придется искать новую артистку, — Признаю, тебя вряд ли кто-то сможет заменить. Но ты правда, достойна гораздо большего. Когда отъезд? Дашь последний концерт?
— На самом деле, уезжаю через три дня, и хотела попрощаться сегодня. У меня и репертуар готов, — потупила взгляд Ребекка, так и не сумев выпутаться из рук Лайлы. Та громко ахнула от возмущения:
— Вот же тихоня! И ни слова не сказала! С меня самый невероятный образ, какой только можно представить. Надеюсь, твой поклонник оценит, — она подмигнула, заставив Бекки передернуться. Улыбку сдуло с лица, и пришлось возразить:
— Я не думаю, что он придет сегодня. Много дел.
— Постой, — нахмурилась Лайла, — Ты ему что, до сих пор не сказала?
Конечно же, нет. Откладывала разговор изо всех сил. Слишком многое свалилось на Заккари после смерти отца. Пришлось принять все его дела, познакомиться с капитанами и солдатами в новом качестве. Придумать правдоподобную ложь, чтобы заверить всех, что больше Змеям ничего не грозит. Он снова жил в особняке Грантов, теперь абсолютно пустом. И оттого еще более холодном. В комнате Зета и Лили так и остались их вещи, никому теперь ненужные. Не было сил разгребать этот завал. Стоун ушла из дома также, как и пришла, без ничего. Забрав с собой только воспоминания. По слухам среди прихожан местной церкви, ее видели у сестер милосердия, где она постоянно рисовала цветы.
В такой ситуации Бекки казалось ужасным сваливать на Зака еще и новость о ее отъезде, ведь она представления не имела о сроках, на которые будет контракт. Возможно, несколько месяцев. А может, ей предложат что-то еще, и в Клифтон она больше не вернется. Как сказать об этом Гранту… Как найти слова. Как объяснить, что она не бросает его, что разлука временная. Или нет…
***
За что Бекки больше всего любила сцену — она дает отвлечься. Развеять грустные мысли, не дать снова пытаться строить в голове предстоящий разговор с Заккари. Откладывать больше некуда, и сегодня, в свою последнюю пятницу в качестве Рейны Стоун, она хотела расставить все точки. Лайла постаралась на славу, соорудив высокую прическу с завитыми светлыми кудряшками и одолжив черное приталенное платье с пышными рукавчиками и лаковым пояском. Жаль только, среди зрителей, как и предполагала Бекки, не было Зака. А может, сегодня наоборот, хотелось попрощаться именно с публикой, с друзьями и прошлой жизнью, которая скоро останется позади.
The sun is shinin c'mon get happy,
The lord is waitin to take your hand/
Солнце сияет, давай, будь счастлив,
Господь ждет, чтобы взять тебя за руку
Бекки уже исполнила все любимые песни зрителей, даже пресловутую «Black Betty», и горло подустало. Но она была действительно счастлива. Видеть, как хмурые лица озаряются улыбками, как дамочки тянут своих кавалеров плясать, забывая про выпивку и сигары — это заставляло сиять и саму Ребекку. Последняя песня в этих стенах была ее пожеланием всем, кто приходил послушать такие выступления. Всем, кто подарил уверенность в своих силах.
Come on get happy,
You better chase all you cares away! /
Забудь о своих проблемах,
Давай, будь счастлив!
Качая бедрами под веселую мелодию, Бекки улыбалась, мысленно благодаря это место и своих друзей. Что бы не произошло, куда бы жизнь не забросила — она будет помнить всегда прокуренное помещение, рыжего бармена и танцующую Лайлу. И внимательный взгляд из самого темного угла, которой всегда ощущался на подкожном уровне. Последние победные аккорды, и громкие аплодисменты раздаются в клубе, купая артистку в лучах признания публики. Вместо привычного реверанса сегодня она поклонилась, и Ральф внезапно вскочил на сцену с букетом хризантем, от чего Бекки покраснела. Цветов ей точно еще не дарили.
— Давайте еще раз похлопаем нашей малышке Рейне! — громко провозгласил он в микрофон на стойке и вручил ей букет под новый шквал хлопков и свист, — И скажем ей спасибо за все те вечера, что она провела с нами. Удачно покорить всех белых воротничков в Чикаго также, как покорила Клифтон!
Щёки запылали, и Бекки прикусила губу: зачем же так громогласно… А ведь среди зрителей есть Змеи, она это точно знала. Если не скажет Заку сегодня же сама, снова спасовав, окажется в совсем глупой ситуации. Обвинений во лжи она точно не хотела. Набрав в легкие воздуха, улыбнулась уже чуть более натянуто.
— Спасибо всем! — поблагодарила в микрофон и ушла за кулисы с деревянного помоста в последний раз. Все-таки, даже по запаху табака и пьяному свисту зрителей она будет скучать не меньше, чем по близким людям. Почему-то глаза начали слезиться — наверное, сегодня слишком накурено.
***
Зак тяжко вздохнул, устало смотря в спины выходящим из кабинета капитанам. Его решениями были недовольны — это буквально чувствовалось, витало в воздухе. Возможно, многим из них, особенно тем, кто старше, просто претила мысль подчиняться «сопляку». За последние дни Грант забыл, когда в последний раз спокойно мог поесть или покурить. И виной всему отцовское наследие, нахрен ему не сдавшееся.
Нет, он не был идиотом: хорошо налаженный бизнес, контрабанда, связи — все это приносило стабильный доход, от которого глупо отказываться. Вот только, у Заккари не было аппетитов Зета и его приближенных, которые хватали больше, чем могли проглотить. Казалось, желание наживы не знает предела, и никакое хождение по головам не способно остановить этих людей. Даже смерть главаря. Сегодня Зак в очередной раз попытался объяснить, что Змеи не будут расширять наркобизнес, как планировал отец. И людям это не понравилось. А Грант просто не хотел заниматься всей этой грязью.
