— Тебя это не касается, в какой семье вырос я и …
Тихий смешок. Не язвительный, когда ты ощетиниваешься еще сильнее и закрываешься в своеобразной «раковине», а с какой-то непонятной горечью. Впрочем, секундой позже ты понимаешь ее причину.
— А то, как ты лишился ее, да?
«Касается?» Последнее слово, произнесенное тихо-тихо, едва слышно, эхом отразилось от заплесневелых стен, оказало невероятный. Потрясающий эффект, намного более сильный, чем сотня слов, произнесенных, как говорится, с сердцем. Громко. Криком.
Саске подавился воздухом. У него было такое чувство, будто его ударили поддых, да со всего размаха, выбивая воздух из легких, и он закашлялся, тяжело. Опираясь о склизкую, мерзкую стену и уже абсолютно не заморачиваясь тем, что пальцы практически утонули в сырых разводах грязи впополам с плесенью. Скрывая удивление за маской гнева. Или это был страх? Да когда же огненные призраки оставят его в покое?! Саламандра с хрипом выплюнул вязкую слюну, уже не удивляясь, что явственно ощущает на языке привкус гари. Собрался с духом. У него было слишком много вопросов к этому незнакомцу, и он, черт возьми, превзошел сам себя … чтобы вернуться и чтобы как можно скорее получить ответы … но отчего тогда он едва справляется с гневом, который явно не мог помочь ни капли? Саске подавил рык. Как назвал его этот действительно странный омега? Игрушка с несдержанным характером. Как, ками — сама, он смог понять, что у него … при всей хитрости и изворотливости, едва напрочь не сорвало все предохранители? Там, наверху? Капли. Капли белесого дерьма. Брезгливая мысль мелькнула и канула в небытие, отправленная, куда подальше, ожесточившимся разумом. Чтобы еще раз — поистине неимоверным усилием — не дать себе воли. Чтобы забыться … Как смог понять?! Да потому, что, какой бы хваленой выдержкой и притворством он ни обладал, каким бы хитрым и изворотливым ни был, он едва не сорвался. И как бы ни говорил себе, что опомнился сам, сам спохватился … это не так. Тот самый знак. Знак, увиденный им в последний момент, в последний же момент прочистил мозги. Не дал свалиться в пропасть. Погибнуть в один миг, да просто … как говорится, за здорово живешь, потому … Что нет ничего ужаснее расплаты за возмездие, которое было раскрыто! И он это знал! Но да ладно. Проклинать самого себя за несдержанность он сможет и потом …
Безошибочно высмотрев предупредившего его омегу, Саске проглотил остатки слюны. Резко сжав кулаки, решился. Ограничившись только одним, но для него самым важным вопросом. Хрипло переспросил:
— Откуда?
Незнакомец помолчал. Долго. Так долго, что Саске снова услышал, как капает вода. Наверное ... если он когда-нибудь отсюда выберется, так и не сможет забыть этот ненавистный звук. Он. Вернее, они … Впервые в своей никчемной жизни Саламандра вдруг испытал страстное желание не быть тем, кто выживает в одиночку, потому что и есть одиночка. Тот, кто никому не нужен и кому никто не нужен. Вздох. Цепи звякнули, напоминая о себе. А слова, напротив, мгновенно заставили забыть обо всем:
— Если скажу, что я просто-напросто притворялся, что ничего не помню, поверишь? Если скажу … что был там … поверишь? Поймешь, что все мои слова — не бравада. Не издевка. А та самая правда. Потому что ты тоже был там. Мы оба знаем все. От и до. Как в одну ночь был стерт с лица земли один из некогда могущественных кланов Юга. Горькая ирония в том, что слова мои не аллегория. Я бы даже сказал … Немного искаженная истина. Учих не просто убили. Не просто стерли с лица земли. Их выжгли.
Зажмурившись, Саске заговорил, не обращая внимания на то, что непонятно какое чувство превратилось в дрожь, да что там, его начало колотить так, что оскалившиеся клыки пропороли кожу с внутренней стороны прикушенной щеки. В зажмуренных глазах как наяву стояли клубы дыма, кричали люди, насмешливо сообщали ему, какое наказание небес носить фамилию Учиха, но он упрямо рычал:
— Кто рассказал тебе это? Историю моего Клана? То, что ты тут говоришь …
Опомнившись, Саске про себя проговорил каждое слово незнакомца и … Он уже и не знал, можно ли сильнее испытывать эмоции, если ты считал себя ставшим безэмоциональным. Можно ли в один миг потерять связь с реальностью, если ты только что все удерживал под контролем. И можно ли осознать, как тебя словно засасывает в бездну, и виной всему только несколько слов. Впитавшихся в изорванное в клочья сердце. Достигших, наконец, дна. Достигших своего — горького — осознания. Ты тоже был там.
Легко подавшись вперед, Саске вплотную приблизился к омеге. Протянул вперед руки и слишком спокойным тоном произнес:
— Ники?!
«Дьявольское поместье». Учитывая тату его хозяина в виде тенгу, удивляться не стоит.
Прозвище.
Когда ты неплохо ориентируешься в темноте, особенно шагнув из света в тень. Разбитые коленки не в счет)
====== Глава 36. ======
«Нет света без света»
Гаара низко склонился, признавая за Наруто право господина.
— Когда я охотился за Вашим омегой … Я не знал, что это Ваш истинный.
— В первый раз тебя призвал Какаши, — нехотя признал очевидное Наруто и посмотрел в сторону книжных полок. Где лежал конверт, исписанный причудливым почерком. * Собственно говоря …
Собственно говоря, сначала он хотел, когда прочел письмо, порвать его на мелкие клочки. Но все настолько запуталось, причудливо сплетаясь в разноцветный клубок из ненависти, чувств и эмоций, что, после размышлений, альфа решил оставить все, как есть.
— Мои источники сообщили мне, что омега был сразу же заявлен на торги.
Гаара достал из-за пазухи несколько странных фишек и положил их перед Наруто. Одну за другой. Медленно, стараясь не показать отвращения, тот взял эти фишки. Одну за другой.
— Кровь? — пшенично-медовая бровь вскинулась вверх. Тонкие, нервные губы красноволосого тронула циничная усмешка:
— Ни в одной из наших газет … Даже желтой прессе … То, что случилось в приватных комнатах элитного клуба, не напишут никогда. Понимаете почему?
Наруто вздохнул и, повинуясь порыву, отбросил бракованную фишку прочь. Небольшой вытянутый квадрат, заляпанный какой-то темной жидкостью, в которой угадывалась кровь. Без сомнения. Он до последнего надеялся, что это кровь кого угодно, но только не Саске. Альфа прикрыл на минуту глаза. Желваки напряглись. Конечно, это не Саламандра. Не Саске. Жаль … жаль того, безвестного … Но … Наруто готов был принести тысячи жертв безымянным богам и до конца жизни отмаливать грехи сразу за весь альфячий род … Но пусть это будет не его Саске!
— Просто потому, что выгодно, — глухо произнёс он, сжимая кулаки в карманах брюк, — ничего личного. Просто бизнес. А я видел … И общался с омегами, которых продавали на этих закрытых показах. Чтобы вытащить их к свету, да просто немного социализировать, нужно было много работать. Единицы. Единицы возвращались в нормальную жизнь. Я знаю даже парочку удачных браков. Но все остальные … Одиночество и постоянная боязнь, что найдут и продадут. Понимаешь, как все это противоречиво? Я был в Лиге и одновременно я … Я высокородный альфа. Понимаешь?!
— Ну, — философски пожал плечами Гаара, — я тоже состою из одновременно, Наруто — доно. Принадлежу к Клану Ловцов и помогаю Вам.
Наруто впервые никак не задело это специально выделенное «доно». Гораздо важнее и полезнее та информация, которой обладал Гаара. Кивнув в сторону упавшей фишки, уточнил:
— Полагаю, эти самые источники добавили также и то, почему в твои руки попало это дерьмо.
Собаку но никак не отреагировал на явную агрессию. Только снова усмехнулся. Так, одними губами.
— Поразительно, но Вы угадали. Это была спецоперация. Направленная на то, чтобы разгромить это дерьмо.
Наруто медленно поднял голову, и похолодевший взгляд синих глаз встретил аналогичную сталь бирюзовых. Гаара незаметно кивнул, словно подтверждая догадку. Помолчав, Наруто коротко приказал:
