— Не уходи.

Умоляюще, хрипло. Он знал каким-то шестым чувством, что раз Бекки ему не привиделась — все будет хорошо. Не первые его раны, не первая драка с ножевыми. И в голове шумит не от кровотечения, а от удара. Иначе бы он давно уже здоровался с присяжными на Божьем суде. Откровенно испугавшись, что Ребекка уйдет и бросит его подыхать на этой грязной улице, он вцепился пальцами в стену и попытался подняться. Туманная дымка перед глазами не дала сделать это успешно, и Зак тихо простонал, сцепив зубы от ярости, что тело отказывается подчиняться.

— Ты что делаешь?! — тут же подставила плечо Бекки, чтобы он мог опереться, но Грант упрямо не переносил на нее свой вес, — Идиот, если ты сегодня сдохнешь, я тебя на том свете достану, понял?! Мазохист хренов. Обопрись! — неожиданно для них обоих рявкнула она срывающимся голоском. Страх все еще сковывал вены своим холодным дыханием, придавая смелости и несвойственной ей грубости. Но Зак с тяжким вздохом подчинился, и они смогли, наконец, подняться на ноги.

— Напомни позже… сказать тебе… спасибо, — просипел он, чувствуя, как онемевшие ноги начинают слушаться, позволяя Бекки тащить его к двери клуба.

— Напомни позже спросить, какого черта ты валяешься посреди улицы, залитый кровью.

На это у него слов не нашлось, да и не до разговоров, когда в животе тошнотворный комок, видимо, из-за метко прилетевшего в него ботинка. Протиснувшись в дверь, Бекки уверенно повела Зака к уборной по знакомому маршруту, ощущая странное дежавю. Не так уж давно они были в противоположных ролях. С каждым шагом Грант ступал все крепче, что давало ей надежду на лучшее: возможно, все не так страшно, как показалось на первый взгляд.

Завалившись в уборную, Зак с хрипом оперся о раковину, глубоко вдыхая затхлый воздух. Зажмурившись, попытался прогнать муть перед глазами и сфокусироваться на своем отражении в зеркале над умывальником, но в висках стучало, как метроном. Сплюнув скопившуюся во рту кровь от разбитой губы, он включил прохладную воду и набрал ее в подрагивающие ладони. Бекки наблюдала за его действиями с настороженностью и немым шоком: неужели умыться для него важней, чем остановить кровь из ран на груди? Псих.

— Зак, надо снять… осмотреть, — несмело протянула она руку и положила на его плечо, мягко сжимая.

— К черту, — еще раз сплюнул он, прополаскивая рот и обдавая себя холодной водой, скатывающейся за воротник — стало в разы легче, и в голове прояснялось, — Это просто царапины.

— Просто? — задохнулась возмущением Бекки, хмурясь и бесцеремонно разворачивая его к себе, — Ты весь в крови, и это просто?! Даже если раны неглубокие — а если заражение, а если…

— Как-то не сдох раньше, и сейчас переживу, — огрызнулся Зак, хоть и понимал справедливость ее слов. Но страх был сильней. Страх попросить помощи. Признать слабость перед ней.

— Хватит играть в героя, — решительно сдернула Бекки пиджак с его плеч и потянула вниз, — Если не разденешься сам, я заставлю тебя это сделать.

— Мне расценивать это, как домогательство, мисс Чейз? — нашел в себе силы на слабый подкол Грант, и девушка в ответ закатила глаза:

— Извращенец, — а сама порадовалась внутри, что раз хватает соображения на язвительность — значит, мозги на месте.

Помогая ему выпутаться из испорченной одежды, кинутой в угол вместе с кобурой, она старалась оценивать его состояние трезво, хоть и в медицине никаких познаний не имела. Но даже без них, увидев красные следы на груди Заккари, не могла сдержать ледяной дрожи. Два пореза — один на ребре, прошедший вскользь и неглубокий, а другой, ближе к сердцу, более широкий и, в отличии от первого, еще не подсохший. С него понемногу сочилась кровь, и Бекки вдруг пришла идиотская мысль, что рядом с таким мужчиной точно не будет лишним иметь медицинскую практику. Она понятия не имела, как ему помочь, и за это ощутила легкий укол вины.

— Я в порядке, Бек, — словно прочитав ее мысли, заверил Грант уже чуть окрепшим голосом, — Это ерунда. Правда. Бывало и гораздо хуже. Просто надо обработать и перебинтовать. Найдется тут перевязочный материал или хотя бы чистая ткань?

— Да. У Артура должна быть аптечка, — пробормотала Бекки и сняла с крючка на стене полотенце, — Давай сначала хотя бы смоем кровь.

— Я сам, — вздрогнул Зак, накрывая ее руку своей, и тут же чувствуя тепло, о котором грезил вторые сутки. Запоздало вспомнил, что она его уже коснулась, там, на пороге клуба. Но никакой волны отвращения не было — наверное, он просто был недостаточно в сознании, чтобы принять простой факт. Но позволить ей вытирать с него кровь сейчас, так сильно рискуя… Дилемму решила сама Ребекка, без тени сомнения намочив полотенце и заверив:

— Я осторожно. Правда. Потерпи. Сам ты только хуже сделаешь, — она коснулась влажной тканью его ребер, и Зак тут же в панике перехватил ее запястья. Слишком близко. Слишком опасно. Рефлексы работали лучше головы, на что Бекки, окатив его раздраженным взглядом, заявила, — Не будь ребенком, Грант! Не дашься сам — свяжу, — пригрозила она, словно одному из своих непослушных учеников. Вывернув руки из хватки, осторожными движениями начала стирать размазанные красные полосы с его груди.

— Будешь мстить? — не сдержался он, буквально купаясь в этой близости своей девочки-радуги. Так правильно. На расстоянии вдоха. Эти светлые кудри прямо перед ним. Сразу забывалось, что она не хотела его больше видеть.

Бекки вопрос предпочла проигнорировать, но едва заметная, секундная улыбочка на короткий миг осветила лицо и эту крохотную уборную. Тут же сосредоточенно нахмурила бровки, продолжая стирать кровь и стараясь не задевать кожи руками. Хотя соблазн был невероятно велик. Напряжение росло, нагревая воздух и искря вдоль побелевших от напряжения пальцев. Нервно сглотнув, Бекки как можно более невозмутимо поинтересовалась:

— Не хочешь рассказать, кто тебя так?

— Думаю, решившие отомстить за своих дружков ребята из мастерской.

Мысленно пообещал себе, что больше никогда не будет ей врать. Ни в чем. Достаточно. Если он хочет прощения — лжи между ними не место. И пусть лучше она знает все, чем снова решит, что он не думает о ее чувствах. Внезапно следующее движение Бекки вышло чуть менее аккуратным, и кончики холодных от воды пальцев скользнули в сантиметре от первого пореза.

Заккари зажмурился, сцепив зубы так, что челюсть заныла. Привычная волна отвращения разливалась под кожей от самого центра груди, тошнотворной горечью проступая во рту. Хотелось отпрянуть, не дать этому продолжаться, не давать покрытым пылью воспоминаниям завладеть им. А они уже вихрем проносились в голове, яркими кадрами. Удары, острое лезвие на плече, жгучие полосы поперек позвоночника. Снова. И снова. Тихое шипение сквозь сжатые зубы — все, что он себе позволил. Только не отпугнуть ее. Не дать вновь исчезнуть. Похрен, какую цену придется заплатить. Быть без нее еще хуже.

— Прости, — прошептала Бекки, стирая последние следы крови. Она уже свернулась и не сочилась из ран, что приносило девушке невероятное облегчение, — Так, ммм… Отомстить? За что?

— Ты правда, хочешь это знать? — поймал Заккари ее внимательный взгляд, и сердце совершило причудливый кульбит от желания дотронуться до этих закушенных от напряжения губ. Всю ненависть смыло, как холодным душем — невозможно поддаваться таким эмоциям, когда легкие разрывает от аромата печеных яблок.

— Не знаю, — вздохнула Бекки, отворачиваясь к раковине, чтобы прополоскать полотенце, — Не думаю, что мне стоит это знать. Хотя, ты любитель скрывать правду, — не удержалась она от легкого упрека и вспомнила, что не должна подпускать его так близко. Этот человек сеет хаос вокруг себя, и нельзя позволять ему затянуть в этот водоворот и ее.

А может, уже поздно…

Заккари разрывало от противоречия. С одной стороны: все сложилось, как нельзя лучше. Нужно просто поблагодарить ее за помощь, стащить из гримерной чей-нибудь свитер и уйти, оставив Бекки в покое. Не подвергать опасности, в которой она непременно будет рядом с ним — а произошедшее показало, что даже Аспид не может защититься от всех, кто желает ему зла. Но… всегда есть большое, жирное «но». И оно заключалось в том факте, что Грант попросту не мог без этой девчонки. Только сейчас, рядом с ней, он дышал полной грудью. Когда же это произошло, когда Бекки стала для него важней воздуха? Какая теперь разница. К черту все. Несмело положил руку на ее дрогнувшее плечико, но Бекки даже не обернулась, продолжая усиленно мыть руки. Что ж, придется говорить в спину.