– Уже уходишь? – румяная молоденькая продавщица выглядела искренне расстроенной. – Даже булочку не купишь? Вкусную, свежую? Я только испекла.

Лэнси виновато улыбнулась. Еще больше огорчать продавщицу прямым отказом не хотелось, так что вместо этого она кивнула в сторону экрана.

– А кто-нибудь хоть раз выиграл?

Женщина пожала плечами.

– Вроде с месяц назад было что-то такое в новостях, но потом сказали, что он смухлевал, скандал был. А больше я и не слышала.

– Сами не участвовали, никогда? – Лэнси толком не понимала, зачем задает эти глупые вопросы. Просто хотела поддержать разговор.

– А то! – радостно закивала продавщица. – Наши все участвуют, и я тоже, всегда. Три раза даже почти выиграла. – Она заговорщически понизила голос. – Я ж примету знаю, особую, другим не говорю, а то не сбудется.

– Это какую же? – с улыбкой спросила Лэнси.

Девушка нахмурилась и быстро замахала руками.

– Э, не-ет, даже не проси, тебе тоже не расскажу! И не надо так на меня смотреть. Да, пока не вышло ничего, но это не страшно, может не сразу сработать. Или мешает кто-то, из зависти, не знаю.

– Тогда удачи!

Оказавшись на улице, Лэнси будто вышла из забытья. С удивлением посмотрела на ароматную булочку, которую сжимала в руке. Откусила – оказалось и правда вкусно, почти как у бабушки.

«Они врали, всегда», – вспомнились слова, что бормотал Берт во сне. – «Убьют любого, кто поймет». Лэнси попыталась вспомнить хоть одного человека, которому на ее памяти удалось попасть на другую сторону. Кроме самого Берта, разумеется. Не смогла, а ведь об этом наверняка трубили бы повсюду.

«Не может такого быть! Просто не может. Ведь если Берт сказал правду, то…»

Нет, поверить в это значило бы навсегда отказаться от надежды. А жизнь без надежды – самое страшное наказание самому себе, которое можно придумать.

«Я сумею. Обязательно сумею. Время еще есть», – Лэнси встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Словно в ответ, подбадривая, за поворотом показался больше напоминающий барак дом Тила, обещавшего сделать ей новый идентификатор. Монетки в сумке снова радостно звякнули.

Но что-то было не так. Едва уловимое ощущение, будто в доме этом давно никто не живет. Заросший бурьяном палисадник, где раньше красовалась аккуратная клумба. Окна не вымыты после прошедшего еще несколько дней назад дождя. Куча мусора, оставленная у входа, лежит нетронутая и разносится ветром по улице.

Лэнси нахмурилась от пришедшего в голову слова. «Опоздала».

– Пс-с! – едва слышный оклик остановил Лэнси, когда она уже почти прошла мимо. Из-за давно не стриженых кустов, густо растущих у самого дома, выглядывал его хозяин. На вопросительный взгляд он лишь поманил рукой.

Лэнси, не раздумывая, последовала за Тилом. Слишком уж странно это выглядело, чтобы проигнорировать, хотя рисковать не хотелось. Пусть ее знакомый лишь немногим известен своими махинациями с документами, все же показываться рядом с ним лишний раз не стоило.

– В чем дело? – она остановилась на пороге в недоумении. Дом выглядел заброшенным не только снаружи. На покрытом толстым слоем уличной пыли полу стояло несколько коробок с явно наспех распиханными вещами. Дверь в спальню снята с петель и теперь стоит, покосившись, у стены. Кровать накрыта старой холщовой тканью, пустой шкаф открыт настежь. Из ящика комода выглядывают остатки не собранной одежды. Ответ на незаданный вопрос был очевиден, однако Лэнси произнесла его вслух. – Вы уезжаете?

– Да. Скоро. Сегодня.

Глаза Тила суетливо бегали из стороны в сторону. Он вообще казался потерянным среди царящего вокруг хаоса и запустения – одетый с иголочки, в блестящих серебристых брюках, ярко-желтой жилетке, щегольских лакированных туфлях. Самый настоящий пузатый индюк… очень напуганный индюк, который вот-вот сбежит за забор. – Так что, если тебе все еще нужен ИД, лучше поторопись.

«…И гони деньгу, мне сейчас очень кстати будет», – мысленно продолжила за него Лэнси. Она уже опустила руку в сумку, но в последний момент остановилась.

– Не обманете? Вдруг заплачу, а вы сбежите, тем более и так собираетесь.

– Хэй, меня еще никто в обмане не уличал! – обиделся Тил. – Если не веришь – я не заставляю, можешь идти, куда шла. Я вообще никого ко мне приходить не заставляю, сами идут. А потом кто-то проболтался… кхм, ладно, о чем я?

– Об этом, наверное? – Лэнси высыпала на стол горсть монет, отсчитала нужное количество и спрятала две лишние обратно.

Тилу понадобился всего один взгляд, чтобы оценить сумму оплаты.

– Э-э, нет, – он замотал головой. – Столько я взял бы еще вчера. Теперь тут кругом гвардейцы шатаются, а за риск надо доплачивать. Пятнадцать монет сверху, и это только потому, что ты мне нравишься.

Лэнси не сразу смогла осознать услышанное. А когда осознала, то лишь возмущенно воскликнула:

– Это нечестно! Мы же договаривались…

– Честно-нечестно, мне и о себе подумать надо. Или так, или… вон отсюда! Быстро!

От такой резкой перемены тона Лэнси подскочила на месте. Хотела было возмутиться, но Тил уже подталкивал ее в сторону гостиной. Точнее, в сторону черного входа.

– Не смейте. Меня. Выгоня…

Договорить она не успела. Послышавшиеся на улице шаги ответили на возмущенную тираду лучше самого Тила. Ритмичные, тяжелые, хорошо знакомые шаги. Приближаются к двери.

– Не стой столбом, уматывай, – прошептал Тил. Бедняга Тил, который стал белее снега.

Шаги все приближались.

– А вы? – Лэнси сделала последнюю отчаянную попытку хоть что-то изменить, но это было все равно, что утопающему хвататься за соломинку.

– Иди, кому говорю? Все будет в порядке.

Испуганный вид говорил об обратном. Однако времени размышлять уже не было –громкий, требовательный стук развеял все сомнения. Лэнси мигом помчалась в гостиную и захлопнула за собой дверь.

– Откройте немедленно! – послышалось с улицы. Лэнси подавила настойчивое желание немедленно убраться отсюда, куда глаза глядят, и прислушалась к происходящему.

– Иду, иду, одну минутку, – проговорил Тил на удивление спокойно.

Скрип открывающейся входной двери, следом топот множества ног…

– Олбин Тил? – видимо, получив утвердительный кивок, гвардеец продолжил. – Согласно указу номер сто сорок семь свода правил противодействия государственным преступлениям, у нас есть разрешение на обыск ваших личных вещей.

– Пожалуйста, пожалуйста, – Тил попытался ответить невозмутимо, но голос предательски дрогнул. – Мне нечего скрывать от доблестной гвардии.

– Точно нечего? А куда направляетесь?

Ответа Лэнси не слышала: в этот момент ее взгляд упал на валяющийся в углу бланк идентификатора. «Наверное, обронил, когда собирался», – она подняла карточку с пола, разглядела ее поближе. Пустая.

– Да никуда, собственно, – беззастенчиво врал Тил. – Решил вот дома прибраться, старый хлам выкинуть. Это ведь не запрещено?

Они на такое не купятся, это любому ясно.

– Тогда вы не будете против, если мы в этом хламе немного пороемся? – ехидно спросил кто-то из гвардейцев. – Работа у нас знаете ли, такая. Аз, Квил, вы пока проверьте другие комнаты.

Словно команда к действию, мгновенно приведшая Лэнси в чувство. Буквально в три шага она преодолела расстояние до выхода. Лишь бы успеть оказаться на улице раньше, чем попадется на глаза гвардейцам…

Она и сама не заметила, как уже стояла, запыхавшись, за одним из кустов напротив дома Тила.

«Все будет хорошо. Они просто проверят его и отпустят», – попытки обмануть саму себя были безуспешны. Ничего хорошего быть не может, если пришли проверять того, кто виновен. – «Но они ничего не найдут. Тил же не дурак, успел все убрать заранее».

По-прежнему зажатый в руке бланк идентификатора красноречиво говорил об обратном… как и то, свидетелем чему спустя всего полминуты стали жители улицы. Входная дверь резко распахнулась. Следом, поддерживаемый под руки двумя гвардейцами, наружу был выведен Тил, из носа которого текла струйка крови.