— Скажи, ты раньше обучалась в средней школе? — Вроде никто не заметил нестандартность прошлого вопроса. Можно выдохнуть!

— Нет. — У неё было не обучение, а дрессировка. Которая, не смотря на смену статуса, всё ещё продолжается.

— А в начальной? — Это влез один из дядечек, что сидели в комиссии. Знак глаза на груди с четырьмя лучами на правой стороне говорил, что это и есть моник. Четыре луча — значит мастер, вспомнила она то, чему её учили совсем недавно. Очень сильный специалист, даже слева есть один луч. А говорили, что будет молодой парень, даже советовали глазки ему состроить. Эти советы, которые ей дают, только всё портят.

— Тоже нет. — Возглас удивления прошёл по сидящим за центральным столом. Послышались шепотки на тему, что тогда она тут делает.

— Но ты же выучила весь курс начальной школы? — Пришёл ей на помощь её дед.

Тут она замялась. Она не была уверена, что выучила ВЕСЬ курс. Времени слишком мало было.

— Почти весь. — Всё же решилась ответить она.

— Но ты же уверена, что сможешь учиться наравне со всеми?

— Уверена. — Тут уж никаких сомнений. Она будет учиться. И получше многих! Она хочет просто учиться, как обычные люди, а не выполнять команды, как зверюшка, которую за каждую провинность бьют палкой или ремнём.

— Скажи, ты испытываешь какую-нибудь неприязнь к Содружеству? — Пошли основные вопросы клятвы, самое сложное позади.

— Нет. — Содружество, конечно, не идеально, но хоть запрещает монастыри, типа того, в котором она была. Пусть и только формально.

— А к его руководству?

— Тоже нет. — Какое дело ей до богов этой галактики? Или им до неё.

— Ты работаешь на какие-то организации или политические союзы?

— Нет, не работаю.

— Ты согласна с тем, что Содружество имеет право призвать тебя к себе на службу в любой момент, и отказаться ты не сможешь? — Этот момент она не помнила в тексте клятвы, потому растерянно промолчала.

— Уважаемый мистер Хайдер, этот вопрос задаётся только мальчикам.

— Да? Я тогда извиняюсь. Но ты же не против работать на правительство, если оно того попросит, Нирона?

— Нет, не против. — Догадалась она ответить так, как подсказывал дед. Наверное, этот ответ был ему нужен для каких-то планов.

— Вот и прекрасно. — Дед откинулся на спинку своего кресла. — У меня больше нет вопросов.

— Девочка, ты сдавала тесты на восприятие? — Это спросил дедок, что до этого вообще сидел с отрешённым видом. А она думала, что он вообще не слышит ничего.

— Нет.

— Завтра уже распределение по классам, ты хотя бы записалась на тесты? — Ой, а она не знает! Ей никто про тесты не говорил.

— Да, мы записались на них. Утром тесты, а распределение после обеда. — Дед опять пришёл ей на помощь.

— Тогда у меня больше нет вопросов. — И снова принял равнодушно-сонный вид. Только утро, а они уже устали. Поработали бы как она в монастыре, прерываясь только на приём еды и сон урывками. Или как сейчас, когда днём учёба, а ночью ремень и пыхтящий на тебе урод почти до утра. Ненавижу!

— Ещё у кого-то есть вопросы? Нет? — Её дед встал, подошел к ней, потом развернулся к остальным, положил руку на второй сканер. — Я, как ближайший присутствующий тут родственник и опекун Нироны Хайдер, заверяю её клятву. — Дед убрал руку со второй панели сканера, затем повернул голову к ней. — Нирона, ты свободна.

Уф, можно выдохнуть. И не бежать, а медленно и чинно выйти из этой пыточной.

*****

Нирона вышла, и члены комиссии сразу зашушукались, что-то обсуждая между собой. Не слышно, чтобы обсуждали девочку, значит всё прошло удачно.

Элору захотелось пить, видимо, от нервов, и от сканера он сразу отошёл к ширме. Тут стояла вода, с разными добавками и простая, немного быстрых закусок и даже вино. Вообще, этот уголок обязывали создавать медики: тут оказывали помощь школьникам, если им вдруг стало плохо — бывали такие случаи. Только учителя решили, что заботиться только о школьниках — верх альтруизма, и организовывали вот такой перекус. Даже традиция своеобразная выработалась: разные государственные школы этот закуток делали с разными наборами блюд. Кто-то со сладкими закусками, кто-то с сытными салатами или бутербродами. Были и такие, кто накрывал полный стол, чтобы не прерываться на обед.

— Мистер Хайдер, Вы разрешите задать Вам пару прямых вопросов. — Подошёл к нему моник. Это был не штатный школьный, а работающий на администрацию района, давно не посещающий вот такие мероприятия. Элор даже слегка напрягся, когда увидел его в комиссии. Что он тут забыл? Должен же быть молодой парень, недавний выпускник местной Академии.

— Да, конечно, мастер Дилион. — При обращении к моникам было принято указывать их уровень, особенно, если он указан на знаке.

— Скажите, это девочка действительно ваша внучка? — Старый хорь что-то заподозрил. Опять расходы на взятки, или операция вообще сорвётся?

— Нирона? Да. — Кивнул, но на всякий случай решил уточнить. — Не родная. Она дочь сына моего двоюродного брата.

Мастер кивнул головой, словно подтверждая его слова. Он — моник, нельзя про это забывать. Мысли они читать не умеют, но даже оттенки любых слов улавливают хорошо. А этот после стольких оборотов среди политиков, вообще должен быть спецом полутонов невысказанных слов. И лучик слева тоже нельзя игнорировать.

— Хорошо, я это понял. А она действительно до этого не ходила в школу?

— Да, даже начальную не посещала.

— Это я понял. — Кивнул задумчиво. И чего тянет? — Вы не могли бы указать причины? — А сразу назвать сумму нельзя? Мы не в столице, чтобы устраивать тут танцы с полунамёками.

— Причина одна — её мать. — А вот тут осторожно. Вины за собой Элор не чувствовал, но ситуация действительно тогда вышла не очень красивой. — Она отдала девочку в монастырь совсем маленькой, и мы только сейчас смогли её забрать оттуда, хотя предпринимали к этому неоднократные попытки.

— Хорошо, я Вас понял. У меня больше нет вопросов. — Что, неужели даже денег не попросит? — Только разрешите дать Вам совет. — А вот и способ, как передать деньги.

— Я внимательно слушаю Вас, мастер Дилион.

— Покажите девочку психотерапевту. — Чего? При чём тут пси-медик?

— Что-то серьёзное? — Неужели что-то смог учуять о прошлой профессии девочки? Не хотелось бы.

— Пока нет. Но если запустить, то из нежного создания мы получим маньяка-убийцу с двойным сознанием. У девочки ярко прослеживаются признаки раздвоения личности.

— Я Вас понял, мастер. — Неожиданно даже для себя, он ответил излюбленной фразой самого мастера-моника. Как бы тот не обиделся. — Девочка посетит медика в обязательном порядке. — Но не сейчас. Тот может узнать у неё про то, что с ней делает зять. Это нарушит все планы.

Мастер-моник скептически хмыкнул, потом кивнув, вышел из-за ширмы. Старый пройдоха. Нервы помотал и ушёл. Лучше бы просто денег попросил.

Оказывается, она не знает, что люди рождаются от мам. Надо показать ей ту книгу, что дала мне мама. Придёт в гости и посмотрит.

Эх, Нирона, постоянная врунья. Соврала, что стесняется. И до этого через слово хитрила. Не хочешь, так и скажи, зачем врать? Ну и ладно. Страх у неё прошёл, пойду к Милисандре, теперь уже она нервничает. Эмоции не добивают, но у неё всё по лицу видно.

И надо глянуть, как там Куанг. Думаю, тут всё же можно с опущенным экраном, мама Мили же вон, стоит с ним, и ничего.

Инфор Куанг уже опять лежал на тумбочке, а в комнате было не протолкнуться от народа. Я насчитал аж семь человек. До этого четверо всё время натыкались друг на друга, а сейчас почти в два раза больше людей, и как они там все поместились-то? При этом на кровати никто не сидел, там высилась громаднейшая гора всяческой одежды. Стоял такой галдёж, что разобрать, кто что говорит, совершенно невозможно. Жаль не видел, какая причина их тут всех собрала, но похоже, всё интересное закончилось. Скорее всего, они из магазинов все пришли, а дальше будут примерки того, что куплено. Знакомая скучная картина. Много раз наблюдал точно такой же приезд сестёр и мам.