Действительно, лягу я в кроватку. Монстрик узнал мой запах, успокоился и перестал транслировать мне услышанное. А то все звуки в голове эхом отдавались.

— Эй, детёныш! Ты как себя чувствуешь? — Спросил его я, когда улёгся и положил перчатку на живот. Проверил: руки вполне можно поднять вертикально вверх, они не заблокированы, зря я тогда испугался.

В ответ Монстрик выдал желание кушать.

— Ты не наелся кровью того вора? Ну, хочешь, я дам тебе свою? Только всю не выпивай.

Внятного ответа я не получил, только желание кушать и всё. Ему было тепло, уютно и голодно.

— На, грызи. — И сунул ему руку в рот. Он лизнул её раз, другой. Затем ухватил один палец в зубы, но не укусил, а просто стал посасывать. И засыпать от этого. Хм… Он перепутал палец с соской? Ну и ладно, пусть так спит.

Раздался негромкий сигнал и кроватка закрылась. Пока разговаривал с питомцем, пропустил сигнал, что пора укладываться. Скоро садимся. Отлично, осталось пережить несколько минут посадки и всё. Нужно будет попробовать научить Монстрика каким-нибудь трюкам. А что? Он у меня смышлёное животное, будем с ним выступать в бродячем театре, как один разведчик из видео, между походами за кладами и разведкой у пиратов.

Девочка сидела, уткнувшись лбом в боковое окно мобиля, и смотрела на проплывающий внизу город. Большой город. Уже второй большой город в её жизни, который она просто рассматривает со стороны. Как видео про любовь. Смотришь, даже веришь, но самой не попробовать, в жизни её не бывает. Это просто обман, иллюзия.

Покинув мальчика, Нирона сразу же на выходе наткнулась на дедушкиного секретаря Рикена. Сказала, что у неё важная информация для дедушки, после чего они пошли в сторону их каюты с ложементами. Но они отошли от едальни совсем недалеко, а потом Рикен остановился.

— Господин Элор пока занят, у него важные переговоры. У тебя новости срочные, или могут подождать?

Если подумать, то нет у неё важных и срочных новостей. Да, нужно предупредить деда, что в школе будут учиться несколько десятков ходячих детекторов лжи, но это не срочно. Ничего уже не изменится, только могут найти вместо неё другую, которой не нужно врать про свой возраст. А её отправят обратно в монастырь.

— Нет, это может подождать до планеты.

— Тогда я не буду ему мешать. Переговоры очень серьёзные. — И замолчал. Даже скорее замер.

— А зачем вести переговоры в челноке? — Она задала вопрос просто так, чтобы не молчать. — До планеты осталось меньше часа. Разве там не будет удобнее? — Секретарь неспешно повернул к ней свою голову и, не скрывая своего снисхождения, ответил:

— На челноке не работает прослушивающая аппаратура. Вообще никакая аппаратура не работает, кроме медицинской. Даже коммы только на регистрацию капсул работают и всё. Если любую аппаратуру включить, она просто сгорит или откажется работать. На планете очень трудно найти такое место, которому будут доверять обе стороны в переговорах, а об особенностях челноков известно всем. — Последнее слово он выделил особо, желая показать ей, какая она глупая.

Смеётся, что я не знаю того, что знают остальные. А Валериус не смеялся, а просто удивлялся. Он милый мальчик, но маленький и наивный. Так серьёзно рассказывал ей свои мысли и рассуждения про душу. Не помогут ей его советы. Не получается у неё ждать «когда очистится душа от грязных рук». Только от одного избавишься, другой норовит залезть. И не грязными руками, а прямо ногами.

Она вспомнила, как поверила в первый раз красивому парню. Он был таким внимательным, нежным. Платил сначала всегда хорошо. И иногда расспрашивал об «особом» клиенте. Рассказывать про других клиентов по правилам было нельзя, но она верила ему. Он обещал, что скоро выкупит её из монастыря, просто денег подкопит. Она даже перестала с него деньги брать для себя, только долю монастыря. Хотела, чтобы быстрее накопил. Дура.

Злость на себя вдруг заполнила её, и ей захотелось опять порезать ножом себя, как она раньше делала, чтобы успокоиться. Шрамом больше, шрамом меньше, никто и не обратит внимания. Она сама давно перестала их считать.

Этот слизняк оказался частным детективом, собирающим информацию для жены этого клиента. Ревнивая змея пришла, и начался её, Нироны, персональный кошмар. Жирная тётка её била сначала своими кулаками, потом стулом. Пинала, упавшее на пол, тело. А в конце опрокинула ей на голову лампу. Волосы просто спасли её, иначе она бы не выжила, или осталась без глаз. И никто её не защитил, только бегали вокруг и причитали, что клиентка может пораниться, на Нирону всем было наплевать.

Нос ей опять сломали, шрамов прибавилось, но это было не страшно и привычно. Больше всего было жалко волосы, она их растила с детских лет. Сама доставала на свои деньги средства для ухаживания, мыла разными растворами, заплетала. Возня с волосами очень её успокаивала. Ей несколько раз советовали их обстричь, но она упрямо сохраняла этот символ старой жизни.

Длинные волосы очень любил её отец, пока был жив. Он сам их расчёсывал, называя её при этом «своей принцессой». Говорил, что длинные волосы принесут ей счастье. Утверждал, что, чем длиннее волосы, тем счастье ближе. И она ждала это счастье. Ждала и растила волосы, искренне веря в слова отца. При её образе жизни верить было больше не во что. И вот нет отца, нет волос. Ей тогда казалось, что и надежды нет.

И тут откуда-то из неизвестности появился дед. Не родной, но достаточно близкая родня. Обещал ей, что примет её в семью, что она будет богатой и свободной, если соблазнит какого-то маленького мальчика. Она согласилась, не веря в то, что очередной богатый выполнит своё обещание. Нирона за свою жизнь слышала столько обещаний, но ни одно никто не выполнил, даже простенькое. И вот теперь у неё опять гладкая кожа и припухлые щёчки, какие были в детстве. Она видела себя на экране и не могла узнать. Нос, который ей ломали несколько раз, опять стал прямой, а кончик немного курносый. Это было просто чудо, ей казалось, что она спит или попала в сказку. Он вернул ей надежду, она поверила, что наконец-то стала свободной. Дважды дура.

Эта сказка оказалась ничуть не лучше прошлой. Ей не давали много есть, потому что «диета». Она и слова раньше такого не слышала. Постоянно чему-то учили, хоть и не наказывали, но ругали, если она ленилась. Она должна была за шестьдесят дней выучить весь курс начальной школы, чтобы можно было учиться в средней. И это ещё ерунда, всё это можно было потерпеть, она даже радовалась, что наконец-то сможет учиться, как все, в обычной школе. Если бы не главное условие. Мальчик.

Во время полёта дали выучить список вопросов, которые она должна задать этому соблазняемому мальчику, и список целей, которых должна добиться. Она тогда просмотрела их мельком, думая, что это не очень важно. Мужчины все одинаковы, хоть в одиннадцать, хоть в пятьдесят. Говорят, что у неё талант к «особому взгляду», который «зажигает» мужчин. И «танец желания», которому её учили с первого дня пребывания в монастыре, тоже ей легко давался. Она не один раз убеждалась, что способ «танец плюс взгляд» всегда срабатывает на любом мужчине. На любом, как же. Трижды дура!

Мальчик просто посмеялся над её попытками. Она не смогла его не то, что соблазнить, даже заинтересовать собой. И та организованная ею ситуация с «женихом», которого ей впихивала вдруг объявившаяся мать, не сработала. Пацан одиннадцати оборотов с одного удара свалил взрослого, который старше его на семь оборотов и выше, больше чем на голову. Ещё и поиздевался над ним как-то тонко, в стиле богатых, она успела заметить одобрительные взгляды со всех сторон на мальчика. Его слова тогда многим понравились, хотя сама Нирона почти ничего не поняла. Общий она знала неплохо, почти все её клиенты разговаривали на нём, а не на местном, но нюансы ещё плохо улавливала.