— Тебя … побрили ... там? — хрипло спросил Соджобо, стараясь забыть об утреннем разговоре на повышенных тонах и усилием, которое ему пришлось приложить, когда он вдохновенно врал. «Нет, я не знаю, кто украл твою собственность». Нехорошо осклабился. Собственность.

— Проверьте … мой господин, — жарко шепнул Саске, представляя вторую серию «расчлененки».

Обостренное чувство опасности не зря было настороже. А благодаря напоминанию «собрата по подвалу» увеличено, как говорится, во сто крат. Безмолвные телохранители зловещими статуями замерли по обе стороны от дивана, на котором вольготно развалился альфа. С помощью чёрных, как ночь, одежд и повязок, скрывающих лица, они застыли, практически сливаясь со стенами, словно в насмешку, задрапированными черным шелком. Именно подобные им отправили на тот свет бедного светловолосого омегу (Саске уже забыл его имя). В тот судьбоносный день, когда его подсунули наследнику Намикадзе. Он помнил, как их готовили и омега хвастался, что обладает привлекательной полнотой, и что такой худышка, как Саске, конечно же, не сможет привлечь благородного, достойного альфу. По приказу которого … то есть «благородного, достойного альфы», бедняге перерезали горло. Потому что «кое — кто» оказался тормозом. Впервые Саске задался вопросом. А если бы Наруто не спохватился и при его появлении? К горлу подкатил ком, так стало противно и тошно. Когда ты осознаешь свою ничтожность, понимая, что твоя жизнь в руках альф, и ты судьбу не можешь изменить, как бы ни пытался. Но … Он все же попробует. Саске перевел дыхание, настороженно вслушиваясь в тишину. Альфа, к которому его привели, после первого незначительного (а, по мнению Саске, вообще дурацкого) вопроса молчит слишком долго, и это настораживало вдвойне.

— Подойди.

Приказ прозвучал так неожиданно, что Саске даже вздрогнул. Но, спохватившись, сделал еще несколько небольших шагов. Четвертый шаг, пятый … Бдительно следя, чтобы «господину» нарочитая покорность понравилась и — одновременно — оттягивая момент сближения.

Внезапно омегу с силой схватили, усаживая на колени, прямиком на вздувшийся пах, давая почувствовать, как налился силой огромный член альфы:

— Я не люблю прелюдий … если ты понял, о чем я.

Залитые похотью глаза альфы требовательно уставились в темные, непроницаемые напротив. «Сделай и останешься жить».

Если «разложить» то, что увидел Саске по жестам: сложенные перед лицом руки с легким поклоном (просьба/извинение/благодарность); скрещенные перед грудью или лицом руки, плюс скрещивание указательных пальцев в виде буквы X (отрицание/возражение/запрет); ребром ладони по шее, как бы отрубая голову (увольнение с работы, одним словом, кирдык)).

Более грубо: Учиховская шлюха. Помним, что Саске — бывший Никки.

На языке Никки скопец, евнух.

Ирис, считается оберегом мужской силы, также как защита от укусов ядовитых змей и насекомых.

Комментарий к Глава 33. Всех, кому интересна “Саламандра ... “, с прошедшими праздниками! И предупреждение: продолжение будет не скоро)

====== Глава 34. ======

«Незачем уничтожать врага; достаточно лишить его решимости вступить в бой.

Сунь Цзы»

Голова омеги гордо вскинулась вверх, отросшие волосы хлестнули по глазам, падая на плечи и касаясь спины. Напряженной, вытянутой, словно струна. Руки омеги, сильные и одновременно изящные, слегка сжали блестящие от пота бедра, ритмично двигающиеся под стон изнемогающего от желания альфы.

Словно на качелях — доводя самца до вершины приятных ощущений, а затем, ослабляя силу воздействия, чтоб ему захотелось просить еще. И еще. И еще …

То ли всхлип, то ли рык. Ямабуши Соджобо пытался вернуть контроль над ситуацией. Ведь это он приказал! Черт возьми, он! Он смотрел, как бесполый слуга вводит в его покои омегу, и будь проклят, если не выглядел в тот момент устрашающе! ... Он … Он! И это он хозяин, господин … От него зависит, будет ли жить этот омега и тот, другой … Так почему тело так предательски бросило в жар? Только оттого, что этот проклятый Никки так мастерски облизывает его член? Всего — навсего выполняет приказ! Всего — навсего минет … Как прелюдия к тому, что … Язычок омеги снова дотронулся до члена альфы, который, похоже, вдруг стал жить своей собственной, непонятной ему жизнью. Стало так горячо и жарко, как в первые дни гона, да и то, это чувство было сродни тем противоречивым, непередаваемым ощущениям, что терзают альф в пору созревания. То есть желторотой, беззаботной юности, когда не знаешь ни черта, особенно, что делать с омегой, неожиданно оказавшимся под тобой. Завладеть. Единственная мысль, более — менее оформившаяся в голове альфы. Да что такое?! Что. С. Ним. Такое?!!

Как будто перед ним — высшее существо. И ласки дарит те самые. На высшем уровне. Когда задействованы и рот, и язык, и горло, и даже зубы. Губы омеги вначале немного поласкали уздечку, затем он взял пенис глубоко в рот, полностью обхватив член альфы. Низкое, чувственное рычание. Омега отодвинулся, чуть опираясь на руки, медленно выпуская чужую плоть изо рта, медленно, чуть — чуть, как будто решив освобождать из сладостного плена по сантиметру. Не забывая задевать, будто невзначай, каждую выступившую вену. Легкой горловой вибрацией едва не сведя альфу с ума. Начиная игру — также медленно, наращивая темп. Укрощая гордость. Превращая властного, ни с кем никогда не считающегося альфа — самца в кроткого, размягченного, разомлевшего. Еще … Еще … Еще … Усмиряя. Даря наслаждение. Как никто и никогда раньше … а ведь к услугам альфы были лучшие бордели! Лучшие, отобранные им лично, омеги! Но ̀этот … Альфа невольно дернулся навстречу, задохнулся от вихря эмоций. Когда где — то в глубине обомлевшего сознания ты понимаешь, что уже не принадлежишь себе. А хозяин … Хозяин не ты. Глаза черноволосого идола блеснули. Язычок снова прошелся вдоль налитого кровью ствола. Альфа тяжело дышал и уже не понимал, это его стоны? Его вздохи? Он проиграл? Не смог сдержаться? Волшебный язычок омеги невесомо прошелся вдоль дрожащей плоти, лениво, словно нехотя, подбирая драгоценные капли. Полностью выпивая его до дна. И одним прикосновением заставив дрогнуть секунду назад опавший ствол … Принимая капитуляцию и диктуя свои условия. Продлевая блаженство. Возобновляя. Забирая вздыбившийся, грозящий разорваться член альфы в рот. Так сладко и так невыносимо, за гранью реальности. За гранью всего … Когда уже точно не соображаешь, кто господин, а кто …

— Стооой … — хрипло, на грани. Это безумие — то, что омега вытворял, едва касаясь всем своим стройным, роскошным телом, обнаженной груди сомлевшего от искушения альфы, все ближе и ближе склоняясь к налитой кровью головке. Игра — на грани жизни и смерти — продолжалась.

Омега двигался осторожно, ритмично, иногда склонялся над ним, легонько касаясь члена зубами.

А когда он опустился ниже и принялся ласкать яички, разум альфы практически погас.

— Пре … кра …

Жаркий язык снова скользнул вдоль взбухших вен, гася всхлип Соджобо — доно. Движения омеги стали еще более медленные. Более чувственные.

— Ти … К ... х …

Язычок слизнул выступившую смазку, настолько явно провоцируя, что, несмотря на похоть, залившую мозг впополам с потом, внутри Соджобо заурчал зверь, соревнующийся со зверьком, ласкающим его истекающий смазкой член. Каждым скользящим движением, каждым вздохом, вырывающимся из влажных губ, говорящим …

Для омеги ублажать альфа — самца ртом, это подчинение, но … Когда красивая омега убирает назад волосы, опускается на колени перед альфой, облизывает губы и прижимается ими к упругому горячему члену … Это красиво и очень возбуждающе. А омега, чувствующая, как правильно сосать член, практически властвует над альфой, потому что … Забывшись, Соджобо — доно застонал. Потому что, ками — сама, одним движением острого и умелого язычка его заставили стонать. Стонать … Снова и снова …