Сила — в отсутствии. Отсутствии слабости и пределов. Отсутствии осторожности и жалости. Пустота. Пустота — всегда внутри.

Они подошли к зеркалу вечером. Когда сумерки уже сгустились над садом Халамширала. Когда стало совсем темно и было уже нечего терять.

— Ты точно готова? — вздохнув, спросил Дориан. — Еще не поздно повернуть обратно. Засесть где-нибудь в таверне и хорошенько поразмыслить. Скажем, над кружечкой крепкой медовухи.

Сэра и Варрик выжидающе молчали. То, что Сэра или Варрик в принципе так долго могли хранить тишину, уже было по-своему необычно. Если не сказать пугающе. Элувиан мягко мерцал во тьме.

— Да, я готова, — уверенно ответила Эвелин. А потом шагнула внутрь зеркала.

Прозрачная, наполненная силой пустота жадно поглотила ее тело. Приняла в себя светящуюся зеленым светом Метку. И широкая гладь зеркала наконец сомкнулась над ней.

========== Каллен ==========

Часть первая. Метка

К этому моменту Киркволл уже скрылся из виду, — вспоминал Варрик. — Я спросил его, готов ли он покинуть город. Он задумался на мгновение, а затем сказал: «Абсолютно». Я заметил, что Ферелден вряд ли будет лучше. Он ответил: «Я был там во Время Мора и Круга». А затем он чему-то улыбнулся: «Хуже уже быть не может».

Знаете, для первой попытки быть оптимистом это было неплохо.

Кровь. Искаженные в муках лица. Красные всполохи. Крики. Пламя. Он никогда не забудет. Башню, наполненную безумием. Страх. Боль. Отчаяние. Как умирали его товарищи-храмовники. Он всегда будет помнить. Черную смерть. Тьму. И распростертые объятья.

Они волокли его по грязным плитам зала. Босого и беспомощного. «Оставьте меня! Слышите? Оставьте!» — давился он собственным криком. Безумцы. Вид того, как он бьется в оковах, вызывал у них лишь дикий смешок. «Оставьте меня!» — хрипел он из последних сил, безвольно повисая на руках мучителей.

Он был готов к смерти. Он наделся на нее. Он ждал избавления. Он догадывался, что его ждет. И черное отчаяние плескалось в его глазах. А они все смотрели на него и заливисто ржали. Безумцы…

Они схватили его, они пытали его. Они заставляли смотреть, как умирают его друзья. И он едва не лишился рассудка. Едва не стал таким же, как они. Да как не прогибается под ними земля? Сквозь слезы он молил Создателя о смерти. И корчился в муках.

Боль нравственная. Боль физическая. Боль стала невыносимой.

Каллен проснулся в холодном поту. Рот распахнут в беззвучном крике. Долго не мог прийти в себя. Лежал, смотрел невидящими глазами в потолок. Рефлекторно сжимал меч, прислоненный к кровати.

Иногда он продолжал видеть кошмары и наяву. Красная кровь, красный лириум, красная статуя командора Мередит. Эти образы не тускнели со временем. Наоборот, только становились ярче. И все с трудом он отличал их от реальности. Ему казалось, что глаза командора Киркволла внимательно следят за ним из темноты.

Сбрасывая с себя остатки кошмара, Каллен попытался встать с кровати. И со второй попытки это ему удалось. Пока брился, рассматривал свое бледное лицо и явно выступившие черные круги под глазами. От прошлого никуда не деться. Как бы ты ни пытался задавить себя работой, оно все равно придет к тебе ночью. Из самых дальних уголков сознания. Оно напомнит о себе. Рано или поздно. Еще более отчетливое. Еще более пугающее. Однако он не знал другого лекарства. Без лириума нет для него лучшего способа хоть как-то выживать в этом мире. Дрожь в руках мешала ему одеваться.

Стол в приемной командора был весь завален стопками бумаг. Карты, схемы, материалы, списки призывников, пустые бокалы и кувшин с вином. У самого края, между документами, примостился поднос с завтраком. Ничего такого особенного. Крепкий кофе, свежие булочки, пара яблок. Осторожно смакуя горячий напиток, Каллен придвинул к себе подробную карту Морозных гор.

После победы над Корифеем Инквизиция решила откопать свое былое пристанище и сделать из Убежища перевалочный пункт ордена. Разрушенная и навсегда покинутая деревня как нельзя более удачно подходила для скрытого места базировки войск. Особенно на случай нападения на замок. Потребовалось около года для того, чтобы расчистить Убежище от снега и привести все в порядок. Когда скауты Лелианы наконец нашли безопасные пути в Морозных горах, регулярное сообщение между замком и деревней было налажено. Теперь все подходы к базировке войск Инквизиции тщательно патрулировались. Останки погибших в бою с Корифеем похоронили, здания в короткие сроки отстроили заново. Как раз недавно закончилось строительство бараков. И Каллен собирался осмотреть их лично, чтобы убедиться, что солдатам будет там вполне комфортно. Ход мыслей командора прервал отчетливый звук рога из воротных пристроек. Каллен вышел из башни, где располагались его покои. Перекинувшись парой слов с охраной, повернул направо, к конюшне. Около небольшого, крытого соломой здания уже сновал туда-сюда главный конюх Инквизиции.

— Доброе утро, Деннет, — поздоровался Каллен.

— Доброе. Куда-то собираетесь?

Деннет указал на несколько солдат, которые ждали Каллена рядом с оседланными лошадями.

— Хочу прокатиться до Убежища.

— Дело хорошее. — Конюх никогда не приставал с лишними расспросами. — На каком жеребце поедете?

Прежде чем Каллен успел ответить, рог протрубил во второй раз.

— Да ведь никак кто-то едет, — заметил Деннет и приложил руку ко лбу.

Послышался шум открываемых ворот. Каллен оглянулся. Сколько раз, заслышав звук рога, он, как мальчишка, с надеждой бежал к окну. Сколько раз разочаровывался. Самому себе признаться страшно. Последний отчет от Инквизитора пришел с месяц назад. Она обещала скоро вернуться. А вот когда именно было непонятно.

— Кому это понадобилось в такую рань?

Каллен едва слышал Деннета. Может, Создатель наконец-то внял его молитвам. Рог протрубил в третий и последний раз. Едва решетка ворот поднялась, во внутренний двор замка въехали четыре всадника.

— Да это никак леди Тревелиан! — ахнул Деннет, издалека распознав драколиска Инквизитора.

Всадники прошлись по двору полукругом и свернули к конюшне. Броня главы Инквизиции сверкала в утреннем солнце. Каллен следил за каждым движением драколиска. Сердце в его груди учащенно билось, так и грозя выпрыгнуть наружу.

— Вот так дела!

Деннет чуть ли не бегом устремился вперед, чтобы помочь Инквизитору спешиться. Подъехавший совсем близко к конюшне Дориан не спеша слез с лошади и подмигнул Каллену:

— Как Ваши дела, командор?

— Лучше не бывает, — кивнул в ответ Каллен.

Маг кокетливо улыбнулся и, к счастью, прошел мимо. Каллен с облегчением выдохнул. Ему рядом с Дорианом было не очень уютно. Поначалу, только перебравшись в Скайхолд, маг отчетливо проявлял к нему интерес. Даже пытался иногда флиртовать. Каллен в обычной своей манере укрылся в ледяную вежливость и пропускал мимо ушей двусмысленные шуточки мага. Вскоре до Дориана дошло, что ловить здесь уже нечего. Из него вышел даже очень неплохой партнер в шахматы. Двусмысленные шуточки, правда, остались.

— Ну и неделька была, — поморщилась Сэра, ведя свою лошадь под уздцы. — Она настояла, чтоб мы добирались без этого проклятого зеркала. Да я всю задницу себе отбила в седле!

— Дорога от Орлея до Морозных гор оставляет желать лучшего, — вежливо поддержал разговор Каллен.

— Сплошной геморрой!

— Ну и что это за выражения? — строго одернул ее последний из попутчиков Инквизитора — Блэкволл.

Каллену показалось, что Сэра с трудом сдерживалась, чтобы не показать стражу язык.

— Наша Инквизиторша в последнее время в плохом настроении, — буркнула лучница.

— Не мели чепуху!

Блэкволл подхватил эльфийку под руку и повлек ее подальше от командора. И Каллен наконец получил желанную свободу действовать.

— Инквизитор.