— А не боишься, что Саша влюбится в какую-нибудь барышню, а она окажется… твоей дочерью? — хотела подначить Павла Анна.

— Нет, не боюсь, — серьезно ответил Ливен. — Это исключено. У меня нет детей кроме Саши. Изо всех женщин, что у меня были, кроме Лизы ребенок у меня мог быть только с Амели, в которую я по моему тогдашнему разумению был влюблен, а по сегодняшнему — любил. Для меня желанный ребенок может быть только от любимой женщины. От Лизы у меня Саша, с Амели нам Господь ребенка не дал… Остальных женщин я не любил, и у меня никогда не было желания иметь с ними детей, поэтому их и нет — возможности их появления я не допускал никогда.

— Прости, я не хотела тебя обидеть… — Анна на секунду накрыла руку Павла своей.

— Ты меня ничем не обидела. Если у мужчины было много любовниц, можно предположить, что у него есть и дети от кого-то них. Но я не из таких мужчин.

— Наталья Николаевна как-то сказала… что ты сошелся с ней в том числе и по той причине, что она больше не может иметь детей… Это так?

— Не совсем… — Ливен посчитал, что лучше быть откровенным с Анной. — Аня, что бы женщина не говорила, я в любом случае не допускаю… случайностей… никогда… Нет ничего хуже быть связанным нежеланным ребенком с женщиной, которую не любишь… Мне очень жаль, что многие мужчины не понимают этого… да и женщины тоже… И совершенно безответственно относятся к этому вопросу… Насколько меньше ненужных и из-за этого несчастных детей было бы, если б при плотских забавах люди думали не только о наслаждении, но и о последствиях…

— И когда к тебе пришло такое понимание?

— Очень рано, задолго до того, как в моей жизни появилась Амели. Я говорил тебе, что я — результат сладострастия и небрежности Его Сиятельства. Ребенок, родившийся даже не у любовников, а у законных супругов, и тем не менее совершенно не нужный им. Еще будучи юношей, я понял, что не могу допустить, чтоб подобное случилось у меня самого, чтоб ребенок родился как следствие того, что я просто… утолил с женщиной свое мужское желание… Я хотел иметь ребенка лишь в том случае, если он будет зачат по любви, с любимой женщиной, как, собственно говоря, и появился Саша. И своего сына я люблю больше всего на свете.

— Павел, а сколько детей ты бы хотел иметь, если бы был женат по любви, официально женат? — полюбопытствовала Анна.

— Был бы счастлив и одним. Двое было бы прекрасно. Но в любом случае не больше трех.

— Почему?

— Потому что каждая беременность и особенно роды это большое испытание для организма женщины. При родах может случиться всякое. Лиза чуть не умерла, роды у нее начались недели за три до предполагаемого срока, но она не могла разрешиться от бремени — ребенок был слишком крупным для ее хрупкого тела… Даже если бы моя жена была покрепче — как ты, риск исключить невозможно, и я не хотел бы потерять любимую женщину из-за того, что мне захотелось еще одного ребенка… Васильев вон овдовел потому, что его жена умерла при родах. Но у него хотя бы осталась дочь. А бывает, что и мать, и ребенок погибают. Или приходится выбирать, кого спасать — мать или дитя. А это очень тяжелый выбор.

— Но в случае с Лизой и Сашей… такого не было?

— Слава Богу, нет, но было близко к этому. И я знаю, кого бы выбрал Дмитрий — наследника.

— А ты бы выбрал Лизу, — уверенно сказала Анна.

— Анюшка, как ты меня понимаешь… Да, Лизу… Но мое мнение не имело бы абсолютно никакого значения, ведь официальным мужем Елизаветы Алексеевны был Дмитрий Александрович… Мне только оставалось молиться, чтоб Лиза и ребенок остались живы. Я молился до тех пор, пока доктор не вынес… перевернувший всю мою жизнь пищавший комочек, завернутый в пеленки с вензелем князей Ливенов, не обьявил, что на свет появился маленький князь, и что Ее Сиятельство жива, хоть и очень плоха. Тогда я стал молиться, чтоб Лиза быстрей поправилась… Но ей понадобилось около двух месяцев, чтоб более или менее восстановиться, а ведь в Петербурге у Ее Сиятельства были лучшие врачи.

— А у вас с Лизой могли еще быть дети после Саши?

— Не знаю. Быть может, да, а быть может и нет… Узнать это… у нас не было возможности… Но я необычайно счастлив, что у меня есть сын от любимой женщины, пусть только один.

— Почему не было возможности? Вы не жили с ней как муж и жена после того, как родился Саша? — отважилась спросить Анна.

Ливен решил, что Анна, которая не была особо сведуща насчет отношений между мужчиной и женщиной, должна знать, как это бывает — это жизнь, и в этом нет ничего стыдного:

— Нет, Аня, мы жили с ней как муж и жена, только я был очень осторожен. Я не хотел, чтоб Лиза снова оказалась в положении, когда Саша достался ей такой ценой… Я не мог допустить, чтоб она забеременела и, не дай Бог, не смогла выносить ребенка. Ей и так досталось, когда она рожала Сашу. Я не только про здоровье, но и про ее душевное состояние… Так что я хотел подождать, чтоб она сначала окрепла, и физически, и морально, и тогда можно было бы подумать еще об одном ребенке… Но потом она и вовсе сильно заболела, исход ты знаешь…

— То есть ты… берег ее… чтоб избежать… ужасного… потому что любил ее? — смогла наконец Анна сформулировать вопрос.

— Да, именно так. Я берег ее, потому что любил, безмерно любил, — подтвердил Павел.

— Лиза об этом знала?

— Конечно, знала. Я сказал ей, что в то время так было необходимо.

— И не обижалась?

— Нет. Она мне доверяла. Я объяснил ей, что любой мужчина, который любит свою женщину, должен думать о подобном. А поскольку я ее очень люблю, я не могу позволить… чтоб она оказалась в том положении, которое могло бы… принести ей страдания…

— Любой мужчина? — задала Анна важный для нее вопрос.

— По моему мнению, любой. Если он не заботится о подобном, он недостаточно любит эту женщину. Плотские утехи для него важнее жизни и здоровья его возлюбленной и возможного будущего ребенка… Аня, ситуация с заботой о Лизе не имеет отношения к тому, что я не хотел детей с другими женщинами… Наоборот, я хотел с ней детей, очень хотел, поэтому и родился Саша. Но еще больше хотел, чтоб с ней все было хорошо, поэтому и считал, что всему свое время… Девочка моя, ты поняла, о чем я тебе сейчас сказал? — Павел пристально посмотрел в глаза Анны. — Если нет, то ты можешь спросить что угодно, чтоб тебе стало понятнее, о чем я.

Анна задумалась:

— А если мужчина не говорит женщине об этом, даже если любит? Не так, как ты Лизе?

— Аня, это не значит, что этот мужчина любит свою жену или возлюбленную меньше. Просто у него другой склад характера, чем у меня… Не все мужчины могут говорить о подобном… так свободно… и кроме того найти нужные слова, чтобы женщина восприняла это правильно… Некоторые считают, что женщина может не понять их… и посчитать, что они не хотят детей вообще… С женщинами, с которыми у меня были романы и я не хотел иметь детей, я обговаривал это сразу. Изо всех дам, что у меня были, подобная откровенность не понравилась только одной, и мы тут же расстались. О чем я совершенно не жалею.

Анна хотела спросить Павла еще кое о чем, но передумала. Все же подобные вопросы задавать нелегко. Главное, она услышала, что по мнению Павла и… похоже, не только его одного… так и должно быть, если мужчина любит женщину… и бережет ее… И все же это… нужно осмыслить… но позже, не сейчас… Сейчас ведь разговор о Павле и его отношениях с дамами…

Она чуть сменила направление беседы:

— А вот Наталья Николаевна хотела бы дочку… но уже… не судьба…

— Аня, даже если бы она все еще могла иметь детей, я бы ей в этом… помочь не мог… — серьезное выражение лица лица Ливена сменилось на насмешливое. — На роль отца для дочери ей бы пришлось искать другого любовника. Или мужа, что, конечно, для подобной цели было бы предпочтительней. Но у нее все же есть два сына от мужей, которых она любила.