«Мы укладываемся в расчётную реакцию?» — спрашиваю я приватно, потому что такие напряжённые взгляды в мой адрес немного волнуют.
«Неизвестно, — отвечает он. — Ты для далеков — нечто совсем новое, а сервы туги к нововведениям. Мы не можем просчитать их точную реакцию заранее. Не стреляют. Уже хорошо».
Утешил, варги-палки. Теперь сервы будут обсуждать увиденное всем составом ближайшие сутки. И ещё неизвестно, что там в своих туповатых мозгах сварят.
«Зачем было решено поставить этот эксперимент и не провезти меня изолированно?»
«Социализация необходима. Проект выведен из лаборатории, значит, переходит в открытую стадию разработки».
Я даже понимаю, почему они не предупредили меня, им нужна и моя реакция на реакцию посторонних. Пока отметят, что «взволновалась». Но я уже почти успокоилась.
Внезапно ко мне приватно обращается незнакомый номер:
«Что ты такое? Объясни-и?»
О. Наглый, наглый, наглый серв, я бы не отказалась от него на «Возмездии». Обожаю таких, инициативных и любопытных, от которых начальники обычно воют и в ужасе ищут, куда бы сплавить сомнительное счастье. Но мне такие нравятся, с ними не скучно, и вообще, дурак дурака видит издалека. Интересно, кто именно ко мне обращается? Окидываю быстрым внимательным взглядом красный строй. Похоже, вон тот, справа, во втором ряду.
«Спроси у старших командиров, если посмеешь», — отбриваю, сверля взглядом его фоторецептор и чётко давая понять, что общаться с ним я не собираюсь. Но вот его персональный шифр, пожалуй, стоит запомнить. И никому не говорить.
Учёный тем временем отрапортовала, что мы прибыли. Один из безопасников, видимо, старший по званию, разъясняет обстановку, что помещения готовы к установке оборудования, что его спутник проводит прибывших специалистов туда, где они смогут руководить процессом монтажа, корректируя действия рабочих прямо на месте сообразно обстановке, а мою начальницу и меня пожелал видеть Император. Вот так, прямо с порога, не успели заявиться, и сразу пред светло око. Впрочем, мне же было обещано, что последствия за тот вопрос будут, а правитель всегда держит слово. Даже думать боюсь, что он мне устроит. У меня всё равно столько фантазии нет. Хотя… Какая разница, терять мне давно уже нечего. Будь что будет.
— Следуй за мной, Прототип Зеро, — приказывает Учёный, выслушав тираду и отправив остальную команду с безопасником.
— Подчиняюсь, — отвечаю. Чем быстрее мы уйдём от любопытствующих сервов, тем мне спокойнее. Хотя придётся пройти, наверное, не меньше чем через треть станции, и все взгляды снова будут мои. Ладно, это просто надо перетерпеть. Окружающие постепенно привыкнут и перестанут проявлять ко мне интерес. Если даже кого-то переклинит на отторжение, ну так проект требует вскрыть как можно больше проблем за как можно более короткий срок. И это моя работа, никто за меня её не сделает. Реакция общества значит очень многое, от неё зависит, что дальше будет с Прототипом Зеро, не впишут ли меня ещё через десяток лет в другое тело и не спишут ли вообще. Если большинство встреченных просто останется в непонятках, то это хорошо. А вот если кто-то начнёт к оружию ложноручки тянуть, это уже хуже. Наверное, для того нам в сопровождение безопасника и выделили.
База «Центр» мало чем отличается от базы «Вневременье-6». Нет, конечно, тут другая планировка, потому что и нужды другие. Но общая атмосфера та же, только освещение за пределами технических и вспомогательных помещений не рыжее, а белое, синее или жёлтое. Сквозь прозрачные стены лифта я вижу на одном из этажей зеленоватые лампы и припоминаю, что это — маркировка закрытых отделов, куда без особого допуска соваться не надо. Конечно, если бы мы могли перемещаться по транспортным шахтам, это было бы и глазу приятнее, и кстати, быстрее, но пока у меня нет левитационных устройств, приходится обходиться лифтами. Кстати, надо зафиксировать на этом внимание Учёного, и плевать на безопасника, жёлтые умеют молчать.
— Считаю, что отсутствие левитации является очень большой недоработкой. В этом отношении прототип сильно проигрывает далекам старого образца. Сейчас я это остро ощущаю.
— Твоё полётное оборудование на стадии разработки, — отвечает она.
— Но целью было создание оболочки, не зависящей от техники. Быть может, возможна психокинетическая левитация? Я понимаю, что это дополнительные ресурсы мозга…
Она отвечает устало-раздражённо:
— Зеро, это много раз обсуждалось. Я не желаю выслушивать твоё нытьё на почве комплекса неполноценности непосредственно перед аудиенцией, — врезала прямо в мозг. — Можешь поговорить на этот счёт с Пси-Контролёром, у тебя сейчас будет такая возможность.
В её последней фразе слышится неприятная усмешечка. Ненавижу, когда Учёный начинает издеваться, она всегда находит способ болезненно поддеть.
Пси-Контролёр. Я только слышала о нём, как и о Контролёре Времени, причём первым при мне их упомянул Доктор. В моё время таких не было. Проект Контролёра Времени, правда, существовал, но упирался в какие-то неразрешимые на том уровне науки проблемы, а вот про псионика даже речи не шло. Быть может, это доработка старого проекта «Дух далеков»*. В общих чертах я, естественно, о них знаю от персонала «Вневременья-6», но детали мне не раскрывали, мол, не твоё дело и занимайся, чем должна. А порыться как следует в патвебе и удовлетворить любопытство не хватало времени и сил. Да и побаиваюсь я пока интересоваться всем подряд, одного суда за сование фоторецептора куда не просят мне пока хватило. Второй раз точно не простят, лучше не нарываться. Тем более что текущая аудиенция тоже недалеко уйдёт от судебного разбирательства, зря или не зря меня использовали для создания прототипа.
Наконец, оказываемся на нужном уровне. Здесь белая не только подсветка, но и цвет стен. Пол и потолок, правда, блестят мокрым асфальтом, но на мой вкус, это красиво и в супримских цветах. Я вообще люблю белый. Привычка юности, мой родной Альтак был белоснежным и снаружи, и внутри. Так что вдруг понимаю, что мне в этом коридоре очень комфортно, а приятно тёплый пол добавляет позитива — на технических уровнях он был ощутимо холоднее. Настроение не отравляет даже отсвечивающий у лифта Вечный. Я была готова его увидеть, и было бы странно, если бы его тут не оказалось. Правда, он как-то странно-полувопросительно переглядывается с Учёным, пока я вытягиваюсь в струнку. Интересно, к чему эти их гляделки и вопрос про проверку какой-то синхронизации? Наверное, это какие-то их здешние дела, которые, как водится, меня не касаются. Пока обдумываю всё это, сопровождавший нас безопасник рапортует и отчаливает, а Вечный смеривает взглядом мою низенькую оболочку.
— Ты не выглядишь сильно взволнованной.
Надеюсь, на моей противно-симметричной физиономии сейчас ничто не дёрнулось.
— Семь бед — один ответ.
— Брось свои земные пословицы, — надо же, а сам их знает, если влёт определил. — У нас высочайшая аудиенция, так что приказ — молчать, пока не спрашивают, а когда спросили — отвечать по уставу и не выделываться.
— Или я сама тебе голову оторву, — добавляет Учёный. Наверное, им всё-таки нагорело за события десятидневной давности, или напротив, они тогда сильно испугались и до сих пор не верят, что легко отделались за моё поведение.
— Подчиняюсь, — паинькой соглашаюсь в ответ и вытаскиваю специально заготовленную для Вечного подначку. — Каков протокол приветствия Императора?
— Ты что, не учила устав? — он аж подпрыгивает на месте от гнева.
Ой, как кто-то подставился. Ну не виновата я, что…
— Устав не прописан для этой оболочки. У меня два манипулятора вместо одного. Я должна поднять их оба?
Мои сопровождающие замирают неподвижно. Потом выразительно смотрят друг на друга.
— Это проблема, — нерешительно замечает Учёный.
— Я уточню метод её решения, — Вечный явно уходит в дебри патвеба. А Учёный принимается критически разглядывать мои руки, словно видит их в первый раз. Ну да, её штат я обычно приветствую вставанием по стойке «смирно», это всех устраивает, и поэтому до сих пор никто не озадачился подгонкой некоторых пунктов устава под прототипов. А я вот озадачилась во время путешествия и решила приберечь мелкую пакость для Вечного.
