– О том, что ты преданная и доверчивая, – отвечает Мо, когда задаю ему этот вопрос по телефону. – Потому-то я и думаю, что Джастин, скорее всего, тебе позвонит.

– Да? Ты тоже так думаешь?

Я издергана, раздражена, жутко хочу, чтобы кто-то подтвердил мои мысли, и оттого еще больше сержусь. Начинаю переставлять в правильном порядке диски с сериалом «Девочки Гилмор» – все равно сидеть спокойно не могу. Между первым и вторым сезоном застряла записка; выдергиваю ее и пробегаю взглядом. Я пыталась уговорить Леона хоть иногда пользоваться телевизором, предлагая для начала свою тщательно подобранную коллекцию дисков. Но мои аргументы его не убедили.

– Почти уверен, – говорит Мо. – Это будет в его стиле. Вот только… Ты уверена, что сама этого хочешь?

– Я хочу, чтобы он снова со мной разговаривал. Или, по крайней мере, не игнорировал. Он рассвирепел из-за квартиры, однако сообщение после круиза прислал очень милое… Короче, я не знаю. Хочу, чтобы позвонил. Ох… Ну почему так? – Зажмуриваюсь.

– Может, ты слишком часто слышала о том, что без него пропадешь? – мягко рассуждает Мо. – Это объяснило бы, что ты ждешь его возвращения, даже если сам он тебе уже не нужен.

Брожу по комнате, придумывая, как бы отвлечься. Посмотреть последнюю серию «Шерлока»? Подумать о новой ассистентке на работе? Сил нет даже на это.

Мо тихо ждет.

– Я угадал? Скажи, ты думала о том, чтобы с кем-то встречаться?

– Я могла бы, если бы хотела.

– Эх, – вздыхает он. – Как ты чувствовала себя на корабле, когда он на тебя смотрел?

– Не знаю. Сто лет прошло. Наверно, это было страстно… Приятно, когда ты желанна.

– Не испугалась?

– Что?

– Ты испугалась?

Хмурюсь.

– Мо, перестань! Это был просто взгляд. Джастин точно не хотел меня напугать. И вообще, я позвонила тебе обсудить, есть ли шансы, что он снова выйдет на связь. Спасибо, в этом плане ты меня успокоил, и давай закончим.

В трубке – тишина. Против воли начинаю волноваться.

– Отношения с Джастином не прошли для тебя бесследно, Тиффи, – наконец мягко говорит Мо. – Он сделал тебя несчастной.

Отрицательно мотаю головой. Да, я знаю, мы ругались, но какая разница? Мы всегда мирились, и после ссоры все становилось только романтичнее. Наши стычки были не такие, как у других пар. Они – просто часть нашего прекрасного, сумасшедшего, головокружительного, как американские горки, романа.

– Рано или поздно ты со мной согласишься, Тифф. И когда это произойдет, позвони мне, о’кей?

Я киваю, не очень понимая, на что подписываюсь. Со своего наблюдательного пункта я только что обнаружила идеальную штуку, которая поможет отвлечься: мешок с шарфами под кроватью. Тот, что я нашла в первый вечер, и еще подумала, что Леон серийный убийца. На мешке наклейка, которой в прошлый раз точно не было: «В благотворительный магазин».

– Спасибо, Мо. До воскресенья. Приходи на кофе.

Нажимаю отбой и уже ищу ручку.

Привет!

Слушай, прости, что рылась под нашей (твоей) кроватью. Я понимаю, это совершенно недопустимо. Но шарфы – ВЕЛИКОЛЕПНЫ. Дизайн просто улетный. Мы никогда ни о чем таком не говорили, но я подозреваю, что ты пустил совершенно незнакомого человека (то есть меня) спать в своей постели, потому что нуждаешься в деньгах, а не потому что исключительно добрый и сострадаешь тем, кто тщетно ищет в Лондоне дешевую квартиру.

И, хотя я только ЗА передачу старой одежды в благотворительные магазины (в конце концов, я сама большую часть своих тряпок покупаю именно там – ты нам нужен, брат), думаю, тебе стоит рассмотреть вариант продажи этих шарфов. За штуку можно получить фунтов двести.

А если решишь отдать один своей чудесной соседке с девяностопроцентной скидкой, я возражать не стану.

Тиффи

P. S. Кстати, откуда у тебя столько? Если не секрет.

Руки в стороны, ноги на ширине плеч. Суровая охранница обыскивает меня с особым тщанием. Видимо, подхожу под описание человека, который может пронести на свидание наркотики или оружие. Представляю, как она мысленно сверяется с чек-листом. Пол: мужской. Раса: сложно определить, но смуглее, чем хотелось бы. Возраст: достаточно молод, чтобы делать глупости. Внешний вид: неряшливый.

Приветливо улыбаюсь, как добропорядочный гражданин. Получается, пожалуй, нагловато. Мрачность тюрьмы просачивается внутрь меня, несмотря на усилия игнорировать мотки колючей проволоки над стальными заборами, корпуса без окон и угрожающие надписи о последствиях попыток пронести на территорию наркотики.

Самая неприятная часть – путь от поста охраны до помещения для свиданий. Лабиринт из бетона и колючей проволоки. Тебя без конца передают из рук в руки охранники, которые снимают с пояса ключи, чтобы запереть за тобою дверь прежде, чем успеешь сделать шаг в сторону следующей. Стоит чудесный весенний день, сквозь колючую проволоку просматривается краешек насмешливо голубого неба.

В комнате для свиданий обстановка несколько лучше. Карапузы ковыляют между столами или визжат, когда их поднимают высоко в воздух накачанные папаши. Заключенные одеты в яркие майки, чтобы отличаться от нас, других. Мужчины в оранжевом придвигаются к своим девушкам на несколько сантиметров ближе, чем положено, сплетают с ними пальцы. Здесь больше эмоций, чем в зале прилета в аэропорту. Создатели фильма «Реальная любовь» явно что-то не додумали.

Сажусь за отведенный нам стол. Жду. Когда приводят Ричи, желудок сдавливает, будто он выворачивается наизнанку. Ричи – уставший и грязный, щеки ввалились, голова наспех побрита. В своих единственных джинсах, которые на нем болтаются, – не захотел выйти ко мне в тюремных трениках. Не могу, не могу, не могу на это смотреть.

Встаю и улыбаюсь, протягивая руки. Жду, пока он подойдет; покидать выделенную зону нельзя. Охранники вдоль стен внимательно, с каменными лицами следят за происходящим.

Ричи, хлопая меня по спине: Здоро́во, брат, хорошо выглядишь!

Я: Ты тоже.

Ричи: Врешь. Выгляжу как подогретое говно. В блоке Е была какая-то буча, и вырубили воду – понятия не имею, когда дадут, а пока не рекомендую пользоваться туалетом.

Я: Приму к сведению. Ты как?

Ричи: Лучше всех. Что слышно от Сэла? Блин, думал, хоть минуту продержусь без этой темы…

Я: Ну… Извиняется, что из-за бумажек апелляция затягивается. Он над этим работает.

Ричи мрачнеет.

Ричи: Я не могу ждать вечно, Лео.

Я: Если хочешь, попробую найти кого-нибудь еще.

Угрюмая тишина. Ричи не хуже меня знает, что это лишь затянет процесс.

Ричи: Он получил запись с камеры около супермаркета?

Интереснее, запросил ли он ее вообще… Начинаю сомневаться, хотя Сэл и уверяет, что да. Потираю сзади шею, гляжу на носки ботинок и как никогда мечтаю оказаться с Ричи где-нибудь далеко-далеко.

Я: Пока нет.

Ричи: Без нее никак, говорю же тебе! На ней видно, что это был не я.

Надеюсь. Только качественна ли запись? Достаточно ли четкая, чтобы опровергнуть показания свидетелей?

Целый час обсуждаем апелляцию – не могу увести его от этой темы. Криминалистическая экспертиза, неучтенные факты и, как всегда, камеры видеонаблюдения. Надежда, надежда, надежда.

Ухожу с трясущимися коленями, беру такси до станции. Мне нужен сахар. В сумке припасены пироженки, приготовленные Тиффи; съедаю три тысячи калорий за раз, пока поезд катится по сельской равнине, унося меня от брата туда, где все о нем забыли.

Дома обнаруживаю посреди спальни мешок с шарфами и запиской от Тиффи.

Мистер Прайор вяжет двестифунтовые шарфы? Да с такой скоростью! Ох… Думаю, сколько раз отказывался принять очередной шарф, шапку, перчатки или чехол на чайник. Мог бы уже озолотиться.

Вешаю на дверь спальни: