— Мы подъезжаем, — ставит меня в известность сопровождающий. Смотрю на время. Рано.

— Следует уменьшать скорость, возможно, мало задержаться. Некрасиво заранее. Хорошо быть чётко вовремя, — распоряжаюсь в ответ. Мужчина покорно кивает и сбрасывает скорость. Как его там мне представили, Базиль, кажется. Вот ведь ни разу не землянин, а имя земное. Ассимиляция, варги-палки…

— Госпожа посол, и всё же, мне лучше пойти с вами. Вы видите, какое здесь место.

— Не очень вижу, — хмыкаю в ответ. — Обычное место, я в таких была, давно, не сейчас. Даже сильнее плохо, здесь есть лучше.

Угу, до сих пор помню, как мы громили завшивленный космопорт на Валариусе-6. Мой взвод, между прочим, успел заехать в какой-то бар и погулять на наш манер. Спиртное так весело горит!.. Так, стоп, выключить сладкие воспоминания, а то агрессия полезет. Мало ли, что и где ты зачищала, девушка, здесь тебе не там. А чтобы заглушить злобу, скушай глюкозку, Бета не зря тебе целую пачку выдал.

Тихо сую таблетку за щёку. Приятно.

— И всё же тут неспокойно, мэм, — настойчиво повторяет Базиль. — Многие вооружены, попадаются дизадаптанты с синдромом глубокого космоса, случаются дебоши и драки. В клубе оружие запрещено, но его всё равно протаскивают, бывали инциденты со стрельбой. Неужели вас не предупредили?

— Предупредили, — старательно изображаю улыбку. — Если неприятности и не могу справиться, я вас вызову, такая инструкция, — и, подумав, добавляю, — и у меня имеет электрошокер, не совсем есть безоружная. В случае крайних ситуаций мои спутники имеют приказ, всё под моей ответственностью, больше никто не есть виноват. Вождь это примет нормально, без последствие для Ассамблея.

Охранник-водитель глядит на меня в зеркало заднего обзора, покачивая головой, то ли осуждающе, то ли шокированно.

— А вы любите риск.

— Не очень. Скорее, сильно любопытная. Я буду периодически связываться и говорить, всё в порядке.

Ага, и заодно проверять, сидишь ты в машине, гуманоид, или пошёл шпионить, выполняя чьи-нибудь секретные инструкции. Не верю я вам ни на диаметр электрона, плесень.

Судя по карте, которую я себе составила, мы как раз въезжаем на нужную улицу. На мой взгляд, всё ещё рановато, но пока Базиль ищет место для парковки поближе к точке «Х», рэлы тоже тикают.

— Мы прибыли, мэм, — сопровождающий выходит и открывает для меня заднюю дверцу. Наконец выбираюсь на свежий воздух. Бр-р, почему-то сразу хочется запрыгнуть обратно. То ли сам вид города с тесно поставленными домами, то ли приятные воспоминания о зачистке космодрома, но моя врождённая агорафобия вдруг активируется на всю катушку, а взгляд автоматически начинает искать в проёмах окон и на краях крыш снайперов с противотанковым вооружением. Нет ничего паршивее боевых действий в городах, которые следует по каким-то причинам оставить более-менее целыми, а не стирать в порошок с орбиты. Иногда партизанщина и герилья могут растянуться на несколько лет, особенно если в городе есть подземелья, особенно если это не только общедоступные канализация и метрополитен, но и какие-нибудь засекреченные военные объекты и древние катакомбы. Там на одних отравляющих веществах разориться можно.

Ладно, раз уж приехала, не разворачиваться же назад, так ничего и не узнав. Сверяюсь с картой — мне направо, обогнуть дом и пройти до его конца. Расчёт времени показывает, что если идти неторопливым шагом, я буду на месте чётко вовремя, как и надо. Поэтому, кивнув бодигарду и снова заверив, что я буду периодически выходить на связь и отчитываться о ситуации, я направляюсь к клубу, где назначена встреча. Пригласительный лежит в кармане плаща. Всё будет нормально.

Привычно сунув руки в карманы, твёрдым шагом иду к приятно ассиметричному трёхэтажному зданию, отделанному камнем, навскидку смахивающим на наш пафелак или земной лабрадорит. Не совсем, конечно, но крайней мере, он чёрный и с иризирующими пятнами, напоминающими космические туманности. Не могу не оценить то, что каменная плитка выложена так, что не видно стыков, рисунок идеален. Остальная отделка типа поручней лестницы — хромированная сталь. У входа лежит парочка необработанных булыжников, скорее всего, спущенных с орбиты астероидов — иных объяснений этим страшилищам я не нахожу. Видимо, архитектор изо всех сил старался показать, что тут гостят космонавты. Всё это мало похоже на портовый бар, и полагаю, внутри будет так же — то есть, по меркам местных, презентабельно. И скорее всего, довольно минималистично, что не может не радовать. А если посчитать вероятности, то, скорее всего, раз наружность вся из себя космическая, то интерьер тоже не отстанет.

На широком крыльце, чёрном с хромированными подступенками, ошивается несколько представителей разнопородного вселенского планктона, среди которых Фратшах торчит, как арматурина в бетоне. Из него одного четыре экземпляра Альфы можно выкроить, было бы желание. При виде меня он козыряет и расплывается в улыбке, демонстрируя полный рот клыков. В ответ изображаю наше «традиционное» приветствие и, испытывая почти безотчётное наслаждение, взбегаю по лестнице навстречу. Как же, варги-палки, приятно с лёгкостью преодолевать прежде столь раздражающее препятствие!

— Ты очень пунктуальна, кочевница, — вельтрочни выглядит весьма довольным.

— Это есть традиция, — чуть дёрнув плечом, отмазываюсь я. — Опаздывать плохо, как это есть, дурной тон.

— Идём? — он явно собирается протянуть мне лапищу, но вовремя вспоминает о дистанции и превращает своё движение в пригласительный жест.

Киваю в ответ и иду к дверям. Для меня они высокие, а вот Фратшаху приходится пригнуться, чтобы не врезаться клыками в притолоку. Впрочем, для него это должно быть привычно: далеко не все в космосе такого роста, поэтому на большинстве планет дверные проёмы не рассчитаны на трёхметровых громил. Да и потолки-то, наверное, не везде рассчитаны. Почему-то сразу приходит на ум, что мы рядом выглядим очень странно — на фоне вельтрочни мой небольшой рост воспринимается уже как микроскопический, и никакие танкетки ситуацию не спасают, тут ходули нужны. Этак недолго комплекс нажить… Хотя, если подумать логически, сперва стреляют по тем, кто заметнее. Может, в маленьком росте тоже есть свои преимущества, и надо меньше парить себе мозг по этому поводу?

Из отчёта Прототипа Дельты.

…Очень нелегко учиться быть женщиной. Оказывается, это значит быть не только обстоятельной и внимательной к деталям и иметь иной набор хромосом. Низшие вкладывают в это понятие нечто гораздо большее. Завидую Зеро, она вообще об этом не задумывается, просто плывёт по течению, авось вывезет. Но со стороны заметно, как сильно её поведение отличается от большинства встреченных нами самок. Я не хочу так сильно выделяться. Ей можно — она член Совета, женщина-политик может себе позволить быть жёсткой. Моя роль в экспедиции предполагает изображать типичную женщину кочевников, которую я себе в принципе не представляю. Приходится заимствовать у окружающих. Только сейчас я начинаю понимать, что до меня пыталась донести марионетка, обучавшая нас элементарным навыкам ухода за модифицированным телом: для чего девушке нужна косметика, зачем существуют блестяшки и причёски, в чём выгода маленького роста. Я должна выглядеть слабой и беззащитной, причём не только в глазах чужаков, но и в глазах остальных прототипов, иначе не получится естественность. Оказывается, этого очень легко добиться — достаточно сделать маленький шажок назад и спрятаться за широкой спиной Гаммы. Надуть губы и сказать: «Сделай ты». Или: «Хочу шоколадку». Сперва Гамма не понимал мотивы моего поведения, но я объяснила смысл женского каприза, и он активно включился в игру. Ему тоже понравилось разрабатывать альтернативную, мужскую модель поведения — опеку младшего, слабого. Это действительно затягивает. Мы начали иначе себя чувствовать. Это новая форма единства. Раньше мы были одинаковыми, это было единство взаимозаменяемости. Выпал один винт, вкрутили другой. А теперь — единство взаимодополнения. Как подходящие друг к другу винт и гайка, на которых всё держится. Так получается лучше разделять обязанности и качественнее делать общую работу. Раньше, увидев неполадку, я лезла чинить сама. Теперь сперва оцениваю, кому из нас по параметрам это будет проще, и уже действую в соответствии с окончательным выводом — делаю сама или передаю работу Гамме. Считаю, это естественная эволюция общества, состоящего из прототипов. Иначе не было смысла сохранять двуполость. Раз она сохранена, следовательно, надо развивать разницу между мужчинами и женщинами. Это же логично. Нам ведь ещё в рамках эксперимента предстоит производить потомство…