Он сделал некий угрожающий пасс свободной рукой, и с силой сжал ее в кулак, злорадствуя, будто это горло приятеля.

— Хината подозревает, что твой Саске скрытничает. Она раскинула карты и там выпал обман, — поспешно выпалил Киба, прежде чем разозлённый альфа не покрыл его отборными ругательствами.

Озадаченный Наруто тотчас примолк. С некоторых пор он не считал то, чем занималась Хьюга, вздором. Он яростно отрицал связи между соулмейтами и к чему это привело? Если бы он не бродил во тьме, возможно, многое сложилось бы по-другому? Остыв, Наруто покачал головой. То, что случилось, случилось. Но вот подозрения Хинаты … Он закрыл книгу и посмотрел в окно. Способен ли Саске на обман? И что это за обман? Но все тревожные мысли были посланы к дьяволу, как только Наруто увидел объект своих терзаний.

Саске появился как всегда неожиданно. Высокая, тоненькая фигурка вынырнула из-за деревьев, вступила в полосу света подъездных фонарей. Забыв обо всём, Наруто кинулся открывать, заключил омегу в объятия, не обращая внимания на возмущение.

— У меня же есть ключи! А ты вообще должен быть на работе!

— Почему я, альфа, не могу оказаться дома и встретить тебя, омегу?

Наруто ближе притиснул Саске к себе, забираясь под одежду, провокационно проведя ладонями по спине, спустился ниже … тихонько оттягивая пояс просторных штанов омеги, недвусмысленно намекая на подтекст вопроса. И радостно охнул, когда ощутил, как ноги омеги обвили его торс. Похоже, Саске включился в игру.

«Боги наградили меня сильным альфой». Последняя связная мысль, мелькнувшая в голове бывшего Учихи. После того, как Наруто, придерживая его, добрался до ковра, изученного обоими до малейшей шерстинки, и осторожно опустил свою сладкую ношу на мягкий ворс, Саске блаженно вытянулся, крепче сжал литые, сильные бёдра Намикадзе. Только спина чуть прогнулась, когда Наруто плавным толчком вошёл в своего партнёра. И сразу же взял быстрый, бешеный темп — так, как Саске любил. Саске в такт толчкам выгибался, откидывая назад голову и умудряясь, подаваясь обратно, мимолетно целоваться, и едва слышно рычал, цепляясь руками за спину альфы. Оставляя пару-тройку свежих царапин, словно символ их связи. Той, что вне времени, той, что на века — так, как Наруто любил. Как они любили.

— Ты невероятен, — простонал Наруто, уже не помня, почему он так был зол и на кого?

— Наруто …

Саске выстонал имя своего альфы, вскрикивая, снова и снова, повторяя его с разной интонацией, то хрипло, то громко, так, что оно рассыпалось на атомы, вместе с ним, мечущимся под альфой, и постепенно все бесы, во власти которых омега жил все эти бесконечные дни, были отброшены прочь. Сеть, сдержавшая силу, клетка. Вселенское вековое зло, люто смотрящее на него из недр другой клетки. Обещая насилие. Обещая обладание. Вечное, как вечно зло. Сверкающее в других глазах, он теперь всегда и везде узнает этот безумный блеск! С первой секунды, с первого взгляда … И как маленький, крохотный луч надежды– то волшебство, что сейчас зреет внутри него … Гортанно крича, Саске забился, с силой впиваясь отросшими ногтями в спину альфы, оставляя кровавые полосы, урча и шипя в возбуждении. Перекрываемый рыком не менее возбуждённого альфы, впившегося в шею, он с готовностью выгнулся, давая возможность альфе снова и снова подтверждать своё право. Свою метку. Не метку Хьюга. Печать любви. А не клеймо убийцы. Впрочем, тот, кто некогда осквернил белоснежную, словно снег, кожу горной омеги … получил сполна. И Саске не хотел размышлять о том, насколько сопоставимы мера вины и мера наказания. Не сейчас.

— Подожди.

Наруто нехотя выпустил Саске из объятий. Спина слегка саднила, но ему было на это плевать. Проклятая орхидея Хьюга скрылась под его укусами. И как сладко стонал под ним Саске … его Саске …

— Я сегодня же сожгу эту чёртову книгу.

Наруто сел, так, чтобы Саске оказался между ног. Чтобы, когда они немного отдохнут, намекнуть на продолжение …

— Подожди.

Саске, когда хотел, был очень последователен.

— Что за книга?

Наруто смутился. Они столько раз занимались любовью, то яростно, как сейчас, то нежно-нежно … а он краснеет, словно собирается впервые признаться Саске в любви и боится услышать «нет»! А ведь … Наруто неожиданно подумал, что они действительно, ещё ни разу не говорили с Саске о любви. И испугался. Иррационально, неправдоподобно … учитывая, что Саске всегда тянулся к нему и никогда не отказывал в близости … особенно с тех пор, как он вернулся в это поместье и забрал Саске к себе … испугался. Как малолетка на первом свидании, право слово! Неуверенно оглянувшись, отыскал взглядом:

— Мне Киба буквально насильно в руки впихнул эту книгу. Ведь у нас …

Он вдруг улыбнулся, открыто, солнечно, взъерошивая волосы привычным жестом:

–… Годовщина. Как ты появился здесь. Правда … Знаешь, Саске, я готов придумать сотню «годовщин», чтобы ты был таким, как … как сегодня. Ты никогда ещё не отдавался мне так, как сегодня!

— Да ну? — Саске игриво наклонил голову к плечу, и Наруто на секунду показалось, что Саске даже мурлыкнул.

Но нет. Как объяснил Саске в первый же день … что-то с ним случилось, и он не может превращаться, сказал и больше они — по обоюдному желанию, к этой теме не возвращались, чтобы не травмировать омегу лишним напоминанием об утраченном.

— Нуу … хорошо. Кое-кто считает, что ты меня обманываешь. Что-то скрываешь, то есть.

— Хината, — улыбнулся Саске и Наруто рассмеялся:

— О да! Она самая! И потом, ты же знаешь, что подруга Кибы …

–… Права, — перебил альфу Саске.

Прежде чем удивлённый Наруто обрёл дар речи, Саске подполз поближе и шепнул:

— Ты станешь отцом. Вот и весь секрет.

***

— Ты плохо просил.

Аловолосый омега медленно собрал кольца огромного хлыста. Висящий на дыбе Неджи хотел было возразить, потому что всё ещё не мог привыкнуть к подчиняющейся роли, но, увидев опасный огонёк в восхитительных бирюзовых глазах, от греха подальше примолк. Болело всё, всё исхлестанное тело, даже пах … Но омега был невыносимо восхитителен. И впервые, задыхаясь от боли, Хьюга Неджи понял. Что, тоже впервые, за долгое-долгое время, он ни разу не подумал о Саске. И кончил не с его именем на устах тоже впервые. Игра слов … Парадокс … И, возможно … Это правильно? Он поднял голову, потёрся о выступающий крюк, чтобы попробовать убрать слипшуюся от крови и пота чёлку с глаз.

Чтобы лучше видеть своего мучителя. Чтобы наслаждаться своим искусителем. Потому что он сам этого хотел.

«Переломить судьбу». Глупая младшая сестрица, кажется, называла это так? А может даже … Она не так уж и глупа? Задыхаясь, Хьюга как можно сильнее натянул путы, попросил, стараясь, чтобы тон, некогда властный и только властный, прозвучал как можно более смиренно:

— Пожалуйста. Пожалуйста, Гаара. Дай мне возможность …

— Возможность чего?

Гаара, не смущаясь, отпустил кольца хлыста вниз. Понимая, что это значит и, чувствуя, как поджимаются яички от непонятного, извращённого восторга, но ему на это плевать, Неджи раздельно произнёс и удивился, как же возбуждающе звучат эти простые слова, которые в обычной жизни, вообще-то, довольно пошлы:

— Возможность тебя выебать. Трахнуть. Натянуть. Господи, Гаара, я сделаю всё, что ты хочешь!

И не сдержал крика, когда хлыст Гаары достал его.

«Хочешь? Хочешь?! Хочешь?!»

Слова Гаары сладчайшей музыкой прошлись по оголённым нервам. Даже снова разошедшиеся швы и порезы, лопнувшие в тех местах, где встретились плеть и кожа, не смогли их остановить. Они словно поменялись местами: палач и приговорённый. Охотник и жертва. Хьюга яростно вколачивался в омегу, а тот упрямо молчал, ни разу не вскрикнув, даже когда толчки были особенно сильные. Но Неджи знал. Знал, что омеге тоже нравится. Потому что иногда — а он был жаден до всего, связанного с этим парнем — иногда сквозь стиснутые зубы он слышал тихий, прерываемый тяжёлым дыханием, стон. И он поклялся себе, что в один прекрасный день он услышит, как омега кричит! Закрыв глаза, альфа приподнялся, чувствуя, как длинные волосы упали на спину, и вошёл в омегу как можно более глубже.