- Так и будем молчать? - поинтересовалась Прасковья, позволившая мне дослушать песню.

Заиграли другие исполнители русского рока. В те времена не было этого дерьма, которое распространено сейчас. А если и было, то оно не значило абсолютно ничего. Почему? Потому что вот он я сижу, слушаю рок, а не всякое дерьмо, которое бесславно кануло в забвение.

- Ну, можешь говорить. - пожал я плечами, поворачивая к парку.

- Какие у тебя планы насчёт меня? - спросила она.

- Никаких. - снова пожал я плечами.

- То есть, я просто буду жить с тобой и всё? - недоуменно спросила она.

А что ей ответить? У меня на её счёт вообще никаких планов нет. Просто живёт со мной, чтобы не умереть на улице, согласно долбанутому контракту. Поэтому я просто промолчал, вслушавшись в настоящую музыку.

- Где ты откопал это? - удивлённо спросила Прасковья.

- Не нравится? - спросил я.

- Не очень. - ответила та. - Непонятно.

- А мне всё прекрасно понятно. - сказал я на это.

Доехали до парка. Я оставил машину на парковке и направился к деревьям, Прасковья пошла следом.

Я купил две порции мороженого и вручил одно из них ей.

- Ты уверен, что... - во взгляде её читалась брезгливость.

- Ну, можешь выкинуть, если хочешь. - ответил я равнодушно.

Выкидывать мороженое она не стала. Привыкнет. Как-то же привыкла к маминой готовке.

Вот на таком бытовом уровне мы разные. Она привыкла, что еда должна быть приготовлена домашним автошефом, ну или доставлена из элитного ресторана специальным сертифицированным дроном. Как она однажды рассказывала, её папаша летучим дронам не доверяет, поэтому предпочитает есть блюда от автошефа.

А если еду приготовил человек, СВОИМИ РУКАМИ... Нет, так можно, она не дебилка какая-то, но она точно не думала, что ей придётся это есть.

Элита нации, б№%дь... Оторваны от реалий как хрен знает кто. Она вообще не знает, как живут простые люди, но ей и не надо. Она бы и не узнала этого всего, не случись она так неудачно в моей жизни. Мы сейчас живём существенно лучше, чем раньше, и всё равно кажемся ей полными нищебродами. «У вас что, нет отдельных санузлов для каждого члена семьи? Как вы вообще живёте?»

Впрочем, таким как она надо просто прожечь свою жизнь на родительские деньги, не задумываясь, а чего это люди считают деньги, откладывают годами на машины, квартиры, а безвкусные бриллиантовые колье, стоящие миллионы, даже не снятся. Меня тоже ждала такая судьба. Отучиться где-то, устроиться куда-то, работать кем-то, откладывать на что-то, а потом, завещав квартиру детям, отойти в мир иной. Но судьба распорядилась иначе. И погибли люди. Много людей.

И ещё погибнут. Обязательно погибнут.

- Что ты так погрузился в свои мысли? - спросила Прасковья обеспокоенно. - Кстати, вкусное мороженое. Я удивлена.

- Дешевое - не значит плохое. - ответил я на это. - И то, что её тебе человек подал, не значит, что ты завтра подохнешь от какой-то мутировавшей кишечной инфекции.

- Я это знаю. - мотнула головой Прасковья. - Просто... Дорогое лучше.

- Ну, тут я спорить не буду. - кивнул я. - Лучше. Но вот когда у тебя было всё дорогое, никто из присутствующих в парке людей, кроме тебя, не может представить, насколько дорогое, ты была счастлива? Честно. Тебе нравилось твоё прошлое существование?

- Нравилось. - твердо ответила Прасковья, бросив в каменную урну салфетку. - Когда-то в детстве.

- А сейчас? То есть, до того, как мы попали? - поинтересовался я, откусывая кусок пломбира.

- А тогда... Я не знала, чем себя занять. - призналась она. - Консументы, это... как глоток свежего воздуха. Жизнь обрела хоть какое-то разнообразие. И пусть я прекрасно понимала, что это иллюзия, но с удовольствием погрузилась в эту иерархию, где...

Она замолкла.

- ... где тоже ничего не стоила. - продолжила она. - Просто тупая тёлка, которую отдали первому встречному, тому, кто оказался слишком силён.

- Ну, ты не тупая тёлка. - не согласился я.

Какая угодно, капризная, мстительная, заносчивая, раздражительная, стервозная, бесящая, но не тупая.

- Тогда значит, умная тёлка? - усмехнулась Прасковья грустно.

- Ты поняла, что я имел в виду. - ответил я на это. - Человек не должен быть рабом человеку, это противоестественно.

- А как же тогда место, где мы с тобой скоро снова окажемся? - спросила она.

- А там рабства нет. - усмехнулся я. - Это служба. Как только приказ заходит за рамки устава, можно смело посылать любого начальника и командира, так как устав - это библия армии. Только в отличие от библии, в уставе совсем нет размытых формулировок. В каком-то смысле, он лучше библии.

- Всё равно, если ты можешь отправить человека на смерть - владеешь его жизнью. - не согласилась Прасковья. - А это - рабство.

- Это нечто другое, Прасковья. - в свою очередь не согласился я. - Возможно, потребуется время, чтобы ты наконец-то поняла разницу. Тебя сложно винить, ты не видела того, с чем такие как я сталкиваются всю жизнь. Ты когда-нибудь откладывала неделями карманные деньги, чтобы купить бутылку газировки и два энергетических батончика для себя и брата?

- Нет. - покачала головой Прасковья. - Я никогда ни в чём не нуждалась.

- Я тоже. - ответил я честно. - Вроде всё было, но хотелось большего. Всегда хотелось. Твоя проблема в том, что большего уже и нет. И не было с самого твоего детства. Ты нас не поймешь, мы тебя не поймём, словно существуем в разных мирах. Фактически, так оно и было.

Да, нельзя сказать, чтобы у нас с братом было трудное детство. Получше, чем у многих, но роскошным его не назовёшь. Лишние деньги у нас появились только когда я принёс их домой. До этого на жизнь хватало, у родителей был четкий план, каким образом нам будет дано образование, кому первому будет куплена квартира, а кто будет обречён жить с родителями до седины, ну или переедет на съемную. В этом плане не было форс-мажоров, болезней, они просто надеялись, что минует и отворотит. Такая жизнь у многих, да что там у многих, у большинства. И не сказать, что это плохая жизнь. Отнюдь нет.

Но теперь, когда я могу доставать деньги почти из воздуха, получая "пожертвования" от Кипарисова, который залегендировал наши взаимодействия как поддержку дочери, которая теперь "добровольно живёт со мной", всё изменилось. Охренеть, вообще-то. До сих пор не могу привыкнуть к этой формулировке. Не добровольно и не живёт. Она сама мне не один раз говорила, что это не жизнь.

Но всё изменилось. Теперь всё совершенно по-другому.

- Но теперь я в вашем мире, Гек. - тепло улыбнулась мне Прасковья. - Что будем с этим делать?

Кто бы мне сказал...

Третий курс...

Пошли серьезные предметы, касающиеся почти исключительно тактики применения ударных бот-разведчиков. Вот теперь началась настоящая секретка. Подписали "неразглашенку" и получили доступы к государственной тайне.

Фактически, ради этого мы с Суо и пришли сюда. Я вот прямо сейчас держал в руках план занятий на этот год и охреневал...

- Моя охреневать... - подумал я.

- И от чего же? - с улыбкой поинтересовалась Суо.

- Тут же "Гермес-2"! - я чуть ли не в слух заорал.

- Ну да, "Гермес-2". - кивнула Суо. - И чего?

- Как чего?! - я реально недоумевал от её реакции. - Эта штука же секретная! Её ещё в войсках нет! Вообще!

- Ты видишь в этом что-то необычное? - нахмурилась Суо. - Курсанты - лучшие кандидаты для подготовки операторов передовых образцов техники. Если не вас, то кого?