«Не позволю!» – стучало в голове.

«Не позволю!» – звенело в ушах.

Как именно он собирался помешать гвардейцам выполнить свою работу, было загадкой для него самого. Стоило только задуматься, как высохший корень дерева предательски запутался под ногами. Этельберт запнулся и едва удержался от падения.

Прогремевший совсем близко выстрел вызвал недоумение.

Так не должно быть…

Но это было неизбежно, и он это знал.

Резкая боль обожгла плечо раскаленным металлом. Этельберт едва смог сдержать крик. Зажал рот ладонью и прижался спиной к широкому стволу дерева.

Как хорошо, что все вокруг затянуто туманом. Один лишь Барьер своим призрачным светом рассеивает темноту. В этот месте свечение совсем слабое. Кажется, еще чуть-чуть, и исчезнет. И до него буквально рукой подать, всего лишь пересечь поляну.

Но это значит выйти на открытую местность, оказаться на виду у преследователей.

– Он не мог далеко уйти, ищите! – грубый зычный голос, от которого Этельберт вздрогнул.

Дольше ждать нельзя, нужно решаться. Он закрыл глаза и прислушался. Тяжелый топот слева, шагах в ста. Тихое шуршание листьев… это элита, человека три, не меньше. Всего в тридцати шагах. Если промедлить еще хоть секунду – обнаружат.

Собрав все оставшиеся силы для решающего рывка, Этельберт побежал к своему единственному спасению.

– Вот он, лови! – заулюлюкали вокруг. Люди, собаки – все громко радовались пойманной добыче.

Свист ужалившей ухо пули заставил собрать последние силы. Шаг, еще один… Нажать кнопку антиграна… Только бы не подвел в последний момент…

Пять теней, что были чернее самой ночи, окружили, не давая возможности отступить.

“Когда же он подействует?”

– Ты сгоришь, придурок! – один из них попытался образумить Этельберта. – Лучше сдайся.

– Придурком буду, если тебя послушаю, – Этельберт с удивлением услышал насмешку в своем голосе.

Отступить назад… Барьер так близко, что уже почти обжигает спину.

– Да пристрелить его, и дело с концом, – снова тот первый, грубый голос, незнакомый Этельберту.

– Это мы всегда успеем, не кипятись.

Слова, которые должны были бы звучать успокаивающе, отдались внутри леденящим ужасом. «Успеем, но перед этим выбьем из него все, что знает», – вот что звучало в них на самом деле. Нет уж, лучше и правда сгореть. Свет Барьера приветливо замерцал в ответ на это

Пора.

Этельберт резко развернулся и прыгнул в неизвестность…

Это было похоже на прыжок через костер. Через сотни ярко горящих костров. Больше он не смог сдерживать крика. Упал на землю и пополз, каждый миг ожидая услышать преследователей…

Но почему?

От кого он убегал? Попытки вспомнить причиняли почти физическую боль. Вокруг царила тишина. Он уже решил было, что оглох, однако собственный хрип быстро переубедил его. Впереди показалась свинцово-серая гладь озера, и он поспешил окунуться в его спасительную прохладу.

Плыть оказалось гораздо легче, чем идти. Он даже почти пожалел, что слишком быстро оказался на другом берегу. Ветер как по заказу разогнал облака, так что теперь перед ним простиралась извилистая тропинка.

Вскоре он понял, что находится на холме, а внизу приветственно светятся огни домов. Придерживаясь за каждое встречное дерево, он поковылял к ближайшему, в котором свет был совсем тусклым.

Земля кружилась под ногами, будто пыталась сбросить с себя незваного гостя. Гость же этот упорно не хотел сдаваться, все шагал в сторону будто прилетевшего из прошлого века деревянного домика.

И все же земля оказалась сильнее. Уже падая на колени, он успел заметить, как дверь дома открылась. Маленькая девичья фигурка спустилась с крыльца, воровато оглядевшись по сторонам.

– По… мо… ги… – едва смог прохрипеть он, прежде чем перед глазами все потемнело.

Раздавшийся в ночной тиши полу-стон, полу-хрип заставил выронить сумку из рук. Лэнси тут же прогнала мимолетный испуг, поплотнее закуталась в мягкую шерстяную шаль и пригляделась. В тени кустов за пустырем едва можно было заметить чью-то повалившуюся на землю фигуру.

«Ну и угораздило же», – она покачала головой, пытаясь понять, кто из соседей на этот раз слишком «хорошо погулял» на ярмарке. – «Подойти? Или пусть себе отсыпается?»

Подкинутая мысленно монетка некоторое время крутилась на ребре, а затем упала гербом вниз. Что ж, значит не стоит менять свои планы на ночь. Лэнси закинула сумку на плечо и уже сделала несколько шагов по давно продуманному пути…

Вдруг отчетливое ощущение неправильности происходящего заставило ее остановиться.

«Кто бы это ни был, он пришел со стороны озера. С какой стати его туда понесло в такой час? Решил искупаться? Но если так…»

– Ты ж окоченеешь тут до утра лежать! – вырвалось у нее с досады.

Обидно задерживаться из-за такой глупой мелочи. Возможно, потом придется сожалеть об этом, однако сейчас Лэнси поняла, что не может просто оставить бедолагу.

– Хэй, проснись, вставай, – она крепко схватила неизвестного за плечо, потрясла…

Что-то вязкое, липкое осталось на пальцах. Солоноватое, жутко противное на вкус. Догадка совсем не порадовала. «Кровь? Странно, драку или выстрелы было бы слышно издалека».

Попытавшись прощупать пульс, Лэнси отдернула руку, настолько горячей оказалась кожа незнакомца. «Плохо. Это очень плохо». Если у него было время, то исчислялось оно минутами и неумолимо таяло. Но в темноте, на улице, ничего нельзя было сделать.

– Очнись, ну же! – от звонкой пощечины раненный лишь невнятно застонал. – Давай, помоги мне помочь тебе!

Отчаявшись привести в чувство неподвижное тело, Лэнси попыталась волоком дотащить его до дома. В свете фонаря над крыльцом можно будет хотя бы оценить состояние так некстати появившегося незнакомца. Она преодолела меньше половины дороги по пустырю и плюхнулась на землю, совершенно выдохшаяся. Сил хватало только на то, чтобы зажимать рану на его плече.

– Не… Не говори им… – вдруг пробормотал он. Лэнси нагнулась поближе, пытаясь разобрать едва слышимые слова. – Про… шу тебя… Если они узнают…

– Кому не говорить? – машинально переспросила Лэнси.

Незнакомец забормотал что-то в ответ и замолк. Это встревожило еще сильнее. – Э-э, мил человек, если решил помирать, то не здесь и не сейчас!

В следующий момент она свистнула три раза, как учил дедушка. Чуть-чуть выждала, затем повторила. В окне второго этажа показалось сонное дедушкино лицо, а следом выглянула и бабушка Ри.

– Если это не пожар, то ни к чему поднимать такой шум, – проворчала она.

– Даже если тут человек вот-вот отправится к предкам?

Дедушка Эйбот, похоже, уже успел разглядеть происходящее, а потому без лишних слов поспешил на помощь.

– Что с ним случилось? – это было единственное, что он спросил, затаскивая незнакомца в дом. Лэнси лишь пожала плечами.

– Он сюда уже такой пришел. Может, напал кто.

– А нам-то какое до этого дело? – ожидающая в прихожей бабушка Ри посмотрела на незваного гостя с нескрываемой брезгливостью. – Позовем гвардейцев, пусть они и разбираются.

– Нет! – вскрикнула Лэнси, заставив близких удивленно уставиться на нее. Пришлось быстро придумать объяснение. – Подумайте сами: мы сейчас поднимем шум, нападавшие узнают, что он жив. Они могут попытаться снова его убить.

– Наверняка попытаются, – согласился с этим доводом дедушка, на что бабушка Ри закатила глаза.

– Вы еще предложите его у нас дома оставить, пока не поправится.

– А почему нет? Дедуль, оттащим его на диван.

Откуда только взялась эта решимость открыто возражать разгневанной бабушке? Лэнси попыталась не обращать внимания на ее причитания по поводу «непонятных проходимцев» и любимого дивана в гостиной, который теперь непременно будет испорчен.

– Прекрати, ба, – наконец не выдержала она. – Не строй из себя бессердечную. Погляди, погляди на него! – Заметив, как бабушка Ри старательно пытается даже не смотреть в сторону незнакомца, Лэнси окончательно вышла из себя, перешла на крик. – Думаешь, лучше было оставить его на улице, помирать?