— Одного не понимаю, почему они не нападали? — перебивает её Бета.

— Пытались что-то извлечь из моей памяти, — отвечаю. — Или просто порыться. Судиин, ты хоть одного подстрелила?

— Похоже, зацепила, но не насмерть, — докладывает она. — Тал сбежал, я промахнулась. Тяжело целиться на глаз.

— Выговор за двойное нарушение приказа, благодарность за спасение командира, — говорю ей. — NB в личное дело за чрезмерную инициативу. А теперь проваливай, пока тебя кто-нибудь не углядел с этой… бандурой, — на самом деле, поздно, как-то ведь она тащила оружие через комплекс. Но может, оно было зачехлено? Не знаю…

Какой-то шорох, потом слабый голос Луони:

— Стойте, куда вы его забираете?

— Лечить, — холодно отвечает Бета. Чувствую, как он старается задавить презрение любой ценой.

«Никаких встроенных в тело землянина взрывных устройств, вложенных через гипноз программ, нано-инъекций, кибердубликатов и прочей инициативы, иначе NB не отделаешься! — спохватываюсь я. — Надо вернуть его Хищнику так, как есть. А то спалимся».

К презрению добавляется разочарование и капелька улыбки. Типа, Зеро, предусмотрительная, и как обо всём догадалась? Да уж догадалась, старина. В конце концов, мы же оба далеки.

Опять шорох, по звуку — приближающийся. По ощущению, это блондоска ко мне ползёт, откуда только силы-то нашлись? Наконец, её рука касается моего колена. Еле давлю желание отпрыгнуть назад и пнуть чужое тело, а эта дура словно не понимает, лезет ко мне, ища тактильного контакта.

— Я должен возвращаться на корабль и не терять времени, — сообщает Бета всё так же на синтетическом, старательно не замечая нашей возни. — Иначе спасать будет некого. Пусть Судиин ещё с вами побудет, парк пуст, все спрятались от грозы.

— Нет, — отвечаю. — Шакри не вернутся. Они примитивны, но всё же немного умеют думать. Если я оказалась здесь так быстро, то они поняли, что мы бдим. У них была только одна попытка, и они её провалили.

Чувствую, как Луони утыкается носом мне в колени. А-ай, уберите мерзость! Обеими руками сгребаю гравий и сжимаю его, чтобы только не шарахнуть дуру током. По макушке ударяет капля воды, крупная и тёплая.

— Хорошо. Мы уходим, — соглашается Бета. Хруст шагов сменяется почти неслышным высоким гулом — заработали антигравитационные движки в обуви. Всё, мы остались один на один с Луони.

В коленях слышится всхлип.

— Я думала, что всё, — выдавливает блондоска.

— Прекрати реветь, сейчас тут и без тебя будет очень мокро, — отвечаю, чувствуя, как капли продолжают щёлкать вокруг и по мне. Очередной порыв ветра. — Когда восстановится зрение, я отнесу тебя в здание.

Варги-палки, ведь мне действительно придётся её нести. Это не землянин, это тал, это в несколько раз противнее. Уби-и-ить…

— Постарайся поспать, — добавляю, пока дождь усиливается. Миленький совет, да. Самое оно — спать под секущим проливным дождём и наливающейся под нас лужей. Хотя есть выход.

«Гамма. Мы отбились. Скажи Хищнику, пусть ненадолго вернётся в парк и заберёт Луони. Она в очень плохом состоянии, её надо в помещение, и спать».

«Есть».

Через семь рэлов раздаётся знакомый хриплый звук, потом хлопок двери.

— Лу! — вопит рыжий над нашей насквозь промокшей парочкой.

— У Жозефа поражение мозга электрическим током. Верленд забрал его на «Протон», восстанавливать. Не беспокойся, у нас медицина лучше, чем тут, и знаний достаточно, чтобы в крайнем случае вылечить даже тебя. У Луони была остановка кардиостимулятора. Шакри пытались взять её в заложники с помощью этого вашего ренегата Найро, но в процессе нечаянно разрядили ей аккумулятор. Сейчас всё в порядке, но ей нужен отдых и полное отсутствие нагрузок. Забирай её и лечи.

Доктор наклоняется поднять компаньонку. Наконец-то отвратительная тяжесть исчезает с колен, и больше никто не пытается промочить мне ноги соплями.

— Спасибо, — очень тихо и очень серьёзно говорит Хищник. — Ты-то как, анимешная девочка?

— Отвратительно, — честно признаюсь ему в ответ. — Сейчас оклемаюсь и пойду на встречу с талами.

— Ты… потрясающая, — говорит он всё так же серьёзно. — Давай тебя подкину до гостиницы.

— Нет, — отвечаю. Не хочется мне в ТАРДИС, она какая-то нынче странная. От дождя не расклеюсь — приму душ, переоденусь, и всё будет нормально. Тем более что вставшая перед глазами чернота с серебристо-зелёными разводами очень, очень медленно протаивает, сменяясь чем-то невнятно-серым. Скоро буду видеть достаточно, чтобы потихоньку пойти из парка.

— Улетай, — говорю, решительно поднимаясь на ноги и засовывая руки в карманы. Не показывать же, что ничего не вижу?

— Я перед тобой в долгу, — отвечает Доктор.

— Я запомню, — отвечаю.

Звук дематериализации, приглушённый ливнем. Сглатываю. Ну вот, я одна и представляю из себя идеальную мишень — защита вышла из строя, зрение повреждено, жутковато как-то, словно за спиной кто-то сидит в кустах и внимательно на меня глядит. Лучше проверить сканером…

Резко разворачиваюсь.

— Кто здесь?

— Я, — отвечает голос Найро. — Оказывается, ты отлично чешешь на интергалакто, посол Никто. Вот и стоило комедию ломать?

Сволочь. Сволочь, я тебя сейчас убью, лучше даже не приближайся. Однако почему я не получила сообщение с маяка?

— Выстрел был почти меток и прицел почти точен. Жаль, что почти, — хмыкаю с подначкой. Хоть по голосу буду знать, где он находится.

— Да, рюкзак был удобный, — из контекста следует, что рюкзака больше нет, как и маячка. Наверное, повстанец швырнул вещи под выстрел — это может отвести разряд от непосредственной цели, если знать, как грамотно кинуть, и суметь это сделать вовремя. А в голосе Найро, между прочим, я различила ответную ухмылку. И надо сказать, что тал уже не так далеко, как в первый раз. Вот и биополе начинаю ощущать, а шагов не слышно. Конечно, дождь, но всё же он очень тихо ходит даже по гравию. Это уметь надо.

— Глазки не болят, посол Никто?

— Рука не отвалилась? — отвечаю ему в тон. А сама прикидываю — если он здесь, так значит, и Шакри тоже? Я не хочу повторную считку мозга! Однако почему-то медлю позвать Дельту назад и сообщить своим о происходящем.

Чужая ладонь твёрдо берёт меня за запястье, отчего даже дрожь пробирает.

— Тут есть скамья, мой хорошо маскирующийся мизантроп, — насмешки в голосе становится ещё больше, а рука тянет куда-то в сторону. М-да, а нашим даже в мозг не пришло предложить перебазироваться с гравия. Так и быть, иду, куда глаза Найро глядят, а он продолжает упражняться в остроумии:

— Ну и улыбочка у тебя сегодня на церемонии была, как будто все зубы разом заболели. Острый приступ ксенофобии?

Любопытно, какое у тала сейчас лицо, — тоже издевательское, или всё же какое-нибудь ещё?

— Нарываешься, — отвечаю, послушно усаживаясь на скамейку. Похоже, она чем-то защищена — дождь прекращает лить сверху, только по ногам попадают косые капли. Сверху меня накрывает ткань, прямо с головой. Наверное, кое-чья ветровка: нос отмечает чужеродный запах, и это неприятно, но зато становится тепло. Оказывается, я замёрзла и даже с нервов не заметила.

Ёжусь, заворачиваясь в ткань. Как-то не по себе — в любой момент по загривку опять может поползти ощущение леденящей слизи.

— А где твои бесплотные друзья? — хотела бы выдержать фасон, но не удаётся.

— Мои бесплотные друзья решили, что я нарушил договор, и отчалили.

— О?..

— По их мнению, тебя следовало быстро убить, а девчонку — забрать, прежде чем появилось подкрепление. И они прекрасно поняли, что я не хочу от тебя избавляться. Кроме того, из-за моего промедления один из них ранен. Так что Шакри ушли, связи ни с кем нет, а я теперь сам за себя во всех смыслах. Немного непривычно, знаешь ли.

Вроде не врёт. Глазами я его, конечно, не наблюдаю, но электроника-то не ослепла.

— Не жди сочувствия, — отвечаю.

— От тебя? Никогда, — лёгкое посмеивание с другого конца скамьи. — Кстати, ты бесподобна в драке. Знаешь, о чём я теперь жалею?