— Нет, — вру. На самом деле, знаю. Пашка их обожал, особенно многосерийку про хищника семейства псовых, который пытался сожрать какого-то длинноухого грызуна.

— Видео, составленное из картинок, — поясняет блондос. — Развлекательное. Для детей.

— У нас такого нет, — отвечаю, изображая озадаченность. Хотя действительно озадачена. — Я что, похожа на персонажа… развлекательной передачи?

Доктор подталкивает меня локтём.

— Эй, энергия. Тут народу мало, но всё же не забывайся. Уж начала играть, так доигрывай, — и демонстративно шлёпает пальцами перед ртом, изображая клювик.

Дожили. Настолько мозг вскипел, что я даже забыла коверкать галакто. А мой враг мне об этом напомнил. Дисквалификация и сброс до звания лабораторной зверушки, не меньше.

— Кстати, кочевников можно поздравить с военным альянсом? — пальцы рыжего демонстративно постукивают по папке, которую я так и прижимаю к груди, но в голосе и на дне его глаз я замечаю некоторую неприязнь. Кто-то по-прежнему не любит войны и силовое решение вопросов.

— Вернее говори, следовает поздравить их, — киваю на Тагена, исправляя речевой режим. — Мы редко так делаем, чтобы вмешательство. Но есть ограничение — только если смертоносцы, никто иной.

— Даже жаль, — вдруг тихо замечает Хищник, отводя взгляд. Что-о?.. Это что-то новенькое. Или… это опять прорвался спойлер? Во всяком случае, в глазах Тагена проскакивает нездоровая заинтересованность.

Так. Надо немедленно всё прояснить. Но так просто из Доктора информацию не вытащишь, на него требуется влиять нестандартно. А ещё точнее, он любит быть самым умным, самым сильным, самым героичным и так далее. Как там Ривер делала? Сбивала его с пьедестала и крутила, как хотела. Значит, надо срочно разработать модель, как это провернуть, если не применять методы феи-крёстной… Идея.

— Тут есть где говорить без лишнее ухо? — спрашиваю, оглядываясь. Здание большое, угадать планировку на раз-два не получается.

— Есть терраса позади дома, там, наверное, ещё никого или почти никого, — отвечает Таген.

— Держи Доктора, — отвечаю ему очень тихо, перестраиваясь так, чтобы идти не в центре, а сбоку, и беру рыжего под левую руку покрепче, чтобы не вывернулся. Гм, как бы тут папочку приткнуть, чтоб не потерять? — Пора его допросить.

— Пожалуй, да, — так же тихо соглашается блондос, беря Хищника под правую руку.

— Э-эй! — возмущённо орёт тот на весь коридор и пытается вывернуться, но мы, не обращая внимания на вопли, тянем его в направлении, которое задаёт Таген. — Ну и хватка у вас, особенно у тебя, девочка-энергия!

— Чего хочешь, я на четверть металлическая, — отвечаю насмешливо и по-прежнему тихо, а сама прихватываю его руку посильнее. Ах, какой соблазн сломать! Но приходится пока терпеть, надо сбить объект с его воображаемого пьедестала, а не калечить.

— Я видел, что ты металлическая! — вопит он в ответ на весь коридор. Ушедшие далеко вперёд талские «шишки» даже оглядываются на такое. Краем глаза замечаю приподнявшиеся брови Ралендо. Ну да, ну да, удивляйся себе, но на закадычного врага далеков моя ксенофобия давно не распространяется. Наверное, с американского бункера. Или с Эккелина. Не знаю, оба происшествия были слишком рядом, чтобы чётко их разграничивать.

— Хороший сканирующий инструмент, звуковой зонд, что ли? — мурлычу под нос едва слышно.

— Отвёртка!!! — расчётно возмущается он на всё здание, что меня очень забавляет.

— Сканирующая отвёртка, — урчу совсем сладко, стараясь не запутаться в подоле собственного платья. — Подари-и?

— Тебе зачем? Не тронь святое! О, боги имбирных пряников, что вы задумали?!

— Делая логический вывод из твоих слов… Посланник, мы — боги имбирных пряников.

Таген фыркает, протаскивая Доктора через боковую дверь на широкую террасу-патио, обсаженную и увитую какой-то декоративной растительностью. Фу, что ж тут все так любят окружать себя растительными формами жизни? Зато здесь тенёк и свет не лупит по глазам, а ещё я теперь вижу, что дом, оказывается, имеет форму буквы «П», и мы находимся во внутреннем дворе, вывалились из флигеля. В стороне — вход в зал, из которого меня отозвали на подписание договора. Там, за стеклянными приоткрытыми дверями, передвигаются силуэты гостей, но здесь и впрямь пока пусто.

Припираем Хищника к перилам террасы. Высота небольшая, полтора де-лера от силы, но внизу — колючий куст, в который лететь не очень-то весело.

— Ну? — говорю всё так же тихо, чтобы гости не услышали. — Выбирай — или рассказываешь, что нас ждёт, или смертная казнь через…

— Защекотание, — заканчивает посланник. А у него есть вкус к пыткам.

— Я не боюсь щекотки!..

— Проверим? — предлагаю, бросая папку на вымощенный разноцветными плитками пол. Он сухой, документам ничто не повредит. — Таген, я его держу, а ты щекочи по рёбрам.

— Ослабь хватку, энергия! Руки переломаешь!

С удовольствием бы не только руки тебе переломала, но и позвоночник, мечтательно думаю я. И голову б скрутила, чтоб поперёк резьбы, чтоб никто не починил. Только ты ж регенерируешь, так что неинтересно…

Мутузим Хищника, стремясь вырвать ответ. Зелёный котелок летит в ещё мокрые после дождя колючки, его хозяин приглушённо вопит. Врал, что не боится щекотки: на самом-то деле ёжится.

Подлавливаю момент, когда мы опять его держим вдвоём, и выуживаю из внутреннего кармана клетчатого пиджака отвёртку. Шантаж — так уж по полной программе.

— Сейчас не только за шляпой, но и за этим в кусты полезешь, — предупреждаю. — Отвечать на вопрос!

— Зануда, твоя Психея разговаривает, как форменный далек! — с этими словами Доктор пытается заехать каблуком мне по коленке. Счаззз ему!

— Доктор!.. — то ли возмущённо, то ли смущённо огрызается посланник. Не поняла?.. Так, ладно, у нас более насущная проблема, чем выяснять, что это за диагноз такой — «психея».

— Ну так, что за дело с зеденийским конфликтом? — пыхчу, в очередной раз уворачиваясь от приёмов венерианского каратэ, которые Хищник, оказывается, ещё не пролюбил со времён третьей регенерации.

— Вы что, фиксированную историческую линию создать хотите? — так же тяжело пыхтит он в ответ. — Да пустите уже, черти полосатые!

— Пересказ событий — ещё не фиксация,— отзываюсь, всё-таки ослабляя хватку. Уф, наконец-то немного сбросила напряжение тяжёлого дня, жажда крови заглохла, хоть и не утихла.

— Короче, говори, — добавляет Таген. — Мы не отстанем, но обещаем молчать.

— И не вздумай солгать, я вижу твоё враньё, — заканчиваю я, наконец-то подбирая документы. План сработал, мы получим информацию.

— Ну, в общем, пока всё развивается по самому скверному сценарию, — вздохнув, признаётся рыжий. Так и быть, в награду возвращаю конфискованную отвёртку. — И дело не только в падении религии миротворчества и последующем развале Союза Галактик, — он ещё более тяжело вздыхает и неохотно глядит на Тагена. — Твоя раса под угрозой полного исчезновения.

Блондос сужает глаза, резко выходя из образа наивного простачка.

— Как это произойдёт?

— А вот это я тебе не могу сказать, чтобы не зафиксировать события окончательно.

— Так ты застрял в нашем времени, чтобы…

— Да. Я не хочу допустить геноцид.

— И твои отлучки в одиночку…

— Пытаюсь предотвратить войну со стороны Зедени. Кто-то ведь должен на них повлиять? Сонтар всё ещё колеблется, РМ на них действует в достаточной мере, чтобы сдерживать врождённую агрессию. Железобетонные мозги, ать-два, легко внушаемые. Но и в империи картошек тоже начинают вспоминать, что когда-то они были великой расой воинов. Словно им кто-то вовремя напомнил!..

А то ж.

— Так что будет?

— Согласно историческим хроникам, талы всё-таки сумеют добиться переговоров и отправят миссию мира. Но корабль взорвётся по дороге к зеденийцам. С этого момента Сонтар решит, что это повеление свыше и мирная жизнь уже не нужна, окончательно приняв сторону своих союзников по вопросу Нового Давиуса. А война пойдёт совсем не в вашу пользу.