— Госпожа Зеро, — очередной вежливый поклон, очередной мой вежливый ответный жест. Гррр, как надоело!.. Стоп. Отставить. Расслабиться. Улыбнуться.

— Есть более тридцать лет, как я Зеро, — отвечаю, пытаясь пошутить. Ага, прямая ложь удалась, поля правды нет. — Ты быстрый, господин Элидан, был там, теперь здесь, даже не заметила.

Он вежливо подставляет мне кресло и предлагает присесть Ралендо. Сам остаётся стоять — позаимствованная у землян норма, мужчина не сидит в присутствии женщин. Чисто талская поправка в этикете — старику сидеть при женщине не возбраняется. Я отмечаю и вычисляю это всё совершенно механически, только чтобы отвлечься от первичного инстинкта устранить обоих талов.

— Итак, — говорю, по-прежнему стараясь сохранять лёгкий тон, — о чём разговор?

Это вызывает у них обоих улыбку. Вечная готовность нашей дипломатической миссии быстро разобраться с любым делом уже стала достаточно известной в Ассамблее, привыкшей к исключительно неторопливому решению проблем.

— Не знаю, как ты отнесёшься к тому, что мы всё это время за вами пристально наблюдали, — начинает Ралендо.

Киваю.

— Считаю это нормальное, вы нас не знали. Мы тоже наблюдаем, изучаем. Все смотрят, делают вывод. Я была в такие места, где смотрят, следят больше, постоянно контроль. Ваш союз вежливый, умеет доверять, соблюдать дистанция. Мы это ценим.

— Нам показалось, у вас немного напряжённая реакция на представителей других цивилизаций.

Опять киваю и так же спокойно поясняю:

— Мыслю, причина есть в наша изоляция. У вас нашли похожее, «космический дизадаптант». Живём в замкнутое пространство, небольшие общины, все друг друга знают. Даже нет окно, посмотреть наружу, — демонстративно показываю на означенное окно под тяжёлой бирюзовой портьерой и позволяю себе ещё одну улыбку. Мол, это была шутка, всем смеяться. — Междумирье нельзя воспринять в мозг, органы чувств отключаются, легко сойти с ума. Поэтому ориентированы друг на друга, отсюда сложность приятия другие существа. Как это, «ксенофобия». Но есть разум, он может сдерживать эмоция.

Вот бы мне уметь улыбаться, как Ривер Сонг. У неё была улыбка, как у сытой скальной кошки, очень бы к месту пришлась.

— Это мы тоже видим и очень уважаем вас за эти усилия и за попытку наладить диалог, — кивает Ралендо. — Я, собственно, к чему веду, дитя моё — Новый Давиус долго колебался в отношении вас, даже после того, как малыш Таген рассказал нам вашу историю. Но последующие события показали, что мнение должно складываться вполне однозначное. Хотя совет планеты и решил не втягивать тебя в поимку опасного преступника, но предложение помочь провести с ним переговоры правительство не могло не оценить. А сегодняшнее происшествие доказало даже самым предвзято настроенным миротворцам, что вам можно доверять. Ведь, несмотря на ксенофобию и заявленную политику невмешательства, вы вступились за двух чужаков.

— Нормальный человек поступает так, — отвечаю, пожав плечом. — Видишь, можешь помочь — помоги. Когда один мужчина нападает на одна женщина, это неравные силы, это грубо. Надо проучить. Если кто-то болен, пострадал — надо помочь. Это норма, — следует добавить что-нибудь для миротворца, такое специальное. Например, из репертуарчика Мари Боншан-Скворцовой. — Каждая жизнь есть ценная. Не мне судить, кто нужен, кто нет — могла помогать, помогла.

— Именно поэтому Новый Давиус двадцать минут назад принял окончательное решение по вашему вопросу и передаёт кочевникам то, что осталось от Скаро, — говорит Элидан, протягивая мне папку. — Ознакомься.

Что? И это всё? Я ожидала, что под меня сейчас будут подкапываться, готовила контейнеры аргументов, боялась, что придётся отбрёхиваться от обвинения «а мы знаем, что вы далеки», — а тут сюрпри-из! Вместо радости ощущаю смутное разочарование и подозрение. Не может быть, чтобы так просто. Жизнь глупой блондоски и бесполезного землянина, если трезво оценить ситуацию, ничего не стоит. Не верю, что я смогла ими купить нам победу!

Но всё же беру папку и открываю. Ага, реально, два договора. Один — уже давно обсуждённый, по поводу возможности военного альянса против далеков (трижды ха-ха), второй — тот самый, ради которого мы всё затевали, согласие передать кочевникам вполне конкретную чёрную дыру, вполне официально и — обалдеть — безвозмездно.

Нам. Отдают. Скаро. Просто так, за красивые глаза. Так не бывает. Тут наверняка какой-нибудь подвох, только я не могу его найти.

«Альфа!» — мысленно кричу, притворяясь, что внимательно вчитываюсь в текст.

«Слушаю».

«Прими информационный пакет и проанализируй на скрытые ловушки», — и быстро кидаю ему весь текущий разговор и текст договоров.

Стратег отзывается гробовой тишиной. Потом наконец выдавливает:

«Так не может быть».

«Да», — говорю. Начинаю понимать, зачем Императору потребовался пятилетний советник. Ору:

«Гамма!» — и перекидываю ему тот же пакет с тем же заданием.

«Быть может, мы просто метко попали в их нормы гуманизма?» — нерешительно предполагает серв.

«Это слишком просто», — отрезаю я.

«А может, и нет, — задумчиво отвечает Альфа. — У них извращённый и примитивный менталитет, спорящий с логикой, так что мы можем иногда их не понимать. Но на мой взгляд, договор совершенно буквален и без подтекста. Подписывай».

Ещё раз пробегаюсь взглядом по тексту.

— Есть слово добавить, — говорю, глядя на Элидана и выразительно постукивая прямо по слову «передать». — На случай появления смертоносцы, мы будем оставить две, три сторожевые станции на месте чёрная дыра, искать след, нашими технологиями. Так вернее, — подобная мелочь нас не утянет, а для талов выглядит весомо, лишний повод верить нам и нашим добрым намерениям. — Если надо, то можно внести в сюда, что мы в своя очередь берём контроль район, приглядывать столько, сколько вы считаете необходимо.

— Не думаю, что это нужно, дитя, — отвечает вместо посла Ралендо. За это обращение его в пыль разнести хочется, даже больше, чем Доктора за «девочку-энергию» и «коротышку». — Мы доверяем вам и вашему слову.

А зря, думаю.

— Тогда у кочевников нет вопросы про текст, готова подписать, — отвечаю, чувствуя нарастающее внутри напряжение. Словно кто-нибудь сейчас ворвётся в помещение и прокричит: «С первым апреля!» — я когда-то на этот счёт от землян натерпелась, вот ассоциации и лезут в голову. Ну правда же, не может быть, чтобы всё происходило всерьёз. Уж слишком не похоже на правду!

Поэтому я совсем не удивляюсь, когда дверь вдруг и вправду с треском распахивается. На пороге кабинета стоит посланник Таген с немного безумным выражением лица и фиксирует взгляд на мне. Что, прибежал срочно-срочно что-то передать от Доктора на наш счёт? Мы где-то прокололись? Нас вычислили? Хищник догадался, что старина ТМД в очередной раз водит его за нос?

— Мне сказали, что ты здесь, — он всё с тем же безумным видом пролетает через кабинет почти до меня и останавливается лишь в последний миг, бахнувшись коленями в ковёр. — Спасибо.

Аж подбираюсь от такого напора. Таген меня начинает не просто озадачивать, а откровенно пугать. Элидан звучно кашляет, а Ралендо недовольно говорит:

— Молодой человек!..

— Ты спасла мою сестру, — продолжает этот чокнутый, совершенно игнорируя старших по званию. Расстрелять. — Как мне тебя отблагодарить?

— Отодвинуться, — говорю. Краем глаза замечаю, что в лице Элидана успевает что-то насмешливо дёрнуться, прежде чем к нему возвращается профессионально-нейтральная гримаса типичного политика.

Видимо, моё распоряжение сработало, как канистра охладителя на мозг назойливого блондоса — в глазах появляется что-то вменяемое, он вдруг замечает, что мы с ним тут не одни, что на столе разложены какие-то бумаги, что в глазах начальников зашкаливает насмешка, и смущённо поднимается.

— Прошу прощения… Я помешал?

Посылаю ему убийственный взгляд. Дебил, напугал меня до потери пульса.

— Я бы сказал, ты немного неуместен, юноша, — отзывается старший миротворец. — Подожди, пока мы закончим с делами. За дверью.