— Это я отдам клирикам. В знак того, что поддерживаю твою кандидатуру. На должность Верховной Жрицы Церкви.

— Но я… я думала… — Лелиана не договорила, задохнулась.

— Я рада, что застала тебя тут. Мне хотелось сказать тебе первой. И желательно наедине.

— Я думала…

— Что я выберу Кассандру? Да, не скрою: ее идеи находят больше отклика в моем сердце. Но в конечном итоге я никогда не стремилась к чисто религиозной карьере. Гораздо проще решать свои проблемы мечом. Поэтому откуда мне знать наверняка, что правильно. Вы обе желаете перемен, и я считаю, что к лучшему. Однако ты подходишь для этой должности больше. Для тебя победа не просто успех, но и очень личное дело. Гораздо более личное, чем для остальных кандидаток. Дело Инквизиции и дело Джустинии. Я осознала это, когда ездила с тобой в монастырь в Велансе.

— Твое признание очень много для меня значит. Правда.

— Я рада это слышать. Но как Инквизитор я мыслю чисто стратегически. Мне важно сохранить побольше ценных кадров. То есть и тебя, и Кассандру. Да, я буду чувствовать себя более уверенной, если передам дела тебе. Я знаю, что иначе ты покинешь наши ряды. Кассандра все равно останется. Конечно, это не единственная причина, но все же немаловажная.

— Я понимаю, — мягко заметила Лелиана. — Хотя и не вполне верю тебе. Мне кажется, ты пытаешься скрыть свою доброту. А может, и сочувствие по отношению ко мне. Неважно. Это честь для меня — работать с тобой. И я с удовольствием продолжу твое дело.

— Надеюсь, — Эвелин вздохнула, — искренне надеюсь, что я не взваливаю тяжкий груз на твои плечи. Все-таки давай дождемся решения Церкви. Я имею влияние в Вал Руайо, но я не могу диктовать свою волю открыто.

— Я сохраню это в тайне до выборов Жрицы, — пообещала ей Лелиана.

— Верю тебе на слово.

Эвелин вдруг поморщилась. Неестественно выгнула левую руку. Ее ладонь светилась зеленым. Даже сквозь перчатку.

— Вижу, лучше тебе не стало, — едва слышно произнесла Сестра Соловей.

— Нет, не стало. Даже несмотря на все заботы Морриган.

— Ты хоть спишь?

— Сплю. Немного, но сплю. Хотя боль преследовала меня всегда. С того момента, как Метка появилась. В последнее время терпеть ее все невыносимей. Без большого количества эльфийского корня точно не получится.

— Ты должна продержаться еще немного. Будем надеяться, что наша весточка попала к адресату и что ты скоро отыщешь Соласа.

— Да. Надеюсь… Есть еще кое-что, — Эвелин достала письма из сумки. — У меня будут к тебе две просьбы.

— Конечно. Слушаю.

— Первая касается Жозефины, — Эвелин передала Лелиане одно из писем. — Я потянула за свои ниточки в Орлее. Так что вся эта ситуация с дю Паракеттами и домом Отдохновения окончательно решилась. Теперь ее правам на торговлю ничего не угрожает. Она сможет быстро восстановить свое состояние.

— Жозефина будет на седьмом небе от счастья, — Лелиана покачала головой. — Буквально. На седьмом небе.

Эвелин лишь усмехнулась в ответ:

— Вот если бы все наши проблемы решались так просто… Не правда ли? Только не говори, что это я постаралась. Просто подмахни ей письмо в документы.

— Мне кажется или ты заканчиваешь дела перед отъездом?

— Я ведь не знаю, вернусь я или нет. Метка сейчас очень не стабильна, — Эвелин пожала плечами. — Только не начинай, — добавила она, заметив, что Лелиана хочет что-то сказать. — Давай не будем снова о кунари, Соласе, элювиане и превратностях судьбы. Все уже и так решено.

— Хорошо, — сдалась на этот раз Лелиана.

— А это… — Эвелин помедлила прежде, чем передать Лелиане последний пергамент. — Это касается Каллена. Я знаю, все мы взрослые люди и я прошу очень много. Но не могла бы ты присмотреть за ним, пока меня не будет.

— Я и так собиралась это сделать. Можешь меня даже не просить.

— Здесь все его доходы от Инквизиции. Он так и ничего не потратил. Их вполне хватит на строительство приюта для храмовников и для лечения от лириумной зависимости. Тебе только надо будет завести разговор в подходящее время и выделить под это дело землю в Ферелдене. Плевая задача для Верховной Жрицы.

— Прекрасная идея, — отозвалась Лелиана, окинув письмо беглым взглядом. — Сама придумала?

— Нет, Морриган подсказала.

— Морриган? — осторожно переспросила Лелиана. — С каких пор Морриган интересуется Калленом?

— Это было в контексте нашей беседы о лириуме. Я сказала, что брошу эту гадость, если только у меня будет возможность. И Морриган навела меня на гениальную мысль. Что такое лечение от зависимости и как бы Каллену это было интересно. Его волнуют другие храмовники.

— Насколько ты в ней уверена? — вдруг спросила Лелиана. — Я понимаю, что Морриган много сделала для тебя. Но я знаю ее и знаю, что это не безвозмездно.

— Я и не собираюсь обольщаться по ее поводу. Морриган делает вид, что она здесь ради меня и ради Инквизиции. Но на самом деле она ни капельки не привязана ни к этому месту, ни ко мне лично. Ей просто надо было где-то перекантоваться, вот она и согласилась приехать в Скайхолд.

— Она ставила какие-то условия?

— Хотела доступ к нижней части библиотеки. Где хранятся самые древние издания.

— Интересно, почему ей это так важно, — задумчиво протянула Лелиана.

— Для каких-то своих исследований. Я полагаю. Если честно, я не стала расспрашивать. В библиотеке много древних книг, это правда. Но все самые ценные и опасные рукописи находятся у меня в кабинете.

— Ну, раз ты не испытываешь к Морриган особо радужных чувств, то могу сознаться. Как сообщили мои агенты, она подбивает клинья к Каллену.

— К Каллену?

Казалось, даже брови Эвелин поползли вверх от удивления.

— Она была у него на приеме пару раз. Длительное время. О чем они разговаривали, не знаю. К сожалению, мне не чужды остатки совести. Никто из моих шпионов не прослушивает кабинет командора.

— Я думала, что Морриган не интересуется мужчинами.

— Как раз мужчинами она интересуется гораздо больше. Хотя я не думаю, что тут замешена романтика. Ей просто явно что-то от него надо.

— Я бы спросила у Каллена, но… это выглядело бы не совсем тактично.

— И не надо. Я сама с этим разберусь.

— Есть какие-то зацепки?

— Ничего конкретного. Однако Морриган как-то упоминала, что она помогает Амелл в ее поисках с лекарством.

— Да ладно! Неужели?

— Видимо, они как-то пересекаются. А на публике проходят мимо друг друга, просто сухо здороваются. Впрочем, Каллен ведет себя также. Да… вся эта троица подозрительна.

— Ты, должно быть, волнуешься. Все-таки Морриган и Амелл…

— Нет, нисколько. Это перевернутая страница. Однако как и ты, я не могу спросить Солону прямо. Причем по тем же причинам. Мы не говорили о Морриган уже много лет. И мне не хотелось бы нарушать эту традицию.

— Понимаю, — ответила ей Эвелин. — Весьма деликатная ситуация.

— Не то слово, — отозвалась Лелиана. — Но можешь не сомневаться. Я выясню, что этой ведьме здесь надо.

— Это безусловно. Содействие наших вторых половинок мне мало нравится. Особенно в махинациях Морриган. Но все-таки прошу учесть заслуги магессы. Она помогла нам с Корифеем, пусть и не без своей выгоды. И помогает сейчас.

— О, я учту… Я учту все ее заслуги… Надеюсь, я управлюсь с ней до того, как отбуду в Вал Руайо.

— И это снова напоминает мне о том, что гораздо важнее, — и леди Тревелиан, и Лелиана одновременно посмотрели в сторону мемориала. — Я хочу, чтобы ты выбросила из головы все лишнее. Произошедшее здесь в особенности.

— Я постараюсь, Инквизитор. Правда. Но обещать ничего не могу.

— Тогда вот что… я приехала сюда, чтобы помолиться, — Эвелин достала несколько букетов из сумки. — Раз уж ты здесь, давай помолимся вместе и вместе возложим цветы. Разделим эту вину и эту ответственность между собой. Как и полагается. А потом забудем о них. Я построила этот мемориал не для того, чтобы ты возвращалась к прошлым ошибкам.

— Не знаю, — улыбнулась Лелиана, — смогу ли я или Жозефина, или Каллен отплатить тебе когда-нибудь за все, что ты для нас сделала.