— Привет, Харпер. Я собирался увидеть Келси. — Он удивлён, увидев меня, я могу сказать.

— Я знаю, но ваша медсестра отвела её в лабораторию. — Я прислонилась к стене, пустой стул мне не предложили. — Кевин, что происходит? Почему дополнительные тесты?

— Просто предосторожность, Харпер, уверяю вас. — Он машет мне в кресло. — Я очень доволен тем, как Келси реагирует на лекарства.

— Она очень старается сделать всё правильно.

— Я знаю, что она есть. — Он даёт мне то, что, я полагаю, должно быть обнадёживающей улыбкой.

Не работает.

— Послушайте, я знаю, что ваша работа — быть честным со своими пациентами и отвечать на их вопросы, но в следующий раз, когда Келс задаст вам вопрос, как насчёт того, чтобы попытаться быть немного более нежным? Вы испугали её до чёртиков. Я весь день успокаивала её. Честно говоря, вы нас всех напугали.

— У вас обеих есть причина для страха, — возражает он, откладывая файл. Для того, кто смотрит на молодых, как Дуги, ему всё же удаётся с лёгкостью передать чувство авторитета. — Мне жаль, если я расстроил Келси, но вам обеим нужно было понять, что может пойти не так.

— Я всё слишком хорошо понимаю. После этой дискуссии Келс испугалась, что она умрёт и не увидит наших детей. Конечно, я не врач, но мне кажется, что бросая это, вы сделали для неё почти невозможным расслабиться и …

— Харпер, — прерывает он, как только я начинаю, — Келси нужно было сказать, чтобы мы могли позаботиться об этом и не допустить, чтобы это стало серьёзным и продвигалось до такой степени, что становилось проблематичным.

Я вздыхаю.

— Я знаю это. Просто сделайте мне одолжение, заверьте её, что всё в порядке. Она слушает всё, что вы говорите, и принимает каждый слог близко к сердцу.

— Я обещаю вам, я дам ей знать, что всё выглядит очень хорошо. Для неё и детей.

— Спасибо. Эти трое — моя жизнь, Кевин.

Он мягко улыбается и смотрит на фотографию его жены и дочери в рамке.

— Я знаю, что Вы имеете ввиду.

*

Я встречаю Харпер в экзаменационной комнате. Она сидит в кресле, лениво листая журнал. Я задавалась вопросом, куда она ушла. Я была удивлена, когда она не ждала меня снаружи лаборатории. Было почти невозможно заставить её не войти со мной. Медсестра оставляет нас, и Харпер протягивает мне руку и поднимает мою рубашку.

— Салют, ма биш, ле петитес. Vous avez bien manquez Maman. (Здравствуйте, мои сладкие, маленькие. Мама скучала по вам).

Я улыбаюсь, провожу пальцами по её волосам. Она решила, что детей нужно учить французскому с самого начала. По-видимому, она прочитала в одной из наших детских книг, что дети лучше изучают два языка с рождения, если каждый родитель говорит с ними исключительно на одном. Итак, она получает французский / каджунский, а я — английский. Надеюсь, она не узнает, что Брайан говорит по-испански. Я люблю Брайана, и он хороший друг, но я не хочу, чтобы он разговаривал с моим животом.

— Скучала по ним? Как насчёт перевозчика? — Я немного дразню. — Хм, ты скучала по мне, Таблоид?

— Абсолютно. — Она не очень убедительна, учитывая, что она всё ещё целует мой животик и даже не смотрит на меня.

— Конечно. — Я даю её шее почёсывание. — Я не верю тебе ни на секунду, Таблоид. Позволь мне раздеться здесь.

— О, да. — Она наклоняется и откидывается назад, чтобы насладиться шоу.

— Клянусь, ты — единственный человек в мире, который может иметь непристойные мысли в кабинете врача.

— Нет, у нас есть целый клуб. — Она шевелит бровями на меня. — Есть даже группа поддержки, посвящённая нам.

Как только я уселась обратно на стол, она наклонилась, чтобы одной рукой потереть мой живот, а другой причесать мне волосы. О да, она точно знает, как меня расслабить. Затем она наклоняется и целует меня. Хорошо, это не расслабляет меня, но мне это нравится.

Кевин входит в комнату и прочищает горло.

— Это больше Кингсли, которых я знаю, — говорит он с огромной улыбкой на лице. Нам удаётся распутаться на экзамен. — Привет, ребята! Как прошёл круиз?

— Абсолютно восхитительно. — Я вздыхаю. — Я хочу ещё один, пожалуйста.

Он смеётся, начиная экзамен.

— Я рад, что вы хорошо провели время. Всё выглядит очень хорошо, Келс. Ваше кровяное давление снижается, и вы, безусловно, очень расслаблены. — Он пристально смотрит на Харпер.

— Если я сейчас расслаблюсь, я буду комом в течение следующих двух или трёх месяцев.

— Это не было бы плохо, Келси. — Кевин заканчивает, затем готовит УЗИ.

Харпер посмеивается, когда я подпрыгиваю, когда наносится гель.

— Смейся, Таблоид, и я не позволю ему делать фотографии.

— Будь милой, Крошка Ру. — Она наклоняется, чтобы посмотреть на монитор, слегка приподнимая очки.

Она так чертовски мила с этими детьми. Я не знаю никого в мире, кто станет лучшей матерью.

— Ну, хорошо, что вы знаете? — говорит Кевин через мгновение.

Всё тело Харпер напрягается. Не волнуйся, детка, он играет с тобой. Я могу сказать.

— Что? — спрашивает она, не в силах сопротивляться.

— Просто посмотрите на это, — инструктирует он и указывает на экран.

— Что это? — Тон Харпер встревожен.

Давай, Кевин, не заставляй меня вмешиваться здесь.

— Ваш сын не так скромен сегодня. — Он подносит палочку к моему животу и подчёркивает больше нашего ребёнка. — Скажите привет своему мальчику.

— Мальчик? — Улыбка на лице Харпер блестящая, когда она подходит ближе, чтобы увидеть его. Она прослеживает его очертания на экране. Затем она поворачивается и целует мою щеку. — У нас тоже есть сын, Крошка Ру.

Я протягиваю руку и ласкаю её щеку.

— Я слышала, Таблоид. Бреннан и Коллин Кингсли. Теперь мы можем добавить их имена на почтовый ящик в Новом Орлеане.

*

Я беру чашку чая на встречу со мной. Это не будет красиво. Несколько человек собираются выйти из конференц-зала очень разозлившимися. Я, однако, не собираюсь быть одним из них. Нет, я буду объектом их ненависти.

Лэнгстон усмехнулся, когда я вошла. Он попросил меня прийти немного раньше, чтобы мы могли поговорить.

— Добрый день, Келси. Как прошла встреча с вашим доктором?

— Это было здорово! Харпер и я узнали, что наш второй ребёнок действительно маленький мальчик.

Он смеётся. Лэнгстон наливает чашку кофе, а затем садится на диван со мной.

— Да, я знаю. На самом деле, все на полу знают. Кингсли очень взволнована. В последний раз, когда я видел её, она что-то бормотала о заказе футбольной майки.

Я должна присоединиться к нему в его смехе.

— Да, она, кажется, думает, что у нас теперь есть будущий звёздный квотербек для футбольной команды Tulane. И будьте осторожны, наша дочь, очевидно, станет первой женщиной-президентом.

Он кивает.

— Походит на типичного нового родителя.

— Я просто хочу здоровых, счастливых детей.

Он на мгновение всхлипывает.

— У тебя тоже всё в порядке? Ты знаешь, как ходят слухи в новостной комнате. Я слышал о твоих, довольно тревожных, проблемах. Ты готова взять стол?

Я глубоко вздыхаю, напоминая себе, что это не угроза. У меня есть подписанный контракт. Это настоящая забота.

— Да, я в порядке. С детьми всё в порядке. У меня есть шесть-восемь недель, которые я могу отдать на шоу, прежде чем взять отпуск по беременности и родам. Я думаю, что нахождение за столом будет большой помощью.

— Я надеялся на это. Одна из многих причин, по которым я рекомендовал тебя на место. — Он пьёт свой кофе. — Келси, я обычно не делюсь своей личной жизнью с моими сотрудниками, но я знаю, каково это потерять ребёнка. Мы с женой потеряли нашего сына на её пятом месяце. Я не желал бы такой боли никому. Я, конечно, не хотел бы видеть, что случится с Харпер, если что-нибудь случится с тобой или с этими детьми.

Я смотрю, как он впервые видится настоящим человеком, а не только боссом.

— Спасибо, что поделились этим со мной. Я сожалею о вашем сыне. — Моя рука ласкает мою сторону, где движения моего собственного сына ещё раз напоминают мне о его драгоценной жизни и о том, насколько она всё ещё хрупка.