«Ты родился в очень необычной семье … Наруто»

«Убей любимых!

«Наруто» … «Наруто» …

Наруто задрожал. Дышать стало просто невыносимо тяжело. До боли, той самой, когда грудь — словно обручем стянута. А ноги словно приросли к месту. До нестерпимой рези в воспалённых глазах, в которых всё сильнее и сильнее плясали картины, одна другой причудливее. Пока не слились в одну, уже виденную, прокрученную в мозгу бесчисленное количество раз. Как переворачивается в воздухе гибкий, мощный силуэт. Мелькает светлый, серебристый мех с чёрными, неровными пятнышками, зверь переворачивается с видимым трудом, брызги летят вниз, окрашивая белый снег алым цветом свежепролитой крови. Лапа с чуть закруглёнными когтями очерчивает полукруг, словно отгораживая, оберегая. Только что была жаркая схватка, откуда это понимание, он не знает, но знает, что на снегу именно кровь, потому что всё вокруг давно окрашено в этот цвет. Его словно отбрасывает куда-то в сторону неведомой силой, и руки перестают выламывать, его просто отшвыривает прочь … От удара о землю едва ли не вышибает дух, но в последнюю секунду парню удалось сгруппироваться, и проносится совершенно постороннее «Гай — сэнсэй мной бы гордился» ****. А потом сознание пронзило безотчётной, безмолвной тоской. Физические страдания вдруг отошли на задний план, став несущественными. И он слушал. Не менее жадно, чем впитывалась красная жидкость в пушистый снег несколькими минутами ранее. Неясный зов рождался откуда-то извне, будоражил кровь и звучал всё слышнее и слышнее, настойчивый, влекущий, не желающий стихать. Как будто где-то вдали страдало живое существо, звало, умоляло. Парня внезапно бросило в жар, на висках выступил пот. Покачнувшись, он всё же удержался на ногах, поспешно, судорожно, глотая воздух, не обращая внимания на ощущение, будто лёгкие забиты песком, и, шатаясь, сделал пару шагов. Задыхаясь, побрёл на выход, в последнюю секунду обходя препятствия. Его вела неведомая сила, и с каждым метром пути, он обретал уверенность в собственных силах, казалось, покинувших его напрочь.

Интуиция полностью завладела им, обострила все чувства, отогнав страх, если он и был, запредельно далеко.

Он выбрался наверх, молча направился к выходу, ловко обходя прилавки с сувенирами и статуэтками. Умудрился выскользнуть наружу, так, что не звякнул ни один колокольчик «музыки ветра». И абсолютно не отреагировал на чьи-то заботливые руки, накинувшие ему на плечи тёмно-серую парку взамен той, разорванной. Цу Ти долго стоял и смотрел вслед альфе, не замечая, как впервые за долгое время на его сухих, всегда угрюмых устах появилась улыбка.

***

Это здесь. Наруто хлопнул дверцей и заспешил вниз, проваливаясь в снегу, но упрямо продолжая спуск. Обрыв был довольно крутой, то и дело молодой человек оскальзывался в тех местах, где склон не был припорошен белоснежным покрывалом, но, видно, кто-то крепко ему ворожил в этот день.

Альфа спешил. Тоненькая ниточка связи, которую он почувствовал там, в подвале, грозила оборваться без всякого предупреждения. Нервничая, Наруто остановился и принялся осматриваться. Лес, подступивший к едва видной дороге, на которую спустился со склона парень, насторожённо смотрел на него из-под сплетения ветвей.

— Ккар!

Огромная чёрная тень взметнулась вверх, задевая крылом широкую лапу ели. Взметнулся снежный ком, открывая гроздь шишек, закачавшуюся по инерции. Не отдавая себе отчёта, Наруто двинулся именно туда. Туда, где качалась гроздь, поворачиваясь к солнцу светло - рыжим боком. Сердце сжалось. Он сумел разглядеть маленькие пятнышки крови. А потом … замерев на секунду, уверенно двинулся вперёд, находя дорогу, идя по следу. Тот внутренний компас, что помогал ему всё это время, не обманул. Ни разу не подвёл. Лес поредел, путь стал более ровным. И тогда Наруто увидел её.

Небольшая пещера, уютно устроившаяся прямо на излучине застывшей, скованной льдом реки. Прикрытая огромными лапами вековых, суровых елей, чьи стволы были в обхвате куда мощнее тех, росших в облагороженном Парке. Деревья плотно стояли, опуская донизу колючие, бархатистые еловые ветви, поэтому пещеру было сразу и не разглядеть. Изо рта вырвалось облачко пара, тотчас растворившись в воздухе, напоённом хвойным ароматом. Сузив глаза, Наруто замер, считывая информацию. И двинулся вперёд, ноги молодого, сильного альфы, ступали на удивление бесшумно. Он сам не знал, чего больше в его чувствах, то ли облегчения, то ли тревоги. Его вело вперёд предчувствие того, что всё, непонятное до этого, станет ясным, как в тот миг, когда вселенная дарит нам знание. А тревога была оттого, что радость всегда идёт рука об руку с неизбежным злом, таящимся всегда там, где мир и покой. Потому, что злоба и зависть всегда рядом. Как две стороны одной монеты.

Еловая лапа довольно больно ударила по щеке. Поспешно увернувшись, Наруто выпрямился и открыл глаза.

Несмотря на уединённость, пещера была довольно хорошо освещена. Днем сюда проникал естественный свет, создавая полумрак, ну, а ночью … Ночью свет не нужен. Дыхание перехватило. Все мысли смешались, пока не осталась только одна. Вернее, это была мысль, направленная только на одного человека, неожиданно пришло осознание, что и нет никого, роднее его. Ноздри альфы расширились, впитывая ее, эту ниточку, что вела его сюда. Легкий, свежий аромат жасмина, белоснежного цветка, раскрывающего свои шелковистые лепестки на закате, нежного цветка с привкусом мороза. И стойкое ощущение, что с тем, кто его звал, случилась беда. Вздрогнув, он неудачно ступил, под ботильон попал камешек и хрустнул, мгновенно превращаясь в крошево. Наваждение исчезло. Омега, лежащий на полу, поджимая под себя длинные, стройные ноги, вздрогнув, сделал попытку привстать, но не смог, только полуобернулся навстречу, опираясь о дрогнувшие руки. Из-под дрожащих ресниц насторожённо смотрели чёрные, затуманенные глаза, кажущиеся огромными, такое бледное было лицо. Белое, как мел. Наруто, впитывающий в себя каждую чёрточку омеги, только сейчас заметил, каким изможденным выглядит тот.

Словно из его тела выкачали все жизненные соки. Обычно изящная фигура смотрелась болезненно худой, будто до этого омега держался, а сейчас разом обессилел. Как обычно бывает после долгой, изнурительной болезни. Обычно ухоженные волосы в беспорядке разметались по плечам, тонкая кофточка упала с правого, обнажая кожу. Омега приподнялся, поспешно поправляя одежду, но движения были слишком заторможенные, и Наруто успел увидеть несколько больше того, что ему было позволено. Хмурясь, он переступил с ноги на ногу, терзаясь и не решаясь прямо спросить … Искусанные губы шевельнулись и тихо, потому что голос сорван, омега произнёс:

— Он поставил мне метку.

Зачастую разум отрицает то, что видит. Желваки заходили, Наруто уставился туда, где, среди россыпи синяков и ссадин, расцветала пр̀оклятая орхидея Хьюга. Метка Неджи. Он всё-таки нашел способ взять себе то, что считал своим. Как тогда, с Сакурой. Обнаженное тело змеи с розовыми волосами мелькнуло и тотчас размылось, и сердцу было все равно. Безразлично. Но не сейчас. А он когда-то считал, что ему больно. Как же он ошибался! Как они все ошибались! Кроме Хинаты … но даже она ничего не могла поделать, вернее … Вернее, было поздно. Но когда Хьюга успел догадаться?!

Послышался шорох. Спохватившись, Наруто сделал движение, чтобы помочь омеге подняться, но тот злобно зашипел и он замер. Как он мог забыть, с кем имеет дело! Осторожно вернув руку на место, он продолжил наблюдать, не делая резких, необдуманных движений. Спустя пару минут омега перестал злиться, успокоился. Скорее, он злился неосознанно, но то, что побудило омегу позвать альфу, напомнило о себе, подавило вспышку, наполнило потемневшие глаза лучистым светом. Окончательно сев, омега внимательно всмотрелся в огромную, внушительную фигуру напротив.