— Если у тебя все, я пойду.
— Так сложились звезды … Твой голос решающий. Если ты откажешься, у меня будет шанс стать наследником Клана. Пожалуйста, подумай об этом. Иначе … Иначе я сделаю тебе больно … Очень больно…
… Картина смазалась, фигуры побледнели, растворяясь в бесконечности. Оставив после себя только жестокий итог. Наполненные злобой, пророческие слова:
— Если ты не отдашь свой голос за меня, ты пожалеешь!..
— Я многого не понял тогда, — прошептал Саске в пустоту, — не знал, почему. Почему они так ругаются. В чем причина. Теперь знаю.
— Тогда тоже был Большой Сбор, — откликнулся Итачи, — именно тогда Старейшины хотели проголосовать за будущего Наследника Клана. И звезды действительно сложились так, что нужен был только один-единственный голос. Решающий. Чтобы Наследником стал или один, или другой. К сожалению, этот решающий голос принадлежал Мадаре. А он … в одном он таился, в другом — нет. Понимаешь? Он мог либо отдать свой голос, либо — и правила это допускали, как омега, снять свой голос. Но, как я понимаю, Мадара был не только роскошным омегой. Он … никогда не изменял своим принципам и тому, что считал благом для нашего Клана.
Невольно вздрогнув, Саске поспешно обхватил себя вдруг озябшими руками. С трудом заставил себя продолжить рассказа нии — сана:
— Какаши — сан … Человек Намикадзе Наруто … Я не говорил Наруто, но однажды я узнал то, что Хатаке рассказал ему.
Итачи не пошевелился, и не произнес ни слова, когда, забывшись, Саске от уважительного «Наруто — сан», или, что было бы более приближено к истине, учитывая статус последнего, «Наруто — доно», назвал альфу просто «Наруто». У каждого свои сердечные тайны … И он по-прежнему не знал, как отреагирует отото, когда он завершит свой рассказ. Но пока они с братом наслаждаются встречей, верно? И Итачи вслушался в тихий голос любимого младшего брата:
— Несмотря на привилегии в Большом Сборе, я так понимаю, в остальном омеги Юга бесправны. Абсолютно. Да, наверное, Игрушки — если им везло попасть в руки доброго господина, и то были более-менее счастливые в этом плане!
Грустно хмыкнув, Саске договорил:
— В Мадару влюбился Сенджу Тобирама, это так? А, поскольку он был выгнан из семьи, не мог считаться хорошей партией. Но Мадара на его чувства все же ответил. И, перед тем, как Тобирама отправился на Север, чтобы разбогатеть, они встречались. Неужели … То воспоминание, о котором ты напомнил мне, это …
— Это была прямая угроза. Учиха Обито хотел заполучить титул Наследника. И ему как раз не хватало одного голоса, чтобы быть провозглашенным будущим главой Клана. Видишь ли, голосовать омеги могли, а Наследниками провозглашали только альф.
— Что за … идиотизм! — не выдержал Саске. Голову стиснуло, словно обручем, и он едва не закричал, когда в памяти явственно вспыхнуло пламя пожара.
— Именно на том идиотизме голосование было заменено казнью. Едва Мадара отдал свой голос не за Обито, тот встал и рассказал о свиданиях. Слово альфы священно. Никто не усомнился, тем более, Мадара не стал ничего отрицать. И по древнему закону Юга, корнями уходящему во времена Кровавых войн, его приговорили к сожжению. К сожалению, Суды Старейшин — механизм старый, но действующий беспощадно и быстро. И суд, и приговор были вынесены в один день. День Большого Сбора. Тогда, когда Мадару обвинили в недостойном поведении. А после … Когда прошло много времени … Сенджу Тобирама вернулся на Юг. И узнал все. Во всех подробностях. Как судили Мадару. Как он вспыхнул факелом и потом умирал в муках два дня, и никто не смел к нему зайти, чтобы как-то облегчить последние часы. Ты уже понял, Саске. Это Тобирама сжег Клан Учиха. Потому что, узнав все, захотел отомстить. Разумеется, он все рассчитал и свершил месть именно тогда, когда …
— Весь Клан был в сборе, — мрачно договорил Саске, испытывая весьма противоречивые чувства. С одной стороны, поступок свихнувшегося от потерянной любви альфы можно было понять, но с другой …
Осторожное, ласковое касание ладоней, нежная кожа которых была сплошь изрезана и покрыта шрамами. Судя по всему, у нии — сана жизнь была тоже не сахарная. Поглощенный экскурсом в прошлое, Саске вдруг припомнил, что брат говорил что-то о любви … А он … он был так поглощен своими воспоминаниями, осознанием того, что любимый аники жив, что легкомысленно пропустил всю эту любовную линию мимо ушей! Омегу передёрнуло от негодования на самого себя. Нахмурив брови, младший Учиха попытался вспомнить.
Любовь?! Он, наконец, узнал подлинную причину того, отчего он стал игрушкой, а Итачи — по-видимому, стал заложником. Но о какой любви тот ему сказал?!
И тут Итачи снова заговорил:
— Тебе, отото, повезло потому, что тебя не было в доме в ту ночь. Если это можно назвать везением. Мне — потому, что меня удалили из дома. Незадолго до трагедии. Я не знаю, считать ли это везением, совпадением или знаком судьбы. Но …
Саске, чувства которого были итак напряжены, мгновенно услышал это «но». Впрочем, вопросов было итак не счесть:
— Ты мне сказал, что притворялся. И знаешь, что я об этом думаю? Верно. Для того, кто уверял меня не так давно в своем беспамятстве, ты слишком хорошо осведомлен. Не находишь?
Неизбежное не утаить. Не отодвинуть. Также запредельно далеко, как и заставить перестать биться сердце для того, кто был этого не достоин. Любовь всегда решает иначе … Решившись, Итачи произнес:
— Я узнал многое не только потому, что старше тебя. Помнишь, я упоминал, что полюбил? И что тот, кого я полюбил, доказал мне, что грехи Сенджу и Учиха не должны пеплом упасть на наши с ним головы и что наша любовь все очистит и мы начнем с чистого листа … Только и всего.
Сглотнув, Итачи поставил последнюю точку:
— Это Сенджу, Саске.
Ощущение, что он что-то упускает, с металлическим лязгом, подобно капкану, захлопнулось, вышибая дух из младшего омеги. Не упускаю. Теперь нет.
— Подожди. Повтори?!
Саске вскочил и грациозно опустился на корточки перед братом, выпустив того из таких уютных объятий.
Память Саске вполне могла быть заблокирована напрочь.
====== Глава 38. ======
Комментарий к Глава 38. Тц. ЭТО Пропущенная глава :)) Мои ПЧ, видимо, сжалились и не сообщили мне, что после 37 главы идет 39 :))) Автору стыдно )))
«Время все расставит по местам»
Только любовь. Только она была тем обстоятельством, позволившим ошеломленному Саске довольно спокойно выслушать признания нии —сана. А может быть, то, что они оба были заперты в сырых, грязных стенах …
— Его зовут Сенджу Итама. Он … Это действительно их кровь. Кровь Клана Сенджу. Я не знаю, что двигало Тобирамой, когда он решился на уничтожение не только тех, кто отдавал приказ и кто судил Мадару, но и тех, кто был виновен только в том, что Учиха. Именно он … Итама … смог достучаться до маленького затравленного зверька, каким я был. Сначала … сначала я не мог понять, почему меня похитили. Потом … потом я узнал правду. А потом появился Итама. Понимаешь, Саске …
Цепи сильно-сильно зазвенели. Итачи выпрямился, полностью опираясь о стену, всмотрелся в осязаемую, дышащую бессильным гневом темноту перед собой, слыша громкое, взволнованное дыхание отото, инстинктивно вглядываясь туда, где едва не полыхали ненавистью глаза младшего — да он практически видел, как тот прожигает его этим осуждающим взглядом! Даром, что это про него, Саске, мама ласково говорила малыш с кошачьими глазами! А еще …
— Ты всегда был более нетерпеливым, братик. Возможно, тебя здорово переломали … там, в неволе, но я прошу … Подумай. Посмотри на ситуацию с разных сторон. Так, как меня просил этот альфа …
Перед мысленным взором Итачи, словно живой, встал молодой человек с мягкими, невероятно добрыми карими глазами и светлой кожей. Слегка взъерошенные белые пряди волос прихотливо перемежаются с более прямыми черными, на спине хаори * вышит герб клана. И улыбка. Несмотря на то, что молодой альфа с рождения был связан многими обязательствами и долгом перед кланом, он отнюдь не ожесточился. Не походил на того, кто старается контролировать свои эмоции до тех пор, пока не превращается в бездушную машину для убийств на службе клану, поскольку младший. Итама — кун прямо-таки излучал позитивную энергию, и улыбка, неизменно приподнимавшая кончики губ, когда их глаза встречались, словно наполняла его светом. С первой минуты он стал светом для омеги, и именно тем, кто помог выжившему Учиха смириться со своей потерей. Смириться и взглянуть на мир абсолютно другими глазами. Возможно, материнская любовь до этого дня окутывала обоих омег, так, что ни один из них не задумывался о многих несправедливостях, царивших в окружающем их мире и — прежде всего — их мире. Мире Клана Учиха. Где провозглашают равенство голосования и хладнокровно отправляют на смерть. Где амбиции лишают человека чести, а устарелые догмы — разума. Где, собственно, семья Учиха — неумелый слепок с огромной, такой несовершенной семьи. В которой успел подрасти Саске.
