Поняв, что внезапно выиграл бой, Лекс, пошатываясь, уходит в угол ринга, а я проскальзываю под канатами и поднимаю с пола валяющийся там зуб.

— Нашла? — Лекс с гримасой боли ощупывает свою челюсть.

— Надеюсь это твой, — я с сомнением смотрю на свою ладонь, в которой покоится небольшая белая косточка.

— А ты посмотри, похож на эти? — Лекс оскаливается оставшимися окровавленными зубами.

Зуб Лексу каким-то образом приклеивают обратно, после чего офицеры таки устраивают себе праздничную вечеринку в баре, на которой благополучно спаивают моего друга и обратно притаскивают в полной некондиции. Удостоверившись, что его вернули живым, мы с Потапом устраиваем себе скромные посиделки в прачечной с книжечкой и еще одной книжечкой. За пять минут до отбоя на игровой телефон приходит сообщение.

В игре последнее задание нам до конца выполнить не удалось, но деньги за предыдущее всем прислали. До меня они, конечно, не дошли, поскольку Кейн как раз в это время заблокировал мой счет. Теперь хозяева игры интересуются, как же мне их все-таки перечислить. Предлагают выбрать одного из участников команды, которому я больше всех доверяю, и перевести деньги ему.

Это проблема. Доверяю я Лексу и только ему, но его счет также контролирует Кейн. Впрочем, его-то он не заблокировал, и даже, видимо, не проверял, раз не задался вопросом, почему ему пришли деньги от того же отправителя, что и мне. Что, если подумать, довольно странно.

Пока я думаю, свет в Муравейнике вырубается, и уже в темноте я получаю звонок от Мориса.

— Я получил сообщение о твоих денежных затруднениях, — говорит он. — Предлагаю перечислить твою награду на мой счет, а завтра вместе пройтись по магазинам и купить тебе все, что нужно.

Что ж, снова очень мило с его стороны. Мне действительно многое нужно купить и кроме того вернуть Морису его куртку, единственное, неудобно, что ему придется потратить на мои нужды много своего времени. В конце концов решаю, что могу потратить не всю вырученную за задание сумму, а значительную часть из нее оставить Морису в качестве платы за услугу. Договариваюсь с Морисом и отписываюсь хозяевам.

Следующий день проходит довольно муторно. Дожидаясь, пока курсанты выполнят свою утреннюю рутину и разбредутся по аудиториям готовиться к последнему на данном этапе подготовки экзамену, успеваю переделать кучу дел в прачечной и на складе. Потом встречаю Мориса и мы идем на склады, где набираем целые коробки непортящейся еды, которую я могу потом по частям передавать Роко: крупы, консервы и прочее. Чтобы затащить эти коробки ко мне, приходится нанимать перевозчика, а потом уже в одиночку таскать по одной уже на мой склад и прятать среди вещей. Между подходами — время крайне неловкого общения с Морисом. Потом он настаивает, чтобы мы с ним пошли и накупили мне хорошей теплой одежды, потому что ему неприятно смотреть, как я мерзну. Отнекиваюсь минут пятнадцать.

Скорее общение с Морисом, чем физический труд, выпивает из меня все силы. Когда мне наконец удается отделаться от него, я просто счастлива, хотя эта радость и перемешивается с тяжким ощущением вины. Разговаривать с ним мне очень не нравится, за что мне ужасно стыдно, ведь человек-то хороший и очень много для меня делает. По моим подсчетам на его счету должно остаться еще достаточно денег от моих, но, боюсь, это совсем не то, что может его удовлетворить. В итоге доползаю до своей постели и в изнеможении падаю на нее. Жизнь сейчас кажется ужасной, а я сама вызываю у себя отвращение. Впрочем, как-то вредить себе у меня просто нет сил, так что, когда Лекс, помятый и несчастный, добирается до меня, я просто валяюсь и таращусь на стену. Он падает рядом. В общем, примерно так мы и проводим остаток дня.

Экзаменационное утро для всех начинается на полчаса раньше обычного, ради этого в помещениях включают приглушенный свет. В это время я уже не сплю, так как привыкла вставать на пробежку, хоть и больше не рискую этого делать, так что быстро одеваюсь и высовываю нос из норки. Судя по растерянным лицам построенных в зале заспанных курсантов, такой ранний подъем для них неприятный сюрприз. Кирилл, прохаживаясь вдоль рядов, объясняет ребятам правила и порядок того, что сейчас с ними будет происходить.

Прежде всего курсантов разделят на две группы. Первая невезучая займется разминкой, после чего каждому из этой группы будет выдана информация о точках индивидуального маршрута, в которых они должны будут последовательно отметиться за час или менее, выполняя на них небольшие задания. Нужно быть готовыми также к сюрпризам. До старта на составление оптимального маршрута движения им будет дано десять минут. За общее время прохождения дистанции и задания будут начисляться баллы. Кто в час не уложится тому хана.

Как только Кирилл заканчивает свое выступление, несколько офицеров начинают двигаться вдоль рядов курсантов, наугад (или нет) тыкая в тех, кто в первую группу не попадает. Эти курсанты пока свободны. Большинство из них с облегчением возвращается обратно в спальни досыпать. Первая же группа смыкает ряды и начинает обычную утреннюю зарядку.

Кейт тоже оказывается во второй группе, но она ненадолго ныряет в комнату, возвращается с конспектами и уходит с ними в боковой коридор. Через некоторое время за ней из зала выходит Редженс.

Мне некстати вспоминается, как Кейн недавно злобно шипел по поводу Кейт, что они, дескать, с ней еще найдут, как разобраться. То есть она вовсе не в полной безопасности, как мы полагали. Я, конечно, не думаю, что Редженс сейчас вот так вот просто возьмет и придушит ее в пустом коридоре, наверняка план у них зловреднее и сложнее, но все же собираюсь пойти за ними.

Пока решаюсь, замечаю, что в том же направлении, нагло отделившись от разминающейся группы курсантов, из зала выскальзывает подруга Кейт Райли. Видимо, у нее тоже нехорошие подозрения возникли.

Тихонечко следуя за ней по коридорам, я не сокращаю дистанцию, пока Райли, заглянув за угол, не останавливается. На ее лице отражается сначала недоумение, а потом злость. Поскольку она замерла на месте, просто сердито глядя куда-то перед собой, я на цыпочках подбегаю к ней и выглядываю из-за ее широкой спины. В закутке коридора стоят Кейт и Редженс, очень-очень близко друг к другу.

Что ж, Редженс ее, по крайней мере, не убивает, но почему злится Райли, я могу понять. Наверняка она подумала, что Кейт не совсем исключительно своим трудом заслужила свое представительство на экзамене по праву. Да и сейчас вторая группа, в которую определили Кейт, находится в более выгодном положении, чем первая. А ведь до сих пор Райли относилась к Кейт с большим уважением, полагая, что она честным трудом пробивает себе положение наверх.

На самом деле Кейт действительно очень много работает, просто не видит ничего плохого в том, чтобы подстраховаться — то есть это я так понимаю их неожиданную близость с Редженсом. Но не объяснять же это сейчас Райли! Отдающаяся сейчас страсти парочка нас пока не заметила, и хотелось бы, чтобы так и осталось. Райли тоже не хочет обращать на себя внимания, так что, стиснув зубы, кидается назад, чуть не обронив меня на пол. Я беззвучно кричу от боли, так как, отступая, она сильно пихает меня локтем в ребра. Но даже поняв, что рядом с ней еще кто-то был, Райли не удостаивает меня и взглядом, в молчаливом бешенстве уносясь обратно по коридорам.

Ко времени завтрака первая группа уже благополучно отстрелялась, пришла в себя и приняла душ, так что в столовой все снова оказываются вместе. Сначала курсанты молча рассаживаются и начинают с аппетитом поглощать еду под прицелом любопытствующих взглядов своих товарищей, но потом желание уровнять условия быстро уступает желанию поделиться и высказаться, так что мы вскоре узнаем все подробности. Становится ясно, почему экзамен проходил так рано, хотя возможно было бы уместнее, чтобы курсанты не просто бегали по Муравейнику, но и лавировали в потоках людей, как им предстоит на реальной службе. Однако в испытания включили еще и всевозможные подлянки и имитации нападений злоумышленников, так что таким образом просто уменьшалась вероятность попадания в эти ловушки обычных гражданских.